Теория праздного класса - Торстейн Веблен

К этому следует добавить, что у праздного класса есть и материальная заинтересованность в том, чтобы все оставалось так, как есть. При обстоятельствах, получающих широкое распространение в какой-либо конкретный момент времени, этот класс оказывается в привилегированном положении, и при всяком отходе от существующего порядка можно ожидать нанесения ущерба именно ему, а не наоборот. Позицию праздного класса как просто выражающую влияние его классового интереса поэтому вполне нужно было бы оставить в покое. Корыстный мотив, заключающийся в материальной заинтересованности, занимает свое место в качестве дополнения сильных инстинктивных пристрастий класса, таким образом делая его влияние еще более консервативным, чем это могло бы быть в противном случае.

Все это, конечно, не суть восхваления или осуждения функции праздного класса как экспоненты, как носителя консервативности или регресса в социальном устройстве. Его тормозящее действие может быть благотворным или наоборот. Является ли оно благотворным или неблаготворным в каждом конкретном случае — это вопрос казуистики, а не общей теории. Может быть, и есть доля истины в позиции (как вопросе политики), так часто выражаемой представителями консервативного слоя, считающими, что без такого существенного и последовательного противления введению нового, какое оказывают консервативные зажиточные классы, социальное новаторство и эксперимент быстро привели бы общество в неприемлемое и невыносимое состояние, единственным возможным исходом которого была бы реакция недовольства, грозящая катастрофой. Тем не менее все это не имеет прямого отношения к предмету обсуждения.

Однако — оставляя в стороне всякое осуждение и вопрос относительно необходимости такого сдерживания безрассудных социальных нововведений — праздный класс неизбежно и последовательно тормозит процесс приспособления к окружающей среде, который называется продвижением общества или социальным развитием. Позицию, характерную для праздного класса, можно кратко выразить в афоризме: «Все, что ни есть, все правильно», тогда как закон естественного отбора в приложении к социальным институтам подводит к аксиоме: «Все, что ни есть, все неправильно». Не то чтобы современные институты были совершенно неподходящи для современного общества, но они всегда и неизбежно в той или иной степени не соответствуют ему по своему назначению. Они являются результатом до некоторой степени неполного приспособления системы общественной жизни к экономической ситуации, существовавшей в какой-то момент развития в прошлом; и поэтому погрешность в степени их приспособленности несколько больше того промежутка, который отделяет настоящую ситуацию от прошлой. «Правильно» и «неправильно» употребляются здесь, не выражая, конечно, никаких соображений по поводу того, чему должно или чему не должно быть. Эти слова употребляются просто с эволюционной (нейтральной по отношению к морали) точки зрения с намерением обозначить совместимость или несовместимость с результативным эволюционным процессом. Институт праздного класса в силу классового интереса, инстинкта, а также наставлением и личным примером стремится увековечить существующее несоответствие социальных институтов и даже благоприятствует возврату к несколько более архаичному образу жизни общества, к системе, которая находилась бы в еще большем несоответствии с потребностями общества в существующей ситуации, нежели общепризнанная устаревшая система, унаследованная от недавнего прошлого.

Однако теперь, когда все сказано по части сохранения старых добрых порядков, вернемся к тому остающемуся справедливым факту, что институты изменяются и развиваются. Происходит совокупное развитие обычаев и образа мысли, приспособление и отбор принимаемых обществом условностей и способов существования. Кое-что следует сказать о функции праздного класса в деле направления этого развития, а также в его торможении, однако здесь мало что можно добавить о его связи с развитием институтов, кроме как то, что касается институтов, являющихся непосредственно экономическими и прежде всего экономическими по своему характеру. Эти институты — экономическую структуру общества — можно грубо обособить в два класса, или категории, согласно тому, какой из двух различных целей экономического развития общества они служат.

Следуя классической терминологии, можно сказать, что это либо институты приобретения, либо институты производства; или, возвращаясь вновь к терминам, употреблявшимся в различной связи в начальных главах, это институты финансовые либо производственные; или же еще в других терминах они являются институтами, отвечающими либо завистническому, либо независтническому интересу. Одна категория имеет отношение к «бизнесу», другая — к промышленности, понимая это слово в его техническом смысле[13]. Последняя категория не воспринимается иногда в качестве институтов, большей частью по той причине, что они не касаются непосредственно правящего класса, а поэтому редко являются предметом законодательства или зрелого общественного договора. Когда же им уделяется внимание, то подход к ним осуществляется с финансовой стороны, или с позиции бизнеса, причем в наше время это та сторона или тот аспект экономической жизни, которая главным образом и занимает умы людей, в особенности являясь предметом размышлений верхних слоев. В делах экономических эти слои мало заинтересованы в чем-либо, кроме бизнеса, тогда как на них главным образом и возлагается обязанность обдумывать положение дел в обществе.

Отношение праздного (т. е. имущего непроизводственного) класса к экономическому процессу является денежным отношением — отношением стяжательства, а не производства, эксплуатации, а не полезности. Косвенным образом его экономическая функция может, конечно, иметь крайне важное значение для процесса экономической жизни общества, и мы отнюдь не намерены приуменьшать экономическую роль имущего класса или «капитанов индустрии». Наша цель просто разъяснить, какова природа отношения, в котором находятся эти классы к процессу производства и экономическим институтам. Их функция является по своему характеру паразитической, а их интерес заключается в том, чтобы обращать все, что только можно, себе на пользу, удерживая все, что попадается под руку. Обычаи мира бизнеса сложились под направляющим и избирательным действием законов хищничества или паразитизма. Это обычаи собственничества, производные, более или менее отдаленные, от древней хищнической культуры. Однако современной экономической ситуации эти финансовые институты никак не соответствуют, ибо они сложились в экономических условиях прошлого, условиях, несколько отличающихся от настоящего момента. Они не соответствуют своему назначению, как могли бы соответствовать, даже по своей эффективности в денежном плане. Изменение производственных условий требует измененной системы приобретения; и финансовые слои имеют известную заинтересованность в приспособлении финансовых институтов к тому, чтобы те давали наилучший результат в приобретении ими частной прибыли, способствующей продолжению производственного процесса, в ходе которого эта прибыль возникает. Отсюда более или менее последовательное стремление праздного класса направлять развитие институтов по тому пути, который бы отвечал денежным целям, формирующим экономическую жизнь праздного класса.

Влияние денежного интереса и привычной денежной психологии на развитие институтов видно в тех законодательных актах и принятых в обществе соглашениях, которые направлены на защиту собственности, приведение в исполнение договоров, удобство осуществления финансовых операций, закрепление имущественных прав. Сюда относятся перемены в законодательстве, касающиеся банкротства и ликвидации имущества, ограниченной ответственности, банковских и валютных операций, коалиций рабочих или работодателей, трестов и картелей. Оснащение общества такого рода институтами имеет огромное непосредственное значение только для имущих классов и находится в прямой зависимости от размера собственности; иначе говоря, в прямой зависимости от того, насколько эти слои общества вписываются в категорию праздного класса. Однако косвенно эти соглашения в сфере бизнеса имеют самое серьезное значение для процесса производства и для образа жизни общества. И финансовые слои, направляя в этом отношении развитие институтов, служат какому-то назначению, имеющему для общества самое важное значение не только в сохранении принятой системы общественной жизни, но также придавая определенную форму собственно производственному процессу.

Ближайшей целью такой финансово-институциональной системы и ее улучшения является усиление возможности мирной и организованной эксплуатации, но ее действие в отдаленной перспективе распространяется гораздо дальше этой непосредственной цели. Мало того, что требующее меньших усилий руководство бизнесом предоставляет возможность для более спокойного течения производства и внепроизводственной жизни; устранение в результате этого беспорядков и осложнений, требующих проявления проницательности и умения разбираться в повседневных делах, способствует тому, что участие самого денежного класса становится излишним. Без «капитана» можно обойтись, коль скоро денежные сделки сводятся к формальности. Такой итог, безусловно, возможен пока лишь в неопределенном будущем. Сложившиеся в современных институтах усовершенствования, выгодные для денежного интереса, имеют тенденцию к замене еще в одной области «капитана» на «бездушную» акционерную корпорацию и таким образом способствуют тому, чтобы без важнейшей функции праздного класса, функции обладания собственностью, можно было обойтись. Косвенным образом, следовательно, то направление, которое придает развитию экономических институтов влияние праздного класса, имеет очень большое производственное значение.