Чистое пламя любви - Элейн Барбьери

Арман вскочил с места и поспешил к ней. Он желал одного: выразить ей свой восторг — а потому не долго думая крепко обнял и расцеловал в обе щеки на глазах у всех присутствующих.

— Это потрясающе! Грандиозно! Милая моя, я ни разу в жизни не слышал…

— Аметист, пора домой! — загремел из зала грубый голос Дэмиена.

— Но, месье Стрейт, вам не следует покидать нас так скоро! Позвольте нам должным образом высказать всю признательность…

— Она и так получила вашей признательности больше, чем следует! — процедил Дэмиен, смерив противника грозным взглядом. Схватив Аметист за руку, он чуть не волоком потащил ее в прихожую, где повелительным жестом отправил слугу за верхней одеждой, а затем сурово взглянул на Миллисент Стрэтмор, которая по долгу хозяйки вышла их проводить.

— Ты должен извинить нас, Дэмиен, — вполголоса проговорила Миллисент. — Меррел временами бывает просто невыносимой, но ведь ты давно уже привык к ее выходкам, не так ли, дорогой?

В эту минуту Меррел Бристол вышла из музыкальной гостиной и торопливо направилась в их сторону. Небрежно глянув на нее, Дэмиен отвернулся.

— Меррел? — Его голос гулко раскатился под высокими сводами фойе. — А кто она такая? Что-то я не припомню никого с этим именем среди своих знакомых!

Меррел застыла на месте. Багровая от злости, она долго смотрела Дэмиену в спину, потом топнула ногой, развернулась и поспешила обратно в гостиную.

Миллисент дождалась, пока за ней закроется дверь, и вполголоса обратилась к капитану:

— По-моему, она сполна получила все, что заслужила за свою назойливость. Ты по-прежнему настаиваешь на том, чтобы уйти?

— Миллисент, — с сожалением произнес Дэмиен, — я виноват в том, что случилось сегодня на концерте, и боюсь окончательно испортить твой вечер, если решу остаться. — Он обернулся к Аметист. — А ты давай одевайся как следует — не хватало еще после возиться с твоей простудой!

Аметист почувствовала себя оскорбленной до глубины души. Да он просто негодяй! Кто дал ему право срывать на ней свой гнев? Разве она в чем-то провинилась? Наоборот, это ее пытались выставить на посмешище, а в итоге Меррел со своими мелкими кознями села в лужу и Дэмиену не пришлось стыдиться за свою подопечную. Так в чем же дело? Почему он весь вечер смотрел на нее так, будто готовился задушить на месте?

Через минуту, когда кучер подал карету к парадному крыльцу, Дэмиен схватил ее за руку и, словно вещь, зашвырнул в экипаж. Его лицо по-прежнему было искажено злобной гримасой.

Не в силах больше терпеть этого издевательства, Аметист воскликнула:

— Как тебе хватает совести так обращаться со мной на людях, Дэмиен Стрейт? Кто дал тебе право помыкать мной, как провинившейся школьницей? Если кто-то сегодня и вел себя неприлично, так это твоя взбесившаяся от ревности любовница, а никак не я!

— Моя любовница — это ты, Аметист, и очень скоро я тебе об этом напомню!

— О да, конечно… — покраснев, ответила она. — Я твоя любовница… наверняка не первая и не последняя. Но ты не желаешь замечать разницы в твоих отношениях со мной и с теми, другими! В отличие от них я с тобой не по своей воле, и если бы у меня была хоть малейшая возможность, я с великим удовольствием избавилась бы от тебя, от твоей власти надо мною, от твоего обеа…

— …и кинулась бы на грудь этому ловеласу, Арману Бошану? Ха-ха! Свет еще не видывал такой дуры, как ты, Аметист Грир! Я по крайней мере дал слово заботиться о тебе, а Арман Бошан — первый на весь город охотник за юбками — не стесняется открыто содержать одновременно двух любовниц! Он меняет женщин как перчатки и запросто может оставить свою бывшую пассию без гроша.

— Я тебе не верю!

— И тем не менее это так. — Дэмиен больно стиснул ее плечи. — Ему нужно от тебя то же, что и от всех прочих женщин, и сегодня ты стала для него легкой добычей, сама пошла к нему в руки.

— Ничего подобного, я просто приятно провела вечер! А как ты думал? В конце концов, мы отправились туда развлекаться, а ты все поставил с ног на голову!

Аметист попыталась вырваться, но не смогла оттолкнуть его от себя. Тогда она яростно прошипела:

— Ты вечно всех судишь по себе. Ну погоди, дай мне только избавиться от тебя — и я больше никому не позволю лезть в свою жизнь! Нет, благодарю покорно! Если в отношениях между мужчиной и женщиной кого-то непременно должны использовать, то именно я буду пользоваться тем, кем захочу! О, Дэмиен Стрейт, я прошла с тобой отличную школу! Меня больше не пугает то, что со мной не захочет иметь дела ни один достойный человек: я найду себе недостойного и не постесняюсь выжать из него все, что он хотел бы получить от меня…

Физиономия капитана побагровела от злости — это было видно даже в темной карете. Аметист даже подумала, что перегнула палку… но было уже поздно. Дэмиен отпустил ее плечо и принялся наносить ей безжалостные, хлесткие пощечины. Он бил ее снова и снова, не обращая внимания на то, что Аметист вот-вот потеряет сознание от боли, и понял это, только когда миновал первый приступ ярости. Тогда он отпихнул от себя беспомощную жертву, и Аметист рухнула в угол кареты.

— Эй!.. Ты жива? Аметист, ответь мне!

— Да, — прерывистым шепотом ответила несчастная, не в силах открыть глаза и посмотреть в лицо своему мучителю, — я все еще жива, Дэмиен. На этот раз ты не забил меня до смерти…

— Я вовсе не желал твоей смерти! — Дэмиен неожиданно прижал ее к себе и покрыл поцелуями бледное лицо. — Вот только ты должна понять, что…

В этот миг карета остановилась, и Дэмиен, открыв дверцу, выскочил наружу. Из последних сил преодолевая головокружение, Аметист кое-как выбралась на подножку, но он не позволил ей сделать и шагу, а, подхватив на руки, понес в дом.

При виде необычной картины миссис Доббс даже попятилась; однако в ответ на ее немой вопрос Дэмиен лишь буркнул через плечо:

— Аметист очень больна. Пусть Мэри поможет ей раздеться, а потом она должна немедленно лечь в постель!

Не тратя времени на разговоры, миссис Доббс бросилась на кухню, и через минуту обе служанки уже входили в дверь спальни. Быстро глянув на них, капитан вполголоса приказал:

— Переоденьте мисс в ночную рубашку и доложите мне, как только уложите ее в постель!

Затем он вышел, снял пальто, небрежно бросил его на кресло и обернулся к двери. Его терзали тревога и страх. Виной всему была его проклятая ревность. А она тоже хороша — строила глазки этому чернявому лягушатнику!

Дверь в комнату отворилась, и оттуда выглянула озабоченная служанка:

— Прошу вас, мистер Стрейт.

В мгновение ока Дэмиен оказался в спальне.

— Мэри и вы, миссис Доббс, можете быть свободны, — коротко распорядился он.