Донатор - Владимир Георгиевич Босин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Матеа со слезами на глазах рассказывает мне историю своих мытарств. Их с супругом уже вызывали в надзорные органы опеки и предупредили — если будут мешать счастью своего чада, то рискуют лишиться родительских прав. А их балбес упёрся, тут ещё папаня дал ему ремня по заднице и тому грозит уголовный срок. Короче везде вилы. Вот родители и решили сваливать на родину и затеряться в горах у родственников.
— Да, Матеа, но они и там найдут, если захотят.
— Но что же нам делать? Уже через две недели начнётся юридический процесс и Томаш на бумаге станет девочкой. Потом идёт гормональный курс, слава богу, что о хирургической операции пока молчат.
Я смотрю на бедную женщину, через окно вижу всклокоченную макушку её недоделанного супруга. Переживает тоже, бросил работу и подслушивает.
— Матеа, я всё понял. А к психологу вы обращались?
— Да, в центре помощи с ним работал специалист.
— Подожди, там с ним работал специалист, заинтересованный в обратном. У них же план по таким случаям, они за это деньги получают.
Женщина взволнованно и с надеждой смотрит на меня. Руки хаотично мечутся. Она то поправляет волосы, то с силой сжимает ладони.
— Хорошо, давай для начала найдём нормального психолога по работе с подобными детьми.
За несколько часов мне удалось найти нужного человека и с утра Матеа с непутёвым сынулей сели в поезд до Милана.
Вот вам и реалии современной Европы. Хватило двух сеансов с опытным психологом, чтобы парень передумал:
— Амадео, бывают случат врождённой предрасположенности. К примеру, мальчик с малого возраста играет в куклы и меряет мамину одежду. Вырастая он чувствует себя пленником своего тела. У нас же другой случай. Здесь налицо психологическая травма. Не буду раскрывать подробности, но мальчик попал в незнакомую среду в чужой стране. Незнание языка и неумение приспосабливаться к обстоятельства сделали из него изгоя. Сверстники отнеслись к нему немого жестоко и на определённом этапе он, не зная к кому обратиться за помощью, решил, что проще стать девчонкой. А тут ещё агрессивная компания среди детей в этом направлении. Короче, нам надо будет ещё встретиться с ним и его мамой несколько раз, но — думаю, вопрос снят с повестки. Я дам соответствующее заключение и свои рекомендации.
Так как я оплачиваю услуги психолога, женщина именно передо мной отчиталась о проделанной работе.
Ну и слава богу, а вечером супруги устроили мне вырванные годы. Не нашли ничего лучше, чем кинуться в ноги. Ежи в своём обычном комбинезоне, как всегда молчаливо подпирает стены, только смотрит на меня, как больная собака. Супруга вообще кинулась обнимать ноги, как далай-ламе — пришлось чуть ли не силой её подымать:
— Мне кажется, что вам лучше перевести его в другую школу.
Матеа замотала головой, — вряд ли, сейчас школа рядом. Мы же живём в тридцати километров от Тремеццо.
Выяснилось, что супруги снимают недорогую квартирку в посёлке. Но им приходится добираться на машине до места работы.
— Так снимите жильё поближе, сына в другую школу будет возить школьный автобус.
— Да, но в вашем районе жильё в два раза дороже.
Я пару секунд подумал, — а если я вам предложу такой вариант. У меня здесь ещё два домика. Скоро я уеду и хотел бы, чтобы кто-то присматривал за моей недвижимостью. Знаете, сейчас с этими беженцами не спокойно. Живите в соседнем домике, денег я с вас не возьму. Будете присматривать за хозяйством.
Матеа начала быстро говорить, втолковывая супругу сказанное мною. Ежи плохо знает итальянский, только самое элементарное.
— Хорошо, мы согласны. Только у нас маленькая собачка есть.
— Ну и отлично, пусть будет собака на охране. И вашему Томашу на новом месте будет лучше.
Вечером обдумывал всю эту ситуацию. Я слышал о подобных случаях, знаю, как у беженцев отбирают детей, которых те пытаются воспитывать в традиционных ценностях. Ну, типа что мама не может быть мужского пола. В интернете среди итальянцев идёт активная полемика, народ в целом негативно относится к модным нынче ЛГБТ и прочей мерзости. Но, как-то так получилось, что за последние десятилетия люди утратили способность действовать. Сидят дома, на кухне бухтят, но на улицу не выйдут с возмущением. Их некому организовать. А вот с радужными флагами заднеприводные болваны весело дефилируют по нашим улицам. Вот их кто-то организует и выводит на площади.
О времена — о нравы!
В России я знаком с несколькими семьями из западной Европы — немцы, итальянцы, французы. Они перебрались в Россию, бросив налаженный быт и бизнес. Все многодетные и причина мне поначалу казалась вымышленной. Они говорят, что бежали от навязываемых ценностей, которые ползучей чумой перебрались из-за океана. Я поражаюсь, как в США, где основу составляют все эти мормоны и прочие протестанты с их пуританскими воззрениями, допустили зарождение чумы нашего века. Ведь они разрушают семейные ценности, — основу общества, перестают рожать — ну какие дети от однополых браков. И какие детки у них вырастут, если усыновят ребёнка? Точно также сидят эти упёртые протестанты по углам и боятся высунуть нос. А на коне чернокожие и воинствующие феминистки. Докатились до того, что на работу принимают на за компетентность и мозги. В идеале принять чернокожего гермафродита. Сразу работодатель закрывает несколько позиций — нацменьшинство, сексуальное меньшинство, а если ещё поклонник Греты Тунберг с её зоопарком — совсем замечательно.
Нет, я брошу корни в России. Не хочу, чтобы моим детям в садике внушали, что смена пола — это круто. И ведь нельзя слово сказать против.
21
Утром разбудил ранний звонок, — Дима, привет, это Константин.
Я узнал голос секьюрити моего компаньона.
— Привет, Костя, что-то случилось?
— Случилось. На нас тут немножко наехали, у тебя всё тихо?
— Тихо, а что случилось?
— Позже объясню, сиди там в своей Италии и не рыпайся, пока не позвоню.
Вот же чёрт противный, мало того, что разбудил, у нас же разница в час. Так ещё
