ХРИСТОС И ЦЕРКОВЬ В НОВОМ ЗАВЕТЕ - Протоиерей Александр

«Очевидно, именно они [гностицизирующие братья — А.С.] в коринфской церкви утверждали, «что нет воскресения мертвых» (1 Кор. 15, 12). Они могли считать, что будущего, грядущего воскресения нет: они уже восстановлены через участие в животворящем Духе, приобщаясь к Воскресению Того, Кто, воскресши, Сам стал животворящим Духом (1 Кор. 15, 45). Отрицая воскресение мертвых, они имели в виду отрицание воскрешения (мертвых) тел: спасение не зависит от того, что случится с телом во время смерти или после нее. Воскрешение (материального) тела для гностика невообразимо, ибо противоречит его основоположному представлению о дуализме духа и материи; напротив, спасение уже даровано, воскресение уже произошло в Духе воскресения. Таким образом, и здесь мы сталкиваемся со взглядами, типичными для позднейшего гностицизма»[404].

Опять-таки в контексте полемики рождаются знаменитые вечно актуальные тезисы христианской проповеди:

Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша (1 Кор. 15, 14. ср. ст. 17).

При этом небезынтересно рассуждение на тему, постоянно занимающую человеческие умы: «как будет воскресение мертвых?», «как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?» (1 Кор. 15, 35).

Прежде всего Павел говорит о некорректности самой постановки вопроса, обращаясь к воображаемому собеседнику с некоторой повышенной эмоциональностью:

Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет (1 Кор. 15, 36).

И далее дается более-менее развернутое пояснение этой в высшей степени загадочной тайны: воскресения, идет ли речь об уникальном Воскресении Иисуса или о всеобщем воскресении всех мертвых. Павел пишет (между прочим, вполне в духе слов Иисуса, запечатленных в Ин. 12, 24):

37 И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; 38 но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. 39 Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. 40 Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных. 41 Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. 42 Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; 43 сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; 44 сеется тело душевное, восстает тело духовное (1 Кор. 15, 37-44).

После этих рассуждений апостол неожиданно озвучивает предчувствие, которое сейчас кажется таким очевидным, что без него не мыслится богословие человеческого спасения: о том, что во Христе человек как Адам (сотворенный из персти земной по образу и подобию Божию) обретает возможность начать свою историю заново, становится Адамом, т. е. первым человеком и всечеловеком заново: Христа Павел именует последним Адамом:

Так и написано: первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий (1 Кор. 15, 45).

Во-первых, это сравнение будет развито самим ап. Павлом (ср. Рим. 5, 12-19). Во-вторых, эта тема будет по достоинству оценена и с особенной любовью подхвачена и развита в христианской православной гимнографии, касающейся праздника Пасхи Воскресения Христова:

Пло1тiю u3снyвъ, я4кw ме1ртвъ, цр7ю2 и3 гдcи, тридне1венъ воскре1слъ е3си2, а3да1ма воздви1глъ t тли2, и3 u3праздни1въ сме1рть, па1сха нетле1нiz, мjра спасе1нiе (Екзапостиларий Пасхи).

На этом можно завершить краткий разбор некоторых представляющихся наиболее важными идей 1 Кор. Как видим, 1 Кор., даже в большей степени, чем 1 и 2 Фес., ценное во многом в силу своей репутации самых ранних новозаветных писаний, дает повод величать ап. Павла творцом христианского богословия как вероучения, основанного на горячей вере, на большой богословской подкованности, на понимании главной сути Благой вести и на готовности ответить на самые неожиданные и животрепещущие вопросы современников («совопросников века сего»).

59. Основные важные темы 2 Кор.

2 Кор. содержит много автобиографичных свидетельств об особенностях апостольства Павла. Он вынужден оправдывать свои апостольские полномочия в ответ на подозрения и обвинения со стороны тех, кто считает его интерпретацию Евангелия недопустимой, «слишком вольной» по сравнению с «незыблемыми» ценностями иудейского закона, а потому и его апостольство самозванным и неавторитетным. Поэтому 2 Кор. столь же биографично, как и Гал., написанное, как мы увидим, тоже в том числе и как оправдание правомочности и истинности собственного апостольства:

22 Они Евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? и я. 23 Христовы служители? в безумии говорю: я больше... (2 Кор. 11, 22-23)

Коснемся 2 Кор. лишь очень кратко и отметим один примечательный аспект апостольской апологетики во 2 Кор. В качестве признака подлинности своего апостольства Павел указывает на собственные немощи, слабости и страдания:

23... Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. 24 От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; 25 три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; 26 много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, 27 в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе (2 Кор. 11, 23-27; ср. 4, 7-9).

Несмотря на его, Павла, немощи, через его страдания Христос и проповедуется с тем большим успехом[405]. В этом контексте и обретает выражение ставшая знаменитой мысль:

Господь сказал мне: довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова (2 Кор. 12, 9).

Показательно, что тема страданий заявляется буквально с первых строк послания, уже в традиционном благодарении:

3 Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, 4 утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих! 5 Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше (2 Кор. 2, 3-5).

§ 20. Послание к Галатам

Послание к Галатам также относится к числу бесспорно аутентичных, наиболее характерных посланий ап. Павла с ярко выраженными, даже незабываемыми особенностями. По объему оно среднее, скорее тяготеет в большим посланиям, так что в каноне Нового Завета закономерно занимает место после больших Рим. и 1 и 2 Кор.

Не будет преувеличением сказать, что Гал. — «одно из самых страстных и полемичных произведений Библии»[406]. Редкие библейские строки написаны с таким волнением и пристрастием. Объясняется это не просто пылкостью натуры ап. Павла, а тем, что в Гал. он полемизирует с богословием, которое грозит извратить Благую весть в ее самом главном аспекте. Если в 1 Кор. Павел писал на не менее волнующую тему созидания единства церковной общины при сохранении разнообразия служений в ней, то здесь дискутируется вопрос скорее вероучительный, но также основополагающий: значение соблюдения Закона как свода определенных правил и заповедей для спасения (оправдания) человека. Так в христианский словооборот вводятся в обновленном понимании термины «Закон», «благодать», «оправдание», «свобода» и др. Особо важное значение приобретает понятие «вера».

В Гал. затрагивается волнующая тема: соотношение свободы — самого драгоценного и труднопонимаемого, трудновместимого дара Божия — и Закона, в рамках которого «привычнее» находиться человеку, рассчитывая «заслужить» праведность.

Гал. довольно трудно комментировать, пытаясь пересказывать рассуждения ап. Павла. Его доктринальная часть довольно обширна и необычайно содержательна, и в то же время она льется, как непрерывный поток, из которого нельзя что-то «конспективно» вычленить и сжато переформулировать.

60. Галатия и галатийские общины

Если с идентификацией фессалоникийцев или коринфян все ясно — ибо речь идет о христианских общинах в хорошо известных греческих городах, — то с галатами несколько сложнее. Во-первых, название «Галатия» в любом случае подразумевает не город, а целую область, находившуюся в Малой Азии. Да и сам Павел обращается не к какой-то одной конкретной общине, а к «церквам Галатийским» (Гал. 1, 2). Во-вторых, в те времена термин «Галатия» мог обозначать одно из двух несколько различных географических понятий.