Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Эльтеррус Иар

– Что случилось, сто пятая? – ровным голосом спросила она.

– Госпожа воспитательница приказала идти к тебе… – прошелестела девочка, в ее глазах горела такая тоска, что обеим соседкам стало не по себе.

Приказала? Все ясно, сейчас свободные воспитатели наблюдают за их комнатой. Нельзя позволить себе ни единого прокола, иначе последствия будут не слишком приятны.

– Почему?

– Мама…

– Что «мама»? – удивленно приподняла брови семьдесят шестая.

– Мне мама снилась… – опустил голову ребенок.

– И ты плакала?

– Да…

– Иди сюда, садись, – позвала Ти-76, похлопав по кровати. Ти-105 послушно села. – Я тебе не раз говорила, что плакать – нельзя. Плачут только дикари.

– Я знаю… – понурилась девочка. – Я к маме хочу…

– Забудь маму, – осторожно покосилась на соседку семьдесят шестая. – Ты – будущий ди-эмпат, это величайшая честь.

Она осторожно взяла вялую руку девочки, принявшись незаметно поглаживать ее кончиками пальцев – это было единственным, чем она могла помочь бедняжке. Даже такая невидимая ласка очень ценилась малышкой – сто пятая уже понимала, что старшая подруга страшно рискует, ведь если воспитатели это заметят, то и ее, и семьдесят шестую снова ждет даан. А это так больно…

Элька сразу все поняла, заметив осторожные касания пальцев соседки к ладошке девочки. Ее колотил гнев – этот несчастный ребенок одним своим существованием опровергал все высокомудрые слова старшей о-тиэ, напрочь опровергал. Сволочи, Боже, какие сволочи… Она же еще маленькая, разве так можно? Цель, значит, оправдывает средства? Ну-ну, господа хорошие… Вы сами создаете предпосылки для своего скорого падения, сами, никто иной.

Гнев помог девушке собраться, и она прорвалась в операционную систему искина, скрутив несколько совершенно диких пространственных связок. Прорвалась из места, куда ни один воспитанник проникнуть не мог – главного командного центра станции. Ну да, откуда им знать, что пространство можно усилием воли перекрутить любым образом. А хороша операционка, ничего не скажешь, веками создавалась, все лишнее вычищено. Но изнутри можно сделать многое, главное, тщательно скрыть следы своего присутствия, иначе такое поднимется…

Пришлось задействовать все ресурсы мозга и все потоки мышления для анализа базового ядра системы. Варианты воздействия нашлись быстро, и Элька создала несколько программ-паразитов, окутавших ядро невидимой для сканеров паутиной и вскоре внедрившейся в него. Теперь не надо будет прорываться в систему столь идиотским образом, достаточно кодовой команды и кальки личности. Никто, кроме Эльки, не сможет воспользоваться этим отнорком – система с этого момента воспринимала ее, как главного администратора, но даже лог-файлов о том не останется в доступных местным администраторам папках – очень кстати, что операционка создавалась параноиками. Информация о новом админе хранится в теле самого ядра, став его составной частью, и выудить ее оттуда невозможно. Разве что заменить систему с резервной копии, да и тогда созданная девушкой паутина рассредоточится по управляющим базам данных, а затем заразит новое ядро.

Убедившись, что все прошло успешно, Элька вынырнула в реальный мир, контролируя искина одним потоком мышления. Здесь прошло всего пять секунд, а для нее – добрых пять часов. Смоделировав для воспитателей картину псевдореальности, девушка отключила камеры наблюдения.

– Можешь не бояться, – сказала она, торжествующе улыбаясь. – Воспитатели нас больше не видят.

– Что? – растерялась семьдесят шестая.

– То, что слышишь.

Элька повернулась к голоэкранам, и те зажглись, подчиняясь ее мысленной команде. Начали распахиваться и захлопываться дверцы стенных шкафов, из стен выезжали и прятались какие-то агрегаты. Ти-76 смотрела на это широко распахнутыми глазами и ничего не понимала. Взяв себя в руки, она вслушалась и сразу уловила исходящие от сто двадцать третьей мысленные приказы, покорно исполняемые системой. Никогда еще система не исполняла приказов воспитанников! Значит?..

– Ты взломала искина? – недоверчиво спросила она.

– Угу, – довольно кивнула Элька.

– Но как?!

– А вот так! – развела руками девушка. – Через двенадцатимерность.

– Через двенадцатимерность? – тупо переспросила семьдесят шестая.

Элька немного постояла, с сочувствием глядя на понурую сто пятую – надо развеселить маленькую. Загадочно улыбнувшись, она достала из пространственного кармана свою гитару. Эх, как жаль, что она еще не полноценный Бард. Поглядела бы, что смогли бы сделать ди-эмпаты против контролирующего с эффектором в руках! Присев напротив девочки на корточки, Элька начала играть веселую детскую песенку о сбежавшем из дому деревянном человечке с длинным носом, сказку о котором ей как-то рассказал Дин.

Сто пятая недоверчиво уставилась на девушку, даже потрясла головой, но ничего не изменилось – в комнате звучала песенка. Совершенно невозможная вещь – в школе не признавали ни музыки, ни литературы, считая подобные занятия уделом полуживотных. На губах ребенка появилась неуверенная улыбка. На мгновение перестав играть, Элька легонько щелкнула малышку по носу. Та заулыбалась уже весело. Вскоре девочка хлопала в ладоши и смеялась.

– Жаль, нельзя больше, – вздохнула девушка, вернув гитару на место. – А то воспитатели при виде нее сразу неладное заподозрят.

– Это да, – согласилась семьдесят шестая. – Слушай, ты кто такая?

– О контролирующих слышала?

– Кто здесь о них не слышал?

– Я – ученица Безумного Барда, – усмехнулась Элька. – Попалась по-глупому, так воспитатели решили, что сумеют меня «перековать»…

Семьдесят шестая несколько мгновений недоверчиво смотрела на нее, затем рухнула на кровать и принялась хохотать, колотя руками по покрывалу.

– Идиоты… – простонала она, немного успокоившись. – Боже, какие идиоты…

– Увы, кое в чем они меня едва не убедили, – помрачнела Элька. – Пока малышку не увидела. Сволочи проклятые! Она же маленькая!

– Знаешь, сколько таких маленьких здесь из того же даана мертвыми вынули? – закусила губу семьдесят шестая, затем подхватила девочку на руки и принялась тетешкать, что ей давно уже хотелось сделать.

– Мертвыми? – сжала кулаки Элька. – Но зачем? Ведь дар ди-эмпата – редок!

– Редок. Но, по их мнению, лучше потерять воспитанника, чем позволить «полуживотному» овладеть искусством манипулирования реальностью.

– А как ты сумела себя сохранить-то?

– Как? – понурилась Ти-76. – Я еще дома умела сознание расщеплять. Не хотела маму с папой забывать. И не забыла!

– Тогда ты и имя свое помнишь? Меня, кстати, Элой зовут. Можно просто Элькой, я привыкла.

– Имя? – растерялась семьдесят шестая. – Ри… Нет, Ра… Рахель! Да, Рахель Коэн!

– Откуда ты?

– С Земли, из Израиля, – хмуро буркнула Рахель.

– Мой наставник тоже родом с Земли! – обрадовалась Элька. – Из США.

– Правда?!

– Ага! Я отсюда все равно сбегу. Если хочешь, вместе сбежим. А наставник поможет тебе домой вернуться.

– Еще бы я не хотела! – едва не подпрыгнула Рахель. – Знала бы ты, как я их ненавижу!

Она опустила голову, едва сдерживая слезы.

– Не плачь… – дотронулась до ее щеки сто пятая. – Сама говорила, что плакать нельзя…

– Конечно, маленькая, – сквозь слезы улыбнулась Рахель. – А как тебя мама называла?

– Зайкой… – надулась девочка, начав тереть кулачками глаза.

– Ты скоро увидишь маму, – твердо пообещала Элька. – Я не я буду, но я тебя, маленькая, домой верну. Только потерпи немного.

– Я потерплю… – жалобно сказала малышка.

Надолго задерживаться ей было нельзя, это понимал даже ребенок – даан не забывается, слишком страшная боль. Девочку умыли, чтобы скрыть слезы слез, и строго наказали вести себя спокойно. Да она и сама осознавала необходимость этого. Ушла сто пятая очень неохотно.

– Они нас еще не видят? – покосилась на потолок Рахель.

– Нет, – подтвердила Элька. – Искин моделирует наше обычное поведение на основании старых записей и подсовывает воспитателям эту модель.