Я тебя ненавижу - Елена Рахманина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боль от того, что он, должно быть, успел забыть меня, погрузившись в куда более реалистичные отношения с девушкой, общий генофонд с которой позволит вывести идеальную модель человека, разливалась по телу вместе со злостью на себя и жгучей ревностью.
Таня потрепала меня по плечу, оказывается, наш номер уже готов и нужно кидать вещи и бежать на тренировку. Я уныло потащила свой чемодан в сторону того самого лифта, где не так давно скрылась компания молодых людей. Наши номера были на четвертом этаже, я предположила, что, как в «Красотке», номер Клима наверняка был на самом верхнем этаже.
Моё настроение с того момента, как я увидела его, менялось ежеминутно, повергая меня из сумасшедшей радости, от которой хотелось прыгать и визжать, до уныния, потому что он весело проводил время в кругу своих друзей, пока я убивалась, и до меня ему вовсе нет дела.
Эта нервотрёпка, конечно же, была замечена тренером. Во время тренировки, проходившей на спортивной арене чемпионата, Данилевский всё время одёргивал меня, требовал собранности и концентрации. А я не могла ничего с собой поделать, возвращаясь мыслями к Самгину.
Мне необходимо было с ним увидеться, поговорить. Пока я в таком состоянии, ни за что не пройду первый этап.
– Простите, Сергей Архипович, это из-за перелёта. Мне нужно отдохнуть.
На лице тренера отразилось глубокое недовольство мной. Он привык, что я действую отрешённо, трудясь как бездушный робот, и видеть меня в таком состоянии для него в новинку. Я ждала окончания бесполезной тренировки, не вкладывая в неё никаких усилий, успокаивая совесть тем, что мне в любом случае нужно было поберечь силы перед самими соревнованиями.
Я посмотрела на девочек, с которыми буду выступать, зная в лицо каждую из основных соперниц. На этом настаивал тренер, вместе мы изучили сильные и слабые стороны гимнасток, принимавших участие в чемпионате, стараясь реально оценить мои возможности на этих соревнованиях.
Как и раньше, от меня требовалось просто выполнить мою программу, и тогда я должна стать первой. Набор элементов, подобранный тренером для каждого из гимнастических снарядов на этих соревнованиях, не был сверхсложным, лишь достаточным, чтобы при минимальных ошибках обойти конкуренток.
Но по мере приближения к Олимпийским играм Данилевский будет дополнять мою программу. Мои главные соперницы в лице американок всю жизнь тренировались по той же схеме, которую я около двух месяцев применяю с новым тренером. Их гимнастика была ближе к мужской, силовая, без акцентов на женственность, и давалась мне с трудом, с моим совсем не мышечным телосложением. Я следила за выступлениями лучших из них и понимала, что мне нельзя расслабляться ни на миг.
Завершив все формальности, связанные с предстоящей квалификацией, уставшие после очень долгого дня, мы все вместе вернулись в отель. Стоило мне переступить порог холла отеля, как я начала оглядываться в надежде встретить Клима, но я даже не знала, здесь ли он ещё или уже покинул отель. Мы зашли в номер только в девятом часу вечера, впереди всех ждал только сон.
Рой мыслей в голове было не унять. Я безумно боялась, что Самгин уже покинул гостиницу, боялась, что у меня не будет возможности с ним ещё раз увидеться. Таня первая пошла в душ, а когда я вышла из него, она уже крепко спала. Я села на край кровати, напротив неё, размышляя, заметит ли она, если я уйду. А если заметит – доложит?
Что же, придётся что-то придумать. Бессонница, нервотрёпка. Пошла погулять. Почему нет?
Я натянула джинсы и топик, на ногах кеды, – ничего менее спортивного и более сексуального у меня в гардеробе не нашлось. Закрыла глаза, вновь воссоздав в памяти Клима вместе с девушкой. Встряхнула головой, выбивая из неё ненужные сомнения. Если он прогонит меня, пусть так и будет. Но хотя бы я буду точно знать, что не нужна ему, что он забыл меня. А если не сделаю этого, если струшу, то не прощу себя и не смогу собраться на соревнованиях. Мозг должен быть чист, и, пока я не поговорю с ним, голова будет наполнена им, его именем. В голове било набатом. Клим. Клим. Клим.
Подложила под одеяла подушки, чтобы на случай, если Таня проснется или кто-то решит нас проведать, было ощущение, что я всё же в кровати. Прикрытие так себе, но лучше, чем ничего. А затем осторожно, как преступница, крадучись, поднялась по лестнице на этаж выше. Вся наша команда и тренерский состав были на четвертом этаже, на пятом же никого из знакомых я встретить не должна, поэтому вызвала лифт оттуда.
Главное, не думать о том, что я делаю. Не думать о том, что должна отдыхать, восстанавливаться после перелёта. Не думать о том, что я ему скажу, если он соизволит выслушать, а сказать я могла только одно.
Лифт остановился на верхнем этаже, и я даже не услышала музыку, я её почувствовала. Биты проходили по моему телу, зарождая внутри дрожь и трепет, мои внутренние органы подрагивали от того, насколько громко играла музыка. Это была тягучая композиция, с перетекающим женским и мужским вокалом, от которой хотелось совершать движения в такт.
На этом этаже дверей было гораздо меньше, чем на моём. Всего три. Но у меня почти не возникло сомнений, за какой из них скрывается Самгин. Он должен быть там, где гомон голосов и музыка.
Когда композиция начала подходить к завершению, у меня возник шанс быть услышанной, и я постучала кулачком по двери. Тональность шума изменилась, я даже смогла расслышать шаги, и моё сердце очень тревожно забилось от страха быть отвергнутой.
Замираю, как зверь, в которого целится охотник, когда дверь наконец распахивается и предо мной предстаёт хозяин номера. На его лице невозможно ничего прочесть, даже узнавание. Он был настолько чужой, что я стала задаваться вопросом, а не померещились ли мне эти семь месяцев рядом с ним.
Может быть, это тянулось целую минуту, а может, доли секунд, но никто из нас не произнёс и слова, пока к Климу не подошла его подружка, которая сейчас была в крайне откровенном наряде, обнажающем её бесконечные ноги, и по-хозяйски обняла молодого человека. Девушка с лёгким презрением оглядела меня с головы до ног, но не оценив как соперницу, сразу заметно расслабилась.
Я стояла
