Исполнение желаний - Владимир Круковер

Подчистили и эти блюда. Горшок с кашей выскребли до дна. Брагу допили. «Яишню будете? — спросила хозяйка. — С кабанятиной можно ее?» Мужики подумали, посмотрели на деда. Было видно, что они не прочь. Но дед, к моей радости, покачал головой.

— Жарко сегодня, — сказал он.

К чаю в старинном, с медалями самоваре, который, как и все в этой хате, был большущим, основательным, на века, были поданы пироги, блины и варенья из земляники, брусники, голубики, костяники, морошки. В чай были добавлены стебли и листья лимонника — удивительного по вкусу (настоящий лимон) и стимулирующему действию растения. Десяток ягодок лимонника на прочь снимают усталость, позволяют идти по тайге сутками без отдыха.

Я недаром сделал это солидное отступление. Мало осталось таких поселков на русской земле, где сохранился истинно русский уклад жизни, здоровый физически и нравственно. И поддерживает их вера в Бога, несколько суровая, в отличие, например, от более демократичных в религиозных требованиях баптистов, но святая в своей непогрешимой «правильности» жизни, стойкости. В этих селах все берут от природы, в магазинах покупается только соль, охотничьи припасы, иголки… Даже одежда у них домотканая. То есть, от цивилизации они берут необходимое, разумное и невредное. Может показаться перегибом, что электричеством они не пользуются, хотя столбы подходит к деревне. Но их здоровье — их правота. Кто его знает, какими хворями награждает нас движение электронов по проводам, как учит физика (или неизвестно, что там бегает, как считают сами физики). Вот эти братья, к большому моему огорчению, отловили вчера тигренка. Я представлял этот отлов по их рассказам, но поучаствовать очень хотелось.

Это жрачка не принесла мне такой радости, как та, в армейскую молодость. Но все равно было приятно. На этом гастрономический этюд был закончен. Скатерть самобранка временно перешла на скромную чашечку кофе утром и легкий перекус в обед и вечером. В основном я ел овощи с фруктами и нежирную рыбу.

Конечно, я не только обжорством занимался. По моим фантазиям Матр создал под землей мини-Кипр, своеобразный оазис с морем, растительностью и солнцем, но без надоедливых торгашей — греков, тупорылых качков, поправлявших на дешевом курорте здоровье, без мух, асфальта, машин и прочей дребедени, сопутствующей технологическому обществу.

Это был своеобразный Эдем по моему вкусу. Пальмы росли вперемешку с кедрами и соснами (люблю хвойный лес), море никогда не штормило, солнце было не слишком агрессивное, везде была мягкая трава без человеческих отходов в форме собачьего кала, пустых банок из под пива, бумажек и огрызков хот-догов. Место, по которому можно всю жизнь ходить босиком, как по длинноворсному ковру у себя в квартире. Место, где не надо одеваться и озираться.

Там были птицы и они были почти ручными.

Кроме того, там была хижина со всеми мыслимыми удобствами, был замок с комнатами, обставленными по интерьеру разных эпох, была машина, работающая без вонючего бензинового движка на энергии космоса и оснащенная всего двумя педалями: скоростью и тормозом. Много чего там было из того, чем я мог поразвлекаться, даже бесшумный махокрыл был, заветная мечта инженеров прошлого и настоящего. Крылья позволяли мне парить в небе и пикировать, как ястреб.

Все свое время я проводил там, вполне довольствуясь общением с Проводником. Плохо одно — желания, будучи мгновенно реализованными, быстро надоедали.

Решил я вопрос и с дамами. Но об это позже, я специально уделю одну главу сексуальной стороне, которая (глава, а не сторона) будет полезна психологам и философам. Как ни странно, но Ницше во многом был прав, описывая поведение всемогущего человека, а Фрейд во многом заблуждался, потому что оперировал данными, полученными от своих больных пациентов и собственными сексуальными ощущениями.

Как-то я заснул на золотистом песке, попросив «выключить» солнце и «включить» новорожденный месяц. Хорошо спится в мерцающем лунном лучике под шелест спокойных волн. И приснился мне странный сон.

Будто я путешествую, но не в пространстве, а во времени. Причем, я и сам подвержен этому времени: утром я еще подросток, через час — юноша, к обеду — зрелый мужчина… Я шел по эпохам и развалам собственной памяти, минута времени включала в себя многие дни, а впечатления прошлой жизни причудливо переплетались с историческими фактами. Сам Чингисхан учил меня, мальчишку, сидеть на лошади без седла, Наполеон внушал мне — юноше свою теорию освободительных войн, дедушка Ленин, вперившись в меня — пожилого мужика блестящими глазами убеждал, что без крови не бывает человеческого счастья, одновременно намекая на то, что железный Феликс в соседнем кабинете… На одну секунду заболел зуб, две минуты потребовались на появление и заживление шрама на левой ноге от зубов медведицы Риты, пять минут продолжалось супружество с Эллкой Великопольской, два часа я скитался по зоне Краслага… Дорога времени постоянно меняла цвета, то вспыхивая фиолетовым свечением, то переливаясь радугой, то превращаясь в серый цвет с разнообразными градациями этой серости…

Когда путь приблизился к старости я проснулся. Сидел на песке, хлопал глазами, с восторгом ощущая здоровое тело, а не то, до которого добрел по темпоральному пути, беззубое, ревматическое, обвисшее.

«Это ты?» — сразу спросил я у Проводника.

«К твоему сну не имею не малейшего отношения,» — флегматично ответил он.

«А истолковать можешь?»

«Подсознательное беспокойство, неуверенность в завтрашнем дне, неудовлетворение существованием».

«Почему?»

«Я не психиатр. Но могу предположить, что слабая человеческая энергетическая структура не готова к владению обширной информацией и Материализатором желаний. Первобытный человек тоже неуютно чувствовал бы себя в современной квартире с бытовыми удобствами».

— О, черт! — сказал я вслух. — Никогда бы не подумал. Кстати, что это ко мне гости повадились?

«Резидент разведки Александр Скорынин получил задание разработать тебя. Вот и собирает информацию. Вернее, пытается собирать. Сейчас он сидит в доме напротив и при помощи подключенной к электронному снайперу винтовки с усыпляющим зарядом пытается подловит твое появление в комнате с окнами в его сторону».

Забавно, подумал я для себя, весьма забавно. Это, наверное, мои «подвиги» в Чечне так заинтриговали российскую разведку?

От всех этих кровавых проступков, от неумелого вмешательства в эту войну у меня на душе лежал солидный ком дерьма.

Александр Скорынин

Стоит ли разбирать нынешние изощренные технологии убийств и прочих пакостей для причинения вреда человеку человеком. Электронное приспособление к укрепленной в специальном зажиме винтовки было надежней снайпера, а заряд мог привести любое живое существо в состояние длительного беспамятства. Самому разведчику оставалось пить сок и читать какую-нибудь книжонку или взирать на экран телевизора — непременного атрибута нынешнего человеческого жилья.

Когда ружье, наконец, выстрелило, Скорынин быстро подвел к глазам тубус своего универсального смотрящего устройства. Странно, стекло было цело, а фигура Ревокура продолжала маячить за окном как ни в чем не бывало. На электронном снайпере загорелся красный сигнал, означающий неисправность. Тогда Скорынин приник к прикладу, прицелился и выстрелил. Он неплохо стрелял, а для того, чтоб попасть в человека за окном через дорогу, не надо было быть снайпером.

К его удивлению ничего не произошло. Стекло осталось цело, Ревокур продолжал ходить по комнате.

Не сбивая прицел, чему способствовало зажимное устройство, Скорынин подождал пока человек не совместится с мушкой и мягко нажал на спуск. Он не видел движение пули, но пламегаситель нагрелся, что подтверждало ее вылет.

Ничего не изменилось.

Скорынин включил видеокамеру, соединенную с универсальным прибором наблюдения, поставил максимальное замедление съемки и нажал на спуск третий раз, не удосужившись заново прицелиться. Потом быстро перемотал запись на начало и включил воспроизведение.

Теперь полет пули был виден. Было видно и то, как она достигла оконного стекла, бликующего в солнечных лучах, и, не коснувшись его, ушла в сторону. Резидент столкнулся с настоящей чертовщиной, даже бронестекло не могло избежать соприкосновения с кусочком металла.

Скорынин снял зажим с винтовки, собрал свое имущество в кофр и вынес его на улицу, где уложил в микроавтобус. Он был растерян, как бывает растерян невежественный человек, столкнувшийся с чем-то недоступным его пониманию. Он был растерян вдвойне, так как был человеком образованным, а происходящее граничило с невероятным.

Нет, как разведчик Скорынин был знаком с проявлениями человеческой экстросенсорики, знал о колдунах, магах, телепатах и телекинетиках, способных управлять мысленно неживой материей. Но поведение стекла не укладывалось в человеческие возможности, это скорей напоминало действие неизвестного поля, невидимого и непонятного. Тут пахло чуждыми, неземными технологиями, а это было гораздо страшней родных экстрасенсов.