Последняя - Александра Олайва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тут только одна! – орет не-Рэнди… Клифф. Понизив голос, он обращается уже ко мне: – Чертовски хорошенькая.
– Шутите? – изумленно говорю я.
Мужчина шагает ко мне. Он уже близко. Он выше меня сантиметров на тридцать. Я не вижу его лица: оно жирное и непримечательное. Борода у него светлая, рыжеватая.
– Шучу? – отвечает он. – Нет. Но я давно не видал живых женщин, так что мои стандарты могли понизиться.
– Попробую угадать: вам нравятся сиськи. Тогда София тебе больше подойдет.
– Кто?..
На улице все резко стихает.
– Гарри? – зовет Клифф.
– Здесь я, – отзывается не-Купер.
Значит, заткнули Бреннана.
Клифф протягивает руку и прикасается к моему локтю.
– Не тревожься, теперь мы будем о тебе заботиться, – говорит он.
Его высокомерие и лень тех, кто написал ему роль, с такой легкостью поддавшись стереотипизации по половому признаку, приводят меня в ярость. Я закипаю, но не знаю, что делать. Этот мужик вдвое крупнее меня и перекрыл мне путь к двери, а его так называемый брат стоит прямо под окном.
Я не вижу других вариантов и говорю то, что требует сценарий.
– Я ведь смогла добраться сюда. Я не нуждаюсь в заботе.
– Ну что ж, – говорит Клифф, перемещая руку мне на талию, – может, тогда ты обо мне позаботишься.
Сексуальная подоплека очевидна.
– Шутите! – повторяю я, освобождаясь от его руки.
– И по-прежнему не шучу, – говорит Клифф. – И потом, выбора у тебя ведь нет, верно?
У меня есть выбор: я могу сопротивляться. Но если ударить мужчину таких размеров по руке, это ничего не даст, может, только его разозлит, а правила я знаю. Мне нельзя бить его по тем местам, которые будут уязвимыми.
– Но не тревожься, – говорит Клифф. Теперь он касается моей щеки. Изо рта у него воняет не хуже, чем от бутафории. – Чтобы развлекаться, мы увезем тебя в надежное место.
Клала я на правила.
Я пробиваю ему в челюсть. В этот удар я вкладываю всю свою силу: годы кардиотренировок и кикбоксинга меня хорошо подготовили. Я разворачиваю корпус, отрываю пятку от пола и засаживаю костяшками пальцев ему по лицу. Кулак пронизывает боль. Ошеломленный мужчина отшатывается.
Я не жду, пока он мне ответит. Проношусь мимо него, выбегаю в коридор, проскакиваю между дверей и мчусь по ближайшему отделу. В сером свете я спотыкаюсь и шлепаюсь на пол лицом вниз. Поспешно вставая, я слышу, как матерящийся Клифф меня преследует. Двери захлопываются у него за спиной.
Я бегу к аварийному выходу. Я слышу его за собой, но успеваю. Ударяю плечом по открывающему устройству и выскакиваю за дверь. Я свободна, я на улице, я…
Второй мужчина стоит передо мной в разгорающемся рассвете и улыбается. Он белый, меньше Клиффа, но больше меня. И он держит мачете.
Он бросается ко мне, опустив нож. Я отскакиваю назад, снова падаю и приземляюсь боком, опираясь на рюкзак. В следующую секунду на меня наваливается Клифф, прижимая к земле. Он дает мне оплеуху: такую сильную, что зрительные нервы реагируют. У меня в глазах вспыхивают огненные мушки.
Меня наполняет сила отчаяния. Я дерусь. Я лягаюсь, царапаюсь. Я кусаюсь. Я хочу убить этого человека. Я слышу крики – и смутно понимаю, что это мой собственный голос. А потом вес Клиффа исчезает. Я откатываюсь в сторону, поднимаюсь на ноги. Правая рука пульсирует болью, я не могу разжать кулак.
Клифф скорчился, из носа у него идет кровь. Я не нуждаюсь в подсказке зрения: я и так знаю, что он смотрит с ненавистью. Не-Купер наблюдает, лениво покачивая опущенным мачете.
– Твою мать, Гарри, – говорит ему Клифф. – Ты чего стоишь?
– Я поймал второго, – отвечает Гарри. – Эта кошка на тебе.
Второго. Я не вижу на лезвии крови, но это не значит, что ее там нет. Мне нужно к Бреннану, нужно убедиться, что он цел. Он где-то за углом. Клифф и Гарри стоят между нами.
– Что ты с ним сделал? – спрашиваю я, чтобы тянуть время.
– Отключил, – сообщает мне Гарри. – Не беспокойся, этот хлюпик цел.
Такое старомодное именование меня изумляет. Тут Клифф распрямляется и подносит руку к кровящему носу. Я вижу, что из руки у него тоже идет кровь.
Я осознаю, что означает металлический привкус у меня во рту, и живот у меня сводит спазмом.
Клифф шагает ко мне.
Меня дисквалифицировали. Наверняка. Я не только нанесла ему запрещенный удар, я его еще и укусила. До крови.
– Послушай, – говорит он, – я понял. Ты, наверное, была феминисткой. Только теперь в этом нет нужды. Теперь все по-другому. Я все прощу, если ты сейчас ко мне подойдешь.
Ничего более странного я в жизни не слышала. Несмотря на эту драку, несмотря на то что я его укусила, игра продолжается. Я ничего не понимаю. Почему его не останавливают? Почему не останавливают меня?
Я стою, настороженно пригнувшись, а Клифф делает еще шаг. Теперь я понимаю, что большая часть крови у меня во рту появилась из ссадины на внутренней стороне губы. Чувствую, как она напухает и пульсирует.
Я нарушила правило – и ничего не изменилось.
Может, телевизионщики решили сделать исключение? Да, конечно! Это – особый случай, как в тот раз, когда Хизер ударила Рэнди, но никаких последствий не было. Ее спровоцировали – и простили. Меня тоже прощают. Потому что конфликт обеспечивает зрительский интерес, а им только это и важно.
Интересно, что еще мне сойдет с рук?
– Ладно, – говорю я. – Я пойду с вами.
Клифф замирает и смотрит на Гарри. Тот уже откровенно смеется. Они явно не поверили моему неожиданному послушанию. Они правильно сделали, но мне нужно, чтобы они поверили.
– Кажется, я руку сломала, – говорю я и позволяю себе почувствовать свою боль. Позволяю своей беспомощности пробиться на поверхность. Начинаю трястись – и вспоминаю мужа. Насколько сильно я хочу вернуться домой, сколько я прошла, что я видела и делала. Я вспоминаю голубой домик, послание, которое мне там оставили. Я прибегаю к самому простому оружию, которое мне доступно: к слезам. Чувствую, как они бегут у меня по щекам, чувствую их соленый вкус. Они мне ненавистны, но необходимы.
Клифф моментально расслабляется. Он поднимает руки ладонями вверх в успокаивающем жесте.
– Ну, лапочка, – говорит он, – теперь будешь знать, как бить людей, верно?
– Я хочу увидеть моего друга, – тихо прошу я.
– Сюда, – приглашает меня Гарри.
Он направляется к углу здания, к разбитому окну. Мачете беззаботно покачивается у него в руке. Клифф берет меня на локоть. Я вижу царапину у него на лице, опухшую кожу в уголке рта, кровь, текущую у него по ладони и запястью. Он держит меня рядом, но не крепко, как будто от меня угрозы нет. Я привыкла, что меня считают безобидной, но только потому, что обычно я никого не обижаю. Может, он решил, что мое сопротивление было каким-то жалким последним вздохом феминистской ярости, которая теперь истрачена? Может, ему необходимо так думать, чтобы я уложилась в рамки его мировоззрения?
Меня это устраивает.
Пока он ведет меня к углу здания, я утираю лицо рукавом.
Бреннан лежит на асфальте плашмя, лицом вверх. Полосатый рюкзак высовывается у него из-за плеча. Я не вижу крови, но из-за его красной толстовки и смуглой кожи мое зрение вполне может обмануть. Я вырываюсь от Клиффа. Встав на колени, кладу ладонь на грудь Бреннана и чувствую, что он еще жив, еще дышит. Ну… конечно! Он просто притворяется. Я знаю, как строятся подобные сцены: он откроет глаза в самый драматичный момент. Мне остается только создать такой момент.
Я вижу под окном отблеск оранжевого с серебром.
Гарри толкает ногу Бреннана носком башмака.
– Наверное, придется его нести, – говорит он.
– А чего напрягаться? – возражает Клифф. – Он нам не нужен.
– Я без него никуда не пойду, – заявляю я.
– Ладно, – соглашается Клифф.
Его тон говорит: «Ох уж эти женщины!» Он кивает Гарри, а тот пристраивает нож в петлю на поясе и закидывает Бреннана себе на плечо.
– Ух! – пыхтит Гарри. – Вот же сукин сын: худой, а тяжелый.
Я отпрыгиваю от Клиффа и хватаю ржавую трубу, валявшуюся под окном. Не успели оба мужчины понять, что происходит, как я бью Гарри по левому колену. Почти ожидаю, что труба сомнется, как полистирол, однако удар получается крепким, отдается мне в руки и плечи. Гарри орет и падает, отпуская Бреннана. Тот, вопреки моим ожиданиям, не пытается смягчить свое падение. Он плюхается кулем.
– Черт! – говорю я.
Гарри выхватывает из петли мачете, и я отбиваю его трубой. Нож со стуком отлетает на асфальт. Кажется, Бреннан стонет, но я не уверена. И тут Клифф несется на меня. Я отскакиваю – но опаздываю. Он хватает меня за талию и тянет вниз. Я роняю трубу и ударяюсь подбородком об асфальт. Зубы у меня клацают, в глазах темнеет. Смутно ощущаю, как меня переворачивают: моя спина прижимается к земле, рюкзак оказывается подо мной неловким комом. Кружится голова, но я вижу, что Клифф становится на колени надо мной, хмуря брови. Руками он наваливается мне на плечи, ногами стискивает бедра, удерживая на земле.