Жизнь на лезвии бритвы (СИ) - Александр Сапегин

Бесшумно открылась дверь и в комнату вплыла Андромеда. Очнувшись от раздумий, Белла встретила взглядом старшую сестру. Контраст и перемены, с тем, что было и, что она помнила до Азкабана, разительные. Бунтарка и непоседа, сбежавшая с магглорожденным Тедом Тонксом к магглам, десять лет назад плевавшая на заморочки аристократов и мечтавшая жить простой жизнью, превратилась в настоящую Леди, свято чтущую традиции, которые раньше она терпеть не могла. Меда не шла — она шествовала, преисполненная собственного достоинства. Несмотря на маггловские джинсы, кроссовки и кофточку с рукавами в три четверти, Андромеда выглядела настоящей аристократкой голубых кровей, с родословной, корни которой были глубже, чем у ясеня Иггдрасиль. Красивая и опасная женщина, погибель для мужчин. Белла нисколько не сомневалась, что сестра заткнёт глотку любого ревнителя традиций одним лишь брезгливым взглядом. Это она могла, это у всех Блеков в крови — смотреть на чужих, как на тараканов.

— Привет, сестренка! — тепло улыбнувшись, сказала Андромеда, присаживаясь во второе кресло у камина. В темно — коричневых глазах волшебницы отразились ярко — красные языки пламени.

— Здравствуй, Меда! — Белла отложила рукоделие в сторону. — С чем пожаловала?

— Проведать нашу затворницу.

— Проведала, что дальше? — колючим ежом ощетинилась Белла. — Топай обратно, я никого не хочу видеть. Если мне что‑либо потребуется, я вызову Кричера.

— Ну — ну, сестрица, не будь букой, тебе не идёт быть надутой, как мышь на крупу. Не переусердствуй, а то морщины появятся. К тому же, тебе не кажется, что твое добровольное заточение слишком затянулось?

— Не кажется, — буркнула в ответ Белла. — Выметайся!

— Злая ты, — состроив обиженную мордашку и сморщив носик, печально протянула Меда. — А я хотела с тобой хорошей новостью поделиться…, но раз у некоторых нет желания перекинуться словечком с родной сестрой. Ладно, пойду, не буду больше мозолить глаза, и напрасно набиваться… — ехидно ответила она, вставая, хотя по глазам было видно, что ее буквально распирает от жажды потрепаться языком.

— Ладно, сиди уж, — сменила гнев на милость младшенькая из сестер. — Вываливай, пока тебя не разорвало.

— Фу, Белла, где ты набралась таких вульгарных словечек?

— Могу адрес сказать или на карте показать островок в Северном море. Говори, чего хотела? И не зли меня, надеюсь, сестрица, ты не забыла, что терпение не входит в список моих добродетелей? Да и в не настроении я.

— Мерлин упаси, об этом невозможно забыть, даже если захочешь, — нарочито отмахнулась Меда, — я на память пока ещё не жалуюсь. А то я не знаю, что ты не в настроении, — растянула она губы в подобии ядовитой ухмылки. — Полагаю, оно у тебя скоро повысится.

— Хм, — искоса глянув на нарушительницу спокойствия, Белла скептически вздернула правую бровь. — Не похожа ты на провидицу, как ни крути.

— Да — да, не дала мне магия дара прозревать будущее, печально сие без меры. Горе мне, несчастной, горе! Впрочем, я и без гадания на кофейной гуще могу сказать, о чем ты тут семь дней вздыхаешь.

— Ну‑ка, ну‑ка! Просвети темную деревенщину, а то я как‑то не в курсе о страданиях своих тяжких.

Неуловимым движением развернув старенько кресло, Андромеда подалась вперед, немного склонившись к сестре. Глаза старшей Блек оказались близко — близко и, казалось, словно водовороты, попытались затянуть в себя Беллу целиком, вместе с душой, платьем и тапочками:

— Присосалась ты к нему, сестрица. Как есть присосалась. Пиявкой болотной и оторваться не можешь. Или не хочешь? — кто к кому присосался, пояснять не требовалось.

— Не могу…, и не хочу, что с того? Осуждаешь?

— Мерлин с тобой! По большей части и я, и Леди Блек, и Нимфадора тебя прекрасно понимаем, но ты в своей страсти…, как бы это сказать помягче, начинаешь выходить за рамки. Мы сами не святые, тьма Гарольда сладка и притягательна, она, как мед, затягивающий в себя неосторожных мух.

— Ха — ха — ха! — рассмеялась Беллатрикс. — Не думала, что когда‑нибудь доживу до подобного. Насквозь правильная Меда признаётся во грехе.

— «Ха — ха — ха!» — передразнила Беллу Андромеда. — Не по козам капуста. У огорода уже есть хозяйка. Можно сказать — две хозяйки. Пожизненная и посмертная.

— Посмертная?

— В одном из разговоров Гарольд выдал забавное откровение, что Судьба подарила ему возможность любить двух женщин. С одной он мечтает провести жизнь, а с другой весело встретить посмертие. Правда он ещё не знает, как вторая леди отнесется к его мечтам, но присутствия духа не теряет. Да, наглости ему не занимать. Впервые встречаю человека, который бы клеился к Вечной Леди.

— К Смерти?! — глаза Беллы стали размером с галеон.

— К ней, Белла, к ней, родимой. Вечная Леди подарила нахаленку поцелуй, покамест в щечку, но лиха беды начало. Какие его годы. Так что за душой у Лорда Слизерина не только тьма, у него за пазухой благоволение самой Вечной Леди. Недаром он к ней как к себе в мэнор шастал.

— Просто так шатал?

— Скажем так, по делам наведывался. Важен сам факт. Наш юный некромант оказывается тот ещё ловелас. Правда, дабы не скакать на сторону, он надел на себя узду в виде помолвки.

— Какой перспективный молодой человек, — плотоядно облизнулась Белла.

— Прошу тебя, не бросайся из крайности в крайность, магией заклинаю. Сначала Лорд, потом Гарольд.

— Я не могу, — глухо ответила Беллатрикс, отведя взгляд в сторону и рассматривая незаметные глазу трещины в полу. На несколько секунд в комнате повисла гнетущая тишина.

— Что мне делать?! — неожиданно взорвалась Белла, заламывая руки. — Я хочу быть рядом с ним. Я…, я… мечтаю о нем, как о мужчине, — выдавила она из себя греховные мысли. — Я…

— Не вздумай, поняла? Даже думать не смей! — Шлёп! Ладонь Меды хлёстко приложилась по левой щеке затворницы. — Тебе дементоры последние мозги выморозили? Не буду упоминать про разницу в возрасте, ты о родственных связях вспомни. Захотелось стать предательницей крови? Так станешь и нас за собой утащишь, мало нам одного придурка с хвостом.

— Но…

— Молчи, пока я тебя не прибила! Лучше молчи!

Вскочив на ноги, Андромеда грубо схватила сестру за локоть и подтащила ее к копии родового гобелена с генеалогическим древом, которая украшала одну из стен «узилища» волшебницы. Указательный палец Меды, увенчанный аккуратным ухоженным ноготком, покрытым розовым полупрозрачным лаком, ткнулся в зеленый лист с изображением Дореи Поттер, урождённой Блек.

— Видишь?