Учение древних ариев - Павел Глоба

«Хумат, Хукст, Хуварст» — «Благая Мысль, Благое Слово, Благое Дело».

Эти три слова надо постоянно помнить, повторять и следовать им, причем все три понятия должны находиться в непрерывной гармонии. Нельзя отказываться ни от одного из них, ибо они определяют три вселенских начала, лежащих в основе нашего мира и проявляющихся на всех уровнях бытия.

В китайской философии им соответствуют начала «Ян» [63], «Инь» [64] и «Дэн» [65]. При этом «Ян» соответствует Благой Мысли, «Инь» — Благому Делу, «Дэн» — Благому Слову.

Эти же три начала отражены в христианском понятии о Божественной Троице: Бог Отец, Бог Сын, Бог Святой Дух.

В индуизме они соответствуют богу Брахме (активному и творческому началу), богу Вишну (сохраняющему и гармонизирующему началу) и богу Шиве (преобразующему и трансформирующему началу).

В зороастризме три заповеди Заратуштры связаны с тремя формами мира: миром духа Меног, миром души Ритаг, миром физических тел Гетиг, — и призывают нас не способствовать увеличению зла в каждом из миров, а стремиться восстановить в них гармонию.

Очень часто приходится слышать: «Мысль — материальна». Что это означает? Любое наше дело, любой поступок рождается под действием изначальной мысли, являющейся проявлением духа, как активного творческого начала в нас, то есть сначала появляется замысел, идея, желание что-то сделать. Затем мы четко формулируем, что же, собственно, мы хотим, объясняя это себе и, возможно, другим, то есть составляем план действий — слово служит проводником, оно связано с воплощением мысли в конкретные дела. И, наконец, дело — это то, что рождается под действием мысли, воспринимается посредством слова и является результатом, накапливаясь и сохраняясь. На всех трех стадиях данного процесса мы должны соизмерять свои действия с законами нашего мира — служить Добру, а не Злу. И только тогда, когда это выполняется, результат может считаться благим, продвигающим нас вперед по пути эволюции, то есть мы должны постоянно контролировать свои и мысли, и слова, и дела.

Если будет только одно из качеств, и не будет двух других, или же будут два, но не будет третьего, то ничего хорошего не получится. Если мы в одном из миров увеличиваем количество добра и одновременно в другом мире способствуем укреплению зла, то это будет проявлением манихейства — служением и Богу и Дьяволу одновременно, что в конце концов может стать очередным шагом к порабощению нас силами Зла. Мысли, слова и дела должны быть чистыми и находиться в гармонии между собой. Любое расхождение между ними создает условия для проявления сил Зла.

Благая Мысль означает — не греши идеей, не возводи хулу на Святой Дух. Иметь Благую Мысль — это, прежде всего, иметь веру, не иметь сомнения, потому что грех сомнения вытекает как раз из осквернения Благой Мысли. При этом имеется в виду не то, как верить, а то, во что верить, что гораздо важнее. Любой неверующий человек, вносящий раскол в этот мир на уровне идеи, — осквернитель Благой Мысли. Человек должен развивать в себе частицу Божественного Огня, но он не имеет права противопоставлять себя миру, ступая, таким образом, на путь Зла. Да, он индивидуален, но ему не следует забывать, что даже при всей его исключительности он тоже является «частью Вселенной», то есть частицей общего Мироздания.

Благое Слово означает — не греши в словах, не оскверняйся через слово, не оскверняй через слово окружающий мир, не служи Злу словом. Человек не должен лгать, обманывать, искажать действительность осознанно или бессознательно. Ложь — один из самых страшных грехов.

И в конце формулы — Благое Дело. Поступки, как воплощенные деяния человека, это и есть те дела, по которым человека судят. «Из мыслей, речей и дел важнейшими являются дела», — сказано в зороастрийских текстах. Судят именно по делам, по воплощенному результату и мыслей, и слов. После совершенного плохого поступка или злого дела можно все, что угодно, думать, успокаивая собственную совесть, и все, что угодно, говорить, оправдываясь перед другими, но дело сделано и его уже не изменишь. В свою очередь, благое дело не должно оскверняться дурными мыслями и словами.

Еще один основополагающий морально-этический принцип зороастризма — принцип «золотой середины». Сейчас многие считают его изобретением Аристотеля, однако постулаты этого принципа гораздо старше.

«Золотая середина» — это то, что соответствует целостности мира, поэтому принцип «золотой середины» органически вытекает из зороастрийского учения о Добре и Зле. Во всех областях жизни существует оптимальный путь — «золотая середина», и отклонение от этого пути как в одну, так и в другую сторону нарушает закон «золотой середины». Например, в религии осуждается как полное неверие, так и фанатизм. В области питания неприемлемым для нормального функционирования организма считается как обжорство (чревоугодие), так и неоправданные ограничения в еде (полная аскеза). Надо помнить, что и избыток и недостаток одинаково служат Злу. Здесь особенно справедлива мысль о том, что крайности сходятся, смыкаются между собой. Поэтому одной из основных жизненных стратегий человека является осознание «золотой середины» и следование ей во всех своих делах, за исключением вопроса о разделении Добра и Зла.

В наше время гораздо больше распространено вульгарно-упрощенное понимание мира: «Чем того-то у нас больше (как вариант — меньше), тем лучше. И слишком много (или мало) этого быть не может». В результате мы видим постоянные «шараханья» из стороны в сторону: диктатура — анархия, атеизм — религиозный фанатизм, роскошь — нищета, болтливость — замкнутость, ожирение — истощение, и т. д. Причем это касается как отдельных людей, так и господствующих умонастроений в обществе. Осознать «золотую середину» в том или ином вопросе несколько сложнее, чем абсолютизировать ценность того или иного понятия, но именно она соответствует правильному, гармоничному миру.

Согласно зороастрийскому миропониманию, человек, который следует принципу «золотой середины», попадает под защиту невидимой ограды и защиты, в Авесте она называется «вара». Другими словами, он как бы находится в центре бури (в той самой точке, где «сияет Солнце и спокойно море» — моряки называют ее «глаз бури»), в то время как вокруг вздымаются огромные волны и ревет ураган. Любые отклонения от этой точки резко повышают уязвимость человека и делают его беззащитным.

Единственный вопрос, который в принципе не может быть решен с позиции принципа «золотой середины», — это вопрос взаимоотношений Добра и Зла, здесь никакой середины нет и быть не может. Любой отход от Добра увеличивает количество Зла, поэтому не может быть никакой «золотой середины» между пороком и добродетелью, между грехом и праведной жизнью. Нельзя согрешить наполовину, неполный грех — это тоже грех, тоже зло, за которое рано или поздно придется расплачиваться. Принцип «не согрешишь — не покаешься», разрешающий делать зло, а затем в нем раскаиваться, зороастризм не приемлет. Не признается зороастризмом и другой известный принцип: «испробуй все — придерживайся лучшего».

Говоря об основных принципах зороастрийского учения, нельзя не остановиться на таком качестве, присущем зороастризму, как оптимизм, вбирающий в себя такие понятия как радость жизни, любовь, созидание, творческое раскрытие, надежда на будущее, которое будет непременно лучше, чище и светлее. Этот оптимизм совершенно обоснован и исходит из самой сути учения — торжества сил Добра (пусть даже в конце времен), понимании сущности Зла и его конечного уничтожения. Даже те люди, которые попадают после смерти в ад, не будут находиться в нем вечно (как считается, например, в христианстве), а, отстрадав свое, выйдут оттуда. Здесь надо отметить, что в ад, как место страшных мучений, согласно зороастризму, попадают только те люди, которые полностью перешли на службу силам Зла и не сохранили своей божественной сущности, так что человеку придется очень сильно постараться, очень сильно нагрешить, если он захочет после смерти попасть в ад. Все эти соображения по поводу оптимизма и приведенные к ним доводы определяют, так сказать, глобальный оптимизм, основанный на самой сути учения и связанный с эволюцией мира.

В доказательство процитируем зороастрийские тексты, в которых описываются шесть видов утешения в беде :

«Во-первых, когда меня постигает какая-нибудь неудача, я доволен уже тем, что она — не самая худшая.

Во-вторых, если несчастье сваливается на мое тело, я благодарен за то, что оно не затронуло душу, ибо лучше, чтоб оно поразило тело, чем душу.

В-третьих, я благодарю за то, что из всех бед, предназначенных для меня, по крайней мере одна уже прошла.