Сотерис - Дмитрий Таланов

Первой в спортзале появилась Лилия.

— Кошмар… Я думала, умру! — простонала она. — Этот Роман просто монстр какой-то! Еще и от Маши досталось.

Она помахала рукой Маше, застывшей на пороге. За ней в проеме двери маячил Игорь.

— Мы таблицу забыли снять, — сказал Андрей, показав Сашке на лист ватмана, висящий на стене. — Помоги!

Сняв таблицу, Сашка скатал ее в рулон.

— И куда ее? — спросил он Андрея, отошедшего в сторону. Тот не обратил на него внимания. «Оглох, что ли?» — подумал Сашка и хотел было прислонить рулон к стене, как появившийся из-за спины Игорь забрал его.

Несколько удивленный такой галантностью, Сашка с Лилией направились к двери. За ними двинулся Игорь. Вдруг он тронул Сашку за плечо.

— Чего тебе? — обернулся Сашка.

Игорь стоял в двух шагах и ухмылялся как ненормальный. Следом к нему обернулась Лилия. Сашка видел, как к сзади ней приближается Маша, держа руки за спиной, и нахмурился, почуяв недоброе. Однако успокоился, когда Андрей приложил палец к губам, словно предупреждал о сюрпризе. И тут Маша с размаху надела на голову Лилии цветочный венок.

Лилия пронзительно вскрикнула и застыла на месте. Лицо ее стало быстро терять цвет. Сашка дернулся к ней, но его что-то держало — он не смог продвинуться и на сантиметр.

Он заорал:

— Идиоты, у нее на цветы аллергия!

Однако ни Маша, ни Андрей не обратили внимания на его крик. Андрей стоял столбом, пристально глядя Сашке за спину с выражением, какое бывало у него, когда он строил свои магические мыслеформы. И тот понял, что его держит — точнее, кто. Он рванулся пуще прежнего, но могучие ручищи Игоря не позволили ему покачнуться.

— Скотина! — рявкнул Сашка на Андрея. — Думай, что делаешь, это тебе не полигон!

Андрей ухом не повел, не спуская с Игоря напряженных глаз.

Похолодев от ужаса, Сашка смотрел, как Маша с опаской приблизилась к Лилии и невесть откуда взявшимися кусачками попыталась перекусить ее цепочку. Она сжала кусачки как могла, но цепочка не поддалась. Сашка дернулся опять, однако руки Игоря казались крепче автобусных поручней.

— Сволочи! — отчаянно гаркнул Сашка. — На кой чёрт вам это надо?

Когда утихло эхо, в тишине зала раздался сухой, безжизненный голос Лилии:

— Не кричи, они тебя не слышат. Они заткнули чем-то уши.

Сашка замер, впившись взглядом в полупрозрачное лицо.

— Что происходит? — раздраженно спросил он. — Зачем они это делают? Для чего?

— Они убивают меня, — ответила Лилия. — Потому что они боятся меня.

— НЕТ! — крикнул Сашка так, что у него самого зазвенело в ушах.

— Не надо, — одними губами прошептала Лилия. — Пока цепочка на мне, они ничего не смогут со мной сделать.

Как Маша ни старалась, перекусить цепочку она не могла. Она бросила на Андрея отчаянный взгляд, но тот по-прежнему не отводил глаз от Игоря. Тогда Маша швырнула кусачки на пол и выбежала из спортзала. На лице Сашки появилась надежда.

— Она вернется, — услышал он. — Мы не можем им помешать. Тебя держит Андрей, меня держит венок. Двенадцать трав, откуда она только узнала…

У Сашки перехватило дыхание.

— Так ты что, не человек?

— Я… останусь человеком… пока они не перережут цепочку.

— А потом?! — крикнул он.

— Потом меня не станет, — едва слышно сказала Лилия.

От разом навалившегося отчаяния у Сашки по лицу покатились слезы. Он сделал еще одну попытку освободиться, но Андреева магия будто высосала из него силы. Пытаясь вырваться, Сашка бился в ней как муха в паутине, всё больше слабея. Сквозь слезы он увидел, как в спортзал влетела Маша с резаком, каким перекусывают болты.

— НЕЕЕТ! — потряс спортзал его вопль. Кровь ударила Сашке в голову, заглушая обращенные к нему слова.

— Любовь и смерть… добро и зло. Но выбрать можно одно… Они выбор сделали. Я тоже, хотя и опоздала… Не знала, что именно ты можешь меня защитить.

Защитить, услышал он, и почувствовал, как спадает с него пелена. Защитить во что бы то ни стало, и холод обнял его, как когда-то в подвале тети Зины, возвращая силы. Защитить, потому что он мог это сделать даже сейчас, понял вдруг Сашка. Его удерживала только одна мысль — они его друзья. Он был с ними на башне. Они вместе сражались с Джокером. Эта мысль, как тонкая пленка, не пускала его, мешая сделать последний шаг, держа крепче любой магии.

Но его слезы высохли и теперь он ясно видел глаза перед собой. И то, что он увидел в них, разрушило его сомнения. Пленка лопнула. Но одновременно с тихим звоном лопнула цепочка. Сашка рванулся вперед, успев сжать в ладонях маленький, в виде капли, отливающий опалом, падающий на пол камешек. Лилия исчезла в поднявшемся на мгновение вихре.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем он ощутил чье-то прикосновение.

— Сашка… — услышал он голос Андрея и вздрогнул.

От боли в сломанной руке стонал Игорь. Ему что-то быстро говорила Маша. Сашке всё это не мешало. Но он не хотел, чтобы кто-нибудь касался его сейчас. Как не хотел, чтобы кто-нибудь видел его глаза. Потому что он с трудом сдерживал в себе гнев. На себя и на других, особенно на других. На тех, на кого направлять его было нельзя. Потому, что если бы он дал ему волю, то, без сомнения, потом пожалел — гнев его ощущался как вода, скопившаяся за плотиной, он мог смыть всё вокруг.

Но так просто удерживать его было невыносимо. И тогда Сашка открыл у себя в сердце пропасть, и гнев хлынул туда, откуда ему не было хода, где он был не опасен другим, где со временем он должен был превратиться лишь в горечь. И когда он исчез там весь, без остатка, оставив вместо себя оглушающую пустоту, только тогда Сашка поднялся с колен.

Он всё еще боялся взглянуть на друзей, не уверенный в собственных силах. Поэтому он стал медленно продвигаться к выходу, не поднимая глаз, шепча «Не трогайте меня, не надо. Дайте мне время, пожалуйста, не смотрите на меня, уйдите, не трогайте меня…»

И кто-то из них наконец понял. Кто-то кому-то что-то сказал, пропуская его к дверям. Он двинулся по длинному коридору к выходу из школы. А когда вышел на улицу, то быстро зашагал по аллее, всё дальше и дальше от страшного места, подняв к небу лицо, не обращая никакого внимания на продолжавший сыпаться на него сверху этот странный то ли дождь, то ли снег.

— 20 —

Стояла тихая безлунная ночь. На оголенных ветвях деревьев в саду под балконом, чьи двери на сей раз были плотно закрыты, лежал тяжелый, мокрый снег. Пламя горевших в камине дров призрачно освещало лица двух собеседников, устроившихся рядом с ним в креслах.

— Благодарю за визит, — задумчиво вороша угли, произнес хозяин. — То, что вы рассказали, очень важно сейчас, когда я потерял своего соглядатая.