Измена застрявшей в снегопад - Jackal54641

мной в своем халате. Солнце пробивалось сквозь небесные огни и окна. Возможно, это был свет в конце туннеля — солнце вышло. Означало ли это, что снег растаял или тает? Я молился богу, чтобы это было правдой, но даже если так ... им нужно было бы развязать меня, чтобы я покинул эту дерьмовую дыру.

Я посмотрел на нее, гадая, что она делает. Она потирала рукой промежность у меня в штанах, как будто что-то искала. Я на мгновение задумался, не пытается ли она поиграть с моим членом, в какую-то странную сексуальную игру, чтобы включить меня.

Наконец, она нахмурилась и встала. "Он не кончил в штаны", - заявила она наконец.

"В чем дело, быстрый дрочер?" Бретт стоял рядом. Опять же, он был голый. В этом нет ничего удивительного. Он потягивал из чашки дымящийся кофе. "Разве мое фото-шоу не было достаточно горячим для тебя?"

Алекс отступила назад и скрестила руки. На ее лице было выражение "Что мне делать?", которое я не совсем понял. Она печально посмотрела на Бретта, как будто подвела его.

Бретт задумчиво посмотрел на меня. "Хм... Я просто не думаю, что Шон ценит, насколько хорошо камера запечатлела тебя". Он сказал Алексу. "Я думаю, Шону нужно увидеть нас в действии лицом к лицу ..."

Он шагал позади моей жены. "Ему нужно принять наши отношения. И ему нужно принять свою роль маленькой бета-сучки, которой он и является ". Бретт встал позади Алекс, обнял ее и распахнул ее халат.

Он рассказал о последнем предательстве. Мы с Алексом не трахались в нашу первую брачную ночь. Причина была проста — мы оба были слишком измотаны и пьяны. Мы танцевали, потели и веселились. Любой, кто был женат, может засвидетельствовать, что к концу ваша свадьба станет одной из наименее сексуальных ночей в вашей жизни.

Чтобы компенсировать это, Алекс купила кое-что особенное для нашего медового месяца — свадебное белье. Это был первый раз, когда я увидел ее в таком наряде. Я не мог избавиться от ощущения, что это был символический жест — новая жизнь, за которую она выходила замуж.

Подходящая пара кружевных белых трусиков и бюстгальтера. Бюстгальтер был без чашечек, что еще больше подчеркивало ее и без того упругие сиськи. Ее розовые соски смотрели прямо на меня. Ее стринги были узкими, обнажая гладкую кожу над киской. Она недавно побрилась и тщательно причесалась для этого "особого" случая. На ней были белые чулки до бедер в комплекте с ремешками. Образ дополняла кружевная подвязка, облегающая одно бедро. Бросок подвязки, от которого мы отказались.

Я бы солгал, если бы сказал, что это не возбудило меня мгновенно. Но по какой-то причине Бретт был полон решимости устроить шоу настолько горячее, чтобы оно заставило меня кончить в штаны. Я был полон решимости не доставлять ему такого удовольствия.

"Тебе нравится?" Спросила она, даже когда Бретт начал ласкать ее сзади. Он поцеловал ее в шею, и они оба уставились на меня со злыми намерениями и презрением. "Я выбрал это для вас ... но я рад, что мы нашли кого-то, кто действительно ценит это".

Она прикусила губу, уставившись на меня. Я мог видеть конфликт в ее глазах. Она не привыкла вести себя таким образом — насмехаться надо мной ради сексуального удовольствия. Но затем она завела руки за спину и нащупала необузданное мужское достоинство Бретта. Найти его было нетрудно. В тот момент, когда ее руки коснулись его, ее глаза расширились, и она издала вздох удовольствия. Я знал, что я видел. Она открывала новую дверь — она обнаруживала, что наслаждается жестокостью. Это придало ей сил. Это завело ее так, как она никогда раньше не открывала.

Она медленно начала дрочить член Бретта у себя за спиной, пока они оба смотрели на меня. Она дразняще выпятила грудь, пока Бретт медленно не убрал руки с ее бедер вверх. Он нашел ее груди и легко обхватил их каждой большой ладонью. Его пальцы нашли ее соски, и он покрутил их.

Она закрыла глаза и застонала, все это время Бретт глумился надо мной со своей злобной улыбкой.

Их намерение, стоящее за этой демонстрацией, было до боли очевидным — женщина, которую я любил, и этот незнакомец стали метафорическими вампирами, которые питались моим унижением...

Но, несмотря на мое затруднительное положение, это осознание накрыло меня, как теплое одеяло. Во мне больше не осталось страданий. Потому что, глядя в их лица, я понял, что проблема не во мне. И я никогда не был. Может быть, в какой-то момент Алекс тоже не был. Но та Алекс ушла, и она никогда не вернется. Эти двое были монстрами в этом кошмаре. Вас когда-нибудь бросали, и вы размышляли о том, что вы сделали не так? Если бы я спросил себя в этот момент: "Что я сделал не так?" Что я сделал, чтобы заслужить это?" Я понял, что простой ответ - "Ничего". Никто этого не заслуживал.

Никто не заслуживал того, чтобы его жена в самом сексуальном нижнем белье представляла себя перед вами другому мужчине, не говоря уже о законченном придурке с открытым ртом, оскалившимся в чистейшей глупости, как у Эштона Катчера. Его большие руки теребили ее соски, пока она не захныкала. Ее руки продолжали поглаживать его. Ее бедра начали двигаться, когда она терлась задницей о его ствол.

Алекс ахнул и застонал, они вдвоем раскачивались передо мной, исполняя странный танец перед сексом, который сокрушил мою душу. Бретт продолжал посасывать шею моей жены. Одна рука переместилась с ее груди вниз по животу. Его руки скользнули в перед ее трусиков. Она выдохнула, когда его пальцы нашли то, что искали, и начали играть. Ее рот приоткрылся, и оттуда донеслись возбужденные тихие стоны.

Его другая рука скользнула к ее шее, где он держал ее так, словно она принадлежала ему. Она повернула голову, и они начали целоваться. Все это время их полузакрытые глаза холодно рассматривали меня, просто чтобы убедиться, что я наблюдаю.

Несмотря на полу-эрекцию в моих штанах, я знал, что это не возбуждало меня. По какой-то причине они хотели, чтобы я получил от этого удовольствие. Чтобы насладиться этой новой динамикой, которую они установили. Но этого не происходило. Я чувствовал себя военнопленным, пытающимся сохранить секреты под пытками врага.

Их языки высунулись, когда они продолжали наблюдать за мной. Они ожидали какой-либо эмоциональной реакции. Может быть, они хотели увидеть, как я плачу. Я не знаю.