Ангельское личико - Лили Феррари

На ходу она заглянула в сумку. Чековая книжка на месте?.. У нее были свои планы, появившиеся много недель назад. Женщина с трудом поверила своему счастью, когда деверь практически выставил ее из дома, торопясь избавиться от невестки. Это значило, что она сможет продолжить начатую работу, о которой ее муж не должен ничего знать. Каждый раз, как ей удавалось выбраться из дома, она ехала в Сохо, чтобы посмотреть, как претворяются в жизнь планы, которые она так долго вынашивала…

В пелене дождя появилось такси с горящим желтым знаком на крыше, и Марионетта замахала водителю. Он остановился, и женщина села в машину.

— Сохо, пожалуйста, — сказала он. — Грик-стрит.

Водитель в вязаной шапочке оказался болтливым уроженцем Ист-Энда, имеющим свое мнение по поводу состояния дел в мире и жаждущим его высказать. Марионетта откинулась на сиденье и молча смотрела в окно, слушая, как водитель разоряется по поводу войны в Корее, Уинстона Черчилля и смертной казни.

— Этот ублюдок Кристи, — зудел водитель, когда такси уже приближалось к Сохо, — я что хочу сказать, он все эти убийства совершил и должен за это заплатить, но тут призадумаешься, верно? Я что хочу сказать, ведь они уже повесили не того человека за некоторые из этих убийств, и разве раньше такого не случалось? Ведь всегда есть вероятность, что повесят невиновного. — Такси с ходу обошло автобус. — Нет, мисс, я так думаю, надо отменить эту смертную казнь, это будет по-людски…

Марионетта прислушивалась к его словам и любовалась из окна ярко освещенными магазинами, украшенными к Рождеству. В эти дни казалось, что все в Англии только и спорят насчет смертной казни.

— Вы ведь понимаете, — продолжал водитель, внимательно следя за движением, — прошел год с того дня, когда умер этот молодой парень. Как там его звали?

— Бентли, — подсказала Марионетта. — Дерек Бентли. — Как можно забыть? Год назад на виселицу попал девятнадцатилетний парень за убийство, совершенное его несовершеннолетним сообщником. И в этом году та же участь постигла Джона Кристи, осужденного за четыре убийства, включая то, за которое уже был повешен Тимоти Иванс. Что-то в английской системе правосудия разладилось. И в общественном мнении смертная казнь уже не считалась автоматическим приговором за убийство, слишком много рождалось сомнений и вопросов.

Марионетта грустно улыбнулась про себя, вспомнив ту ночь, когда на виселицу едва не попал Лино Ринальди. На нее вдруг нахлынули воспоминания. Те же самые залитые дождем улицы, то же серое небо, только тогда она невольно оказалась в центре внимания, ее портреты обошли все газеты, у нее брали интервью, ее цитировали. Теперь же она просто домохозяйка, отправляющаяся за покупками…

— Обратите внимание, — водитель свернул на Сохо-стрит, — попадаются и такие, которых и повесить мало, я так думаю. Возьмите хоть этого Уолли Уолласа, помните его? — Марионетта удивленно подняла голову.

Таксист как будто прочел ее мысли. Но он, старательно объезжая стоящий фургон, не отрывал глаз от дороги и не обращал на пассажирку внимания.

— Помню, — проговорила Марионетта. — Я вышла замуж в тот день, когда его повесили.

— Правда? — Они медленно ехали по площади Сохо под равномерным назойливым дождем. — Так я не о таких, их стоит повесить, если хотите знать мое мнение. Гангстеров. Сутенеров. Итальяшек. Мальтийцев. Воздух стал бы значительно чище без Моруцци, к примеру.

Они подъехали к углу Грик-стрит.

— Остановитесь здесь, — попросила Марионетта.

Она вышла из машины и сунула руку в сумку за деньгами.

— Вы тут поосторожней, мисс, — посоветовал таксист, принимая деньги и роясь в кармане в поисках сдачи. — Вы тут не задерживайтесь… это не самое безопасное место…

Марионетта улыбнулась ему, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Она дала ему полкроны.

— Спасибо, — сказала она, получая удовольствие от того, что водила удивился ее щедрости, — но я вполне могу о себе позаботиться…

Такси уехало, и Марионетта направилась к высокому зданию за своей спиной. Она нервно оглянулась. Вроде бы никто не обращал на нее внимания. Из соседнего подъезда вывалилась пьяная Сюзанна Менлав, сжимая в одной руке пачку сигарет, в другой — бутылку виски и сама с собой разговаривая. Дворник мел улицу и насвистывал. То было тихое время дня в Сохо, когда бизнесмены уже ушли после ленча за счет фирмы, а ночные гуляки еще не появились. Никто не заметит Марионетту. Она постучала. Через несколько мгновений дверь открылась: на пороге стояла сестра Маддалена, явно удивившаяся этому неожиданному визиту.

— Марионетта! — воскликнула она. — Вот не ожидала тебя увидеть. Я думала, мы договорились, что будем это делать почтой…

— Я знаю, — улыбнулась Марионетта. — Но я не могла устоять и не прийти посмотреть, что вы сделали с того времени, когда я была здесь в последний раз.

— Заходи, заходи! — Старая монахиня беспокойно оглядела улицу с тем же самым выражением испуга на лице, какое несколько секунд назад было у Марионетты. Затем потянула ее за руку, женщина вошла в дом, и дверь за ней закрылась.

В половине шестого, закончив все свои дела, Марионетта снова вышла на Грик-стрит. Уже стемнело, дождь прекратился, и свет многокрасочных реклам и вывесок отражался в мокрой мостовой — настоящая неоновая сказочная страна. Она позволила себе лениво пройтись по площади Сохо под деревьями, с листьев которых капала вода, и выйти на Дин-стрит. Прежде чем навестить отца и Марио в «Империале», ей хотелось побыть несколько минут одной, подумать о сестре Маддалене, о тихих комнатах приюта, где она только что побывала, о ясной улыбке на лице Терезы при прощании… Марионетта как раз проходила мимо внушительного фасада ресторана Леони «Камо грядеши», когда кто-то постучал по стеклу. Она вздрогнула и подняла голову. Это оказался Лино Ринальди в форме официанта, почти полностью скрытой огромным накрахмаленным фартуком. Он жестом приглашал ее зайти в ресторан. Она заколебалась, но дверь неожиданно распахнулась, и появился Лино. Как принято у итальянцев, он расцеловал ее в обе щеки.

— Все в порядке, — сказал он. — Мистер Леони разрешил мне минут пять поболтать с тобой. Хочешь кофе?

Он провел ее в зал, взял зонтик. Мистер Леони кивнул Марионетте из-за стойки, несколько официантов, накрывавших столы, поздоровались с ней, когда она проходила мимо. Ресторан был роскошным, с мягкими коврами, белоснежными скатертями, сверкающими приборами, но Марионетта чувствовала себя свободно. Это был тот мир, который она хорошо знала и где все знали ее. Они прошли с Лино в гардеробную.