Правила страсти - Сара Беннет

– Ничего, я вам доверяю, – смеясь, сказала Лил, когда Йен поделился с ней своими опасениями. – Ведь иначе вы меня тут не увидели бы.

Йен улыбнулся:

– Спасибо, Лил. Жаль только, что вы не доверяете мне настолько, чтобы рассказать правду.

Она отвернулась и пожала плечами:

– А что вы хотите услышать?

Йен вздохнул, а Лил подумала, что он очень мил. К несчастью, правда состояла в том, что она когда-то ковыляла по этим улицам, продавая свое костлявое тело, чтобы мать смогла уплатить за жилье. Если Йен узнает об этом, что он сделает? Скорее всего, первым делом перестанет с ней разговаривать, а это значит, что она потеряет его навсегда.

Она не может так рисковать.

Первый раз в жизни Лил нашла мужчину, которого любила и которым восхищалась – не слугу, как Джекоба, и не джентльмена, любящего другую, как мистер Джардин. И этот мужчина любил ее!

Но все же временами Лил начинала думать, что все равно может его потерять.

– Что у тебя общего с этой девушкой? Я не вижу никакой надежды на ее исправление.

Услышав эти слова, Макс взглянул на кузена с такой злобой, что Гарольд невольно попятился.

Ладно, похоже, настала пора кое-кому показать, что ни один человек не в силах повелевать миром, подумал Макс. Если у Гарольда свой путь в жизни, это еще не значит, что все, кто имеет аристократическое происхождение, будут с одной стороны забора, а те, кто его не имеет, – с другой. Что же до женщин, подобных Мариэтте... Наверное, по мысли Гарольда, их лучше всего сбросить в Темзу...

– Видишь ли, друг мой. – Теперь голос Макса звучал мягко, даже вкрадчиво. – Лишившись наследства, я больше не обязан доставлять удовольствие отцу или родственникам. Это освобождает меня от необходимости постоянно оглядываться на чье-либо мнение.

Гарольд со злостью сжал челюсти, но Сюзанна тут же успокаивающе положила ему руку на плечо.

– Прекратите оба немедленно! Макс, эта девушка проникла к тебе в душу, и теперь ты не можешь здраво рассуждать. Ты не в себе. Почему бы тебе не остановиться и не подумать о своих действиях?

– Напротив, я спокоен как никогда. – Макс насмешливо улыбнулся.

Гарольд нервно поправил рукава.

– Дорогая, ты не могла бы оставить нас вдвоем на несколько минут?

Сюзанна обреченно вздохнула:

–Хорошо, я оставлю вас, но только смотрите, чтобы без глупостей! Я пока развлекусь тем, что попрошу у миссис Поумрой список домашней утвари, потому что когда мы переедем... – Она встретилась взглядом с Максом и беспомощно пожала плечами. – Прости, Макс, но жизнь вдет своим чередом, а в этих делах нужно быть практичной. Ты знаешь, я очень люблю тебя, но... – Она помедлила еще мгновение, но, поскольку сказать больше было нечего, все, что ей осталось, – это повернуться и выйти.

– Бедняжка старается изо всех сил, – сочувственно проговорил Гарольд, когда за ней закрылась дверь. – Она чувствует себя не очень хорошо, особенно когда вспоминает прошлое. Вот почему ее главная мечта – уютный дом.

Макс задумчиво кивнул.

– Ее настоящий отец умер, ведь так?

– Сюзанна об этом не говорит, но все равно она все еще креолка в глубине души. Я пообещал себе, что однажды отвезу ее обратно, чтобы показать старый дом на плантации, в котором она выросла. Но и к тебе, Макс, она очень привязана. Не ее вина в том, что с тобой произошло.

– Я знаю и не виню ее.

Гарольд прищурился:

– Советую и мной не пренебрегать, кузен, потому что моей вины в этом тоже нет. Я просто пытаюсь немного образумить тебя. Если ты женишься на Мариэтте, это повлияет не только на твою жизнь, последствия скажутся на всех нас. Кроме того, как ты вообще собираешься содержать жену без поддержки семьи? Нельзя получить и то, и другое одновременно. Ты не можешь уйти из семьи лишь затем, чтобы потом вернуться и попросить впустить тебя.

– Но мне вовсе не нужно, чтобы меня впускали, – вскипел Макс. – Мне вообще больше ничего от вас не нужно. Теперь моя жизнь не касается тебя, Гарольд, и я не потерплю твоего вмешательства в мои дела.

Гарольд поджал губы, как делал всегда, когда расстраивался.

– Ну как знаешь, кузен. Я ухожу, потому что ты явно утратил ясность мысли. Эта девушка окончательно заморочила тебе голову, и, боюсь, уже скоро ты очень пожалеешь об этом. Разумеется, мне придется рассказать все герцогу.

Макс с изумлением взглянул на кузена. Он что, ребенок, чтобы грозить ему такими вещами?

– Ты можешь даже выступить в парламенте, мне это совершенно безразлично!

Мрачно взглянув на кузена, Гарольд вышел и плотно прикрыл за собой дверь, а Макс откинулся в кресло, чувствуя себя выжатым досуха. С какой стати родственники вдруг стали столь трогательно интересоваться его делами? Он несколько раз был связан с женщинами, явно не подходившими для брака, но тогда ему не было сказано ни слова. Правда, он никогда не собирался на них жениться, и не был в них влюблен. Так что же теперь? Неужели он действительно любит Мариэтту Гринтри – женщину, которая упорно отказывается выйти за него замуж?

Но что, в конце концов, может предложить ей он – нищий, лишенный наследства? Наверное, Мариэтте и правда будет лучше без него...

Глаза Макса сверкнули, кулаки сжались. Проклятие! Он все равно не сдастся, он будет драться за нее. Она должна понять, что они созданы друг для друга, и поймет, черт ее дери!

Гарольд помог супруге сесть в карету, но продолжал суетиться вокруг нее до тех пор, пока она не попросила его остановиться.

– Кажется, Макс расстроил тебя? Ты очень привязан к нему, да, дорогой?

– Как и ты, дорогая. – Гарольд, вздохнув, откинулся на сиденье, и карета тронулась с места. – Я постоянно чувствую, что обошелся с ним как-то не так, упустил что-то, что надо было сказать или сделать, чтобы разрешить эту проблему.

– Папа тогда был очень зол, но мы не можем винить его в этом.

– Нет, но я думал... – Гарольд снова вздохнул. – Сейчас он должен бы уже успокоиться и понять, что, даже если Макс ему не родной сын, он все же любит его как сына. Макс не заслуживает такого обращения.

– Жизнь – жестокая вещь, – пробормотала Сюзанна и как-то странно посмотрела на мужа. – Часто в ней не существует счастливых концов. Бог не дарует нам справедливости, поэтому приходится находить ее самим.

– Надеюсь, герцог все-таки приедет, – печально произнес Гарольд, – и сделает это тогда, когда будет еще не поздно спасти Макса от самого себя.

Эми Гринтри погладила Мариэтту по волосам, словно старалась ободрить и утешить. Они расположились в спальне, и Эми наслаждалась душевным общением с дочерью.

– Я знаю, в последнее время тебе было нелегко, Мариэтта. Как бы мне хотелось, чтобы ты никогда не встречала того ужасного человека!