Петтерсы. Дети океанов - Павел Алексеевич Воля
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После команды матросы зашныряли быстрее, а Самарин вновь обратился к лейтенанту:
— Видите ли, друг мой, я очень люблю баню, ну, просто жить без нее не могу, я ведь еще по суворовским традициям закалялся. Щи да каша, ну, и так далее… Жаль, под его началом не пришлось послужить. — Капитан задумался, потом продолжил: — О чем это я?.. Ах да! Баня! Ходить по волнам долго приходится, бывает, и год суши не видишь, а как без бани я вас спрашиваю?! Так вот, я придумал, как устроить ее на корабле. За основу взял жилище ненцев — чум.
Гарисс удивленно посмотрел на собеседника:
— Немцев? Никогда не видел у них п-подобного сооружения.
— Ни немцев, а ненцев! Народ такой у нас на Севере. Так вот они в таких шалашах живут, называют их чумами. Тепло сохраняют колоссально. Осталось придумать, как пару туда добавить. Камни-то нагреть не проблема, а как корабль не спалить? Василь Егорыч на помощь пришел, подсказал пемзу под стальной лист подложить, а чтобы чум не сгорел, водой снаружи поливать. Вот так, брат, и балуемся уже который год.
Гарисс, впервые видя такое своими глазами, был слегка ошарашен:
— И что? Работает?
Самарин вновь заулыбался:
— Еще как работает! Сейчас сам увидишь!
Раздевшись догола по просьбе капитана, Гарисс, Самарин и еще пара офицеров корабля забежали в чум. Через четверть часа раскрасневшиеся мужчины с воплями и криками прыгнули за борт охлаждаться. После чего, поднявшись по скинутой веревочной лестнице, забрались на корабль и снова направились в чум. Так повторилось еще три раза. Гарисс, не желая показывать свою слабость, решил, что будет держаться до конца, но и его силы не выдержали.
— Прошу прощения, Алексей Степанович, я, пожалуй, воздержусь от еще одного захода.
Вопреки ожиданиям лейтенанта капитан не стал ехидничать и высмеивать англичанина, а, напротив, учтиво согласился:
— И то правда, голубчик. Поберегитесь. С непривычки можно и поизноситься. Бывает, люди в обморок падают или еще какая оказия случается. Отдыхайте, вы и так молодцом были.
— Большое спасибо, капитан, вы очень любезны, — устало выдохнул Гарисс.
Самарин удивленно поднял брови:
— А что это с вами, голубчик?
— В каком смысле? Я не понимаю?
Капитан растянул губы в довольной улыбке:
— Вы совсем перестали заикаться, любезнейший!
— Да? — Лейтенант задумался. Наверное, еще не понял.
— Ай да баня! — восторженно воскликнул Самарин. — Вот что русский пар с людьми делает! Это ли не чудо? Еще пару подобных процедур, и хворь как рукой снимет, уверяю вас!
— Спасибо, сударь, но как-нибудь в другой раз, если позволите.
— Конечно, конечно, голубчик. Отдыхайте. Не смею мешать.
Воспевая дифирамбы русской бане и пару, Алексей Степанович вприпрыжку вернулся в чум.
Получив разрешение ретироваться[131], Гарисс оделся и устроился в тени паруса у фок-мачты. Несмотря на то что силы, казалось, вот-вот его покинут, он с удивлением для себя отметил небывалую легкость. Тело будто стало воздушным. Все-таки есть что-то в этом варварском русском обычае.
Пока лейтенант Британской империи приходил в себя, сидя в одних кальсонах на палубе, Марта Петтерс металась по своей каюте с тревожным ощущением надвигающейся беды. Из головы не выходили увиденный несколько месяцев назад сон и сегодняшняя встреча с акулой. Будто бы она не случайно появилась рядом с кораблем и плыла с той же целью, что и они.
Теперь только время покажет, кто окажется первым в этой гонке за жизнью или смертью.
Глава 36. Тонкости палитры
Тем временем юные Петтерсы вовсю осваивали свой новый дом. Теперь, глядя на них, мало кто бы увидел тех запуганных детей, что прибыли сюда три месяца назад.
Постепенно, шаг за шагом, методом проб и ошибок, они пришли к пониманию, что для комфортной и спокойной жизни на острове не надо бороться с окружающей дикой средой или пытаться ее подчинить. Им надо научиться жить с ней в любви и согласии. Это дало свои плоды, и теперь уже брат не боялся отпускать Эйшу в джунгли, опасаясь, что ее кто-то обидит.
Дети начали составлять карту своего острова. Используя обломок коры старого, векового дерева и уголь из костра, они тщательно наносили на него все отметки и знаковые места. Так на карте появились Холм надежды, Родник, Дом, Рыбья заводь, Коса дельфинов и Пасека.
Кстати, о пасеке. Благодаря стараниям Эйши Лиза и ее сородичи начали давать мед. Теперь у детей было свое безумно вкусное лакомство, и дни на острове стали куда «слаще». Несмотря на то что у маленькой пчелки теперь был свой дом, она продолжала везде сопровождать свою подружку, прячась в кармашке платья.
Помня договор с кабанихой, Майкл старался довольствоваться лишь малым, необходимым для их пропитания, беря с охоты или рыбалки столько, сколько требовалось им с сестрой, неизменно отпуская мелкую рыбу и детенышей, попавших на крючок или в его силки и ловушки. Наука мистера Блэйка в этом вопросе оказалась куда как кстати.
Дельфины чаще стали навещать маленьких робинзонов, и теперь Эйша подолгу проводила время с ними на берегу. Благодаря млекопитающим девочка перестала бояться воды и научилась плавать. Сначала Майкл переживал за нее и контролировал процесс, но позже, осознав, что дельфины не оставят сестру в беде, полностью доверился им. Застать девочку, рассекающую гладь океана верхом на одном из них, теперь стало обычным делом.
Купание с дельфинами было не единственным занятием юной Петтерс. Благодаря брату она выучила все буквы и теперь пробовала читать слогами и даже выводить их на песке. Кроме этого, девочка увлеклась рисованием, как
