Бастард - Евгений Владимирович Щепетнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, срать в кормящие тебя руки — это как раз привычка человеческих особей. «Сосед, дай взаймы, а то давно не жрал и под порог тебе насрать нечем!». Постоянно видел такое, и даже не от отдельных людей — от целых государств.
Если обезьяну научить ходить в одежде, изъясняться членораздельной речью и заставить есть ложкой — она все равно останется неблагодарной обезьяной.
Взгляд. Обезьяна не кричит, не трясет прутья клетки — просто смотрит на меня, и будто понимает, что сейчас ее будут убивать. Страшно убивать — так, чтобы она мучилась, медленно гнила заживо.
Хреново мне. Я ведь потом буду вспоминать этот взгляд. Он будет мне сниться. Не знаю, чем провинилась эта обезьяна — может вывозила портьеры в говне, и потому хозяин от нее избавился, но…лучше бы он ее просто и без затей убил, чем вот так, предательски отдать чужим людям на мучение. Ведь ясно было, что Академия покупает обезьяну для опытов. А опыты над животными не бывают добрыми.
Глаза. Глаза людей, которые смотрят на меня и на животных, ожидающих своей смерти. Глаза равнодушные, глаза веселые, глаза любопытные — смотрят, как на спектакль, и ждут, когда же я начну убивать. Это даже хуже, чем гладиаторские бои. По крайней мере, там у противников есть шансы. А тут…грустный взгляд обезьянки, и тяжелый, ненавидящий, и спокойный взгляд кабана, который показал бы этим двуногим тварям где раки зимуют! Но не может.
Знаю, ему все равно умирать, но…сцука, он тоже заслуживает, чтобы ему дали шанс! Бой, так бой.
Держитесь, гады! — как сказал персонаж песни Высоцкого.
Пускаю импульс, и прутья клетки рассыпаютсяв труху. Кабан стоит, не веря своим глазам, недоверчиво хрюкает, поводя пятаком, его желтые, кривые клыки торчат в стороны, похожие на маленькие слоновьи бивни.
А пока он думает — я уничтожаю прутья клетки обезьяны, и будь что будет!
Обезьяна соображает быстрее — с диким визгом понеслась на замершую, оторопевшую толпу, так помчалась, что наверное обогнала бы чемпиона мира по спринтерскому бегу. Ее визг вывел из задумчивости кабана, и зверюга с невероятной легкостью, непостижимой при его немалых габаритах, помчалась следом за обезьяной.
Кегли, и шар для боулинга (не знаю, как он называется) — вот что пришло в голову, когда я увидел то, что произошло. Не знаю, как этот кабан понял, что я «свой», но только он пролетел мимо меня и даже не попытался зацепить клыком. А вот толпе наблюдателей не повезло. И в первую очередь — инквизиторам. Остальных людей кабан просто расшвырял, ударив в них как пушечное ядро, новысохшего как вобла блюстителя порядка он изрядно покалечил — кровь брызнула фонтаном, когда желтый клык распорол ногу инквизитора от колена и до пояса. Наверное, задел и бедренную артерию
Потом настала очередь второго «чернорубашечника» — ей кабан сломал ребра и разорвал живот. Ну и понеслось! Кабан визжит, ревет, люди разлетаются в стороны, а сверху, по головам, как маленький демон носится обезьяна и поливает всех струями дерьма. Не знаю, где он взял столько дерьма, но получалось у него как из пульверизатора. Жидкий кал ударил в лицо преподавательницы психологии — ее начало рвать, и вырвало прямо на макушку главы кафедры земли. А разъяренная мартышка еще и вцепилась ей в волосы и выдрала очень даже приличный пучок.
Обгадив светоча психологии, обезьянка укусила за ухо преподавателя с кафедры огня, и разорвала это ухо практически пополам. И опять же — умудрилась обгадить раненого так, будто внутри у нее находились очистные сооружения всего города.
Я стоял, и остолбенело смотрел на то, что здесь натворил. Определенно, я не ожидал такого эффекта. Думал — звери попугают слегка, потом животных куда-нибудь загонят, и этим все закончится. Однако, нет — эта парочка решила дать смертельный бой своим мучителям, и за ценой точно не стояла. И самое печальное для избиваемой толпы, это то, что они не могли воспользоваться магией без риска попасть в своих соратников. Тут нужны стражники с тяжелыми копьями, а не маги с файрболлами и падающими с неба острыми сосульками. Я бы мог им помочь, но…делать этого не хотел. Невзирая на последствия от моего хулиганского поступка.
Положение спас Диссамбль, который тоже был помят в свалке с кабаном и хорошенько вывожен в обезьяньем дерьме, но присутствия духа не потерял и среагировал довольно-таки оперативно. Он открыл дверь, ведущую из подвала, и зачуяв запах свободы, два окровавленных демонических существа рванули в эту дверь, оставив людей подсчитывать убытки и залечивать раны. Справедливо рассудив, что лучше уж загнать животин, бегающих по парку, чем допустить, чтобы весь цвет академической мысли сгинул в вонючем подвале, затоптанный и обосранный проклятыми животными.
Ну а я стоял и думал о том, во что же это все выльется, и какие кары применит ко мне академическая власть. А то, что таковые последуют непременно — в этом я не сомневался. Достаточно только глянуть на обгаженные лица моих уважаемых преподавателей. Их взгляды не предвещали мне ничего хорошего.
Глава 16
— Зачем, зачем вы это сделали, студент?! — ректор выскочил из-за стола и заходил по кабинету, заложив руки за спину. Побегал, остановился передо мной, стоящим навытяжку, посмотрел мне в лицо и со звуком: «Уууу!» — погрозил пальцем. Что это должно означать — я так и не понял.
Потом ректор подбежал к Диссамблю, стоявшему чуть подальше от меня, у окна, задумчиво наблюдавшему за происходящим в саду, и яростно, срывающимся голосом завопил:
— А все вы, Диссамбль! Все вы, с вашими опытами! Кто разрешил использовать снадобье усиления?! Как так вышло, что вы позволили черному магу убивать?! А если бы он убил людей?!
— Если уж вы приняли черного мага в Академию,
