Мой муж — зомби (СИ) - Катерина Траум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он натужно кряхтел, даже немного постанывая на новом повороте. Маршрут до заброшенного завода Матвею подсказывал навигатор на моём телефоне — я понятия не имела, в какую глушь надо ехать. Осознание, что главная надежда на спасение брата сейчас заложена в живом трупе несчастного муженька, снова давило на совесть. Мало того, что собиралась обобрать беднягу, так теперь ещё и буду использовать его как злую псину на коротком поводке…
Он однозначно такого не заслуживал. Если уж судьба остановила его сердце раньше срока, то хотя бы на безболезненное посмертие и покой он мог рассчитывать: всё же человеком был удивительно безгрешным. Если бы не я, не моя жажда денег, будь они неладны, если бы не вмешательство потусторонних сил и вдобавок ко всему мои неправильные желания, снова оставившие на его мощной шее несколько трупных пятен.
— Мы всё прекращаем, — хрипло выдавила я, смотря при этом исключительно на дорогу через лобовое стекло, по которому дворники размазывали капли дождя. — Завтра же, на конкурсе поваров, отпустишь Вадима. Я не имею права обращаться с ним… так. Заставлять мучиться даже после смерти. Продолжать использовать и издеваться над телом.
Боковым зрением уловила брошенный на меня внимательный взгляд бокора, но не хотела обсуждать что-либо сейчас. Сначала выручим Женьку, и пусть это будет последнее, что Вадик сделает для меня.
— Как скажешь, — не стал спорить Матвей. — На нём новые пятна…
— Да и чёрт с ними. Если он умрёт на глазах десятков людей, ни у кого в здравом уме не хватит фантазии решить, что он был зомбаком. Патологоанатом может и удивится тому, как быстро тело подпортилось, но повода для расследования нет. Инфаркт. Всё, точка.
Стоило только сказать это слово, как чуть разжались тиски в груди. Завтра же всё закончится. Или прямо сейчас — если бандюки, к которым мы едем, вооружены, и превратят всех нас в сито, не получив откуп.
— Вадима не прошибёшь пулей или ножом, всё это не оставит на нём никаких следов, — словно уловив мои опасения, успокоил Матвей, походя сворачивая с трассы на грунтовую дорогу по приказу навигатора. — Так что в случае чего можешь смело прятаться за его спиной. И не дрейфь, ясно?
— Слушай, а не получится этих уродов усыпить, как тогда с охранником в отеле? — пришла мне неожиданно светлая идея, и я с надеждой посмотрела на карман его чёрной кожанки, в который, как знала, он сунул портсигар с арсеналом вудуиста.
Матвей задумчиво пожевал губу, постучал пальцами по рулю. И с тяжёлым вздохом признал:
— Вряд ли эти ребята будут мирно стоять и ждать, пока я разожгу свечу, и до них дойдёт дым. Если бы знать, как будет выглядеть помещение, можно ли например подойти к ним незаметно сзади или сбоку — то да, имело бы смысл отправить тебя с Вадимом вперёд как отвлечение. А так…
— Вот именно так мы и пойдём. Ты же сказал, что я всегда могу спрятаться за ним. И на крайний случай — дать ему команду «фас». Пока я буду заговаривать этим козлам зубы, ты попробуешь подобраться незаметно и усыпить их или хотя бы обездвижить.
В моей медленно светлеющей голове такой вариант выглядел идеально. Никаких жертв, никаких разборок — все просто замрут на месте и дадут мне спокойно забрать Женьку. Но, кажется, Матвею идея не очень понравилась: пока машина медленно вкатывалась на территорию завода через ржавые и гнутые железные ворота, он становился всё мрачней.
— Выглядит так себе, — резюмировал бокор, когда навигатор торжественно объявил «вы прибыли».
И правда, судя по виду раздолбанных бетонных стен, разрисованных баллончиками руками местной шпаны — эти задворки города давно стали уголком для нелегальных делишек всяких упырей. А стоило приоткрыть дверцу, как в нос ударил затхлый, кисловатый запах гнили, плесени и дерьма. Я скривилась, но смело ступила на припорошенную осколками и мусором землю — после такой прогулочки белые кроссовки можно будет выкинуть. Старое, обсыпающееся трёхэтажное здание бывшего завода смотрело на нас чёрными провалами вместо давно выбитых окон.
— Вадим, вперёд, за Юлей, — уже командовал зомбаку Матвей, но тот будто упрямился. Бестолково мотал головой и жалобно кряхтел, и только спустя небольшую заминку поплёлся за мной. Похоже, его покорность изрядно потрепали эмоции хозяина, и теперь он голоден не на шутку.
— Мы через центральный вход, а ты ищи боковой, — напоследок кивнула я Матвею, и он трусцой побежал огибать здание. Мелкие капли затихающего дождя блеском покрывали его куртку и чёрные вихры.
Выдох. Ну вот я и практически одна, с очень сомнительной защитой в виде трупа собственного мужа. Вцепившись в рюкзак покрепче, как можно более уверенно пошла вперёд, слыша за спиной тяжёлые шаги Вадика. Дверей у завода не было — наверное, та же шпана выкорчевала и сдала на цветмет. Так что пройдя через проём, где они предполагались когда-то, оказалась в огромном цеху. Пока что света с улицы было достаточно, чтобы не натыкаться на раскиданные бетонные балки и останки от конвейера, но вот куда идти дальше? Впереди зияла сплошная темнота.
Чертыхаясь себе под нос, я продвинулась ещё шагов на тридцать вглубь цеха, стараясь не запинаться об торчащие железки и куски арматуры. Позади раздался жуткий грохот, от которого вздрогнула всем телом и оглянулась: ну, конечно. Вадику ловкость и при жизни была чужда, а теперь он просто пёр вперёд как самосвал без шофёра, сшибая по пути всё подряд.
— А ну, встали! — вдруг эхом прогремел знакомый по телефонному звонку грубый мужской бас, и из темноты показались смутные силуэты людей. — Курица безмозглая, тебе кто разрешал кого-то с собой брать, а? Почему не одна?
— Т-так деньги же его, — заикнувшись от неожиданности, выдала я первое пришедшее на ум оправдание. — Это мой муж, Вадим.
— Ну, допустим, — неуверенно протянул незнакомец и медленно вышел из тени.
Ублюдков оказалось двое. Один высокий и поджарый, смуглый, в добротном вельветовом пиджаке и явно уроженец кавказских регионов судя по оттенку волос и бородки. Второй коренастый, в спортивном костюме и стрижкой под «ёжика», и даже морда у него казалась туповатой — но именно он и толкал вперёд связанного по рукам грубой верёвкой Женьку с тряпкой во рту.
— Твою ж мать, — только и всхлипнула я, увидев, во что скоты превратили любимого брата.
Избитое лицо отекло, запёкшаяся
