История болезни - Сергей Уткин

Где-то на подходе к гостинице "Москва" замечаю тень слева. Поворачиваю башку – менты. Пристроились рядом и наблюдают, как я поребрик перехитрить пытаюсь. Потом обогнали и тормознули перед носом. Подкатываю. Из машины вылезает лейтенант, возрастом чуть постарше меня. Козырнул, представился и сразу быка за рога взял:

– Пил?

Я выкручиваться не стал. Пил, говорю.

– Далеко ехать?

– На Большевиков. Сейчас через мост перееду, по Новочеркасскому и Дальневосточному до Тельмана, а там я уже дома.

Лейтенант меня еще раз пристально так оглядел, прикинул...

– Значит так, – говорит. – Сейчас садишься на свой драндулет и ровно на той же скорости ползешь за нами. Задний номер видишь?

– А то!

– Значит, целишь точно в номер и тихо пилишь за машиной. Через мост мы тебя перетащим, дальше сам шуруй.

Так и поступили. Задний номер ментовского "жигуленка" вел себя гораздо приличнее подвыпившего поребрика. За мостом ребятишки хлопнули меня по плечу и пожелали добраться без приключений. Но, видимо, по рации передали коллегам чтобы присматривали – пару раз гаишники мимо проезжали...

Кто-то скажет: другие времена, другие люди. Нет, просто люди разные. Виктор Викторович Конецкий писал, что Виктора Курочкина, автора книги "На войне как на войне", еще в шестидесятых годах пьяненького в вытрезвителе избили. В итоге инсульт и смерть.

Мать рассказывала, как в 1976-м году в вытрезвителе насмерть забили парня из их бригады. Человека искали по больницам, а нашли в морге... Тело все в кровоподтеках, лицо вообще не узнать, а причину смерти указали "инфаркт".

Позже, уже когда я сам на "Ленинце" работал, менты избили и обобрали нашего фрезеровщика. Он после работы с мужиками в местную "капельницу" зашел, выпили. В метро развезло, вырубился. Очнулся от боли – его сонного затащили в депо на конечной станции... Карманы обчистили профессионально, все заначки выпотрошили.

Так что все дело в людях. И времена от людей зависят, а не наоборот. Мне так кажется...

Как Турчак Ельцина не пустил

ЦНПО "Ленинец", которым руководил Анатолий Александрович Турчак, во времена советской власти было объектом секретным. "Ящик", как тогда говорили. Всяк поступающий на работу проверялся органами безопасности, личное дело в Большом доме на Литейном заводилось. Может, и по сей день там моя карточка пылится... При увольнении в Первом отделе подписывалась соответствующая бумага, в которой увольнявшийся давал обет молчания на десять лет. В смысле, не трепать где работал, чего видел. И, Боже упаси, контачить с иностранцами!

Я с "Ленинца" уволился в 1996-м, когда СССР тихо сгнил. Но бумажку таковую тоже подписывал. Было смешно, потому что за год до моего увольнения в здании на Московском, 212 побывал американский военный министр. А еще раньше в "дубовой аллее" американцы снимали несколько эпизодов для своего сериала. Что-то там из сталинских времен, коридор высшего начальства "Ленинца" на одну ночь превратился в застенки КГБ... В общем, устроили из секретного института проходной двор. С другой стороны, к этому времени все секретные отделы были расформированы, часть площадей уже сдали в аренду. Если и было что скрывать, так это опухших от беспробудного пьянства работяг и пустые кабинеты конструкторских отделов...

В мае девяносто шестого я с "Ленинца" свалил. Ловить там было уже нечего, прожить на нищенскую зарплату было нереально, да и ту регулярно задерживали. Но ушел недалеко – буквально через дорогу, в книжный магазин "Энергия", где начал торговать компьютерными железками. Само собой, старые друзья (и не только) регулярно заходили в магазин, рассказывали чего как.

Прошло какое-то время. Под Екатеринбургом откопали останки, которые велением царя Бориса стали считать царскими. Тут же решили торжественно перевезти кости в Питер и захоронить в царской усыпальнице Петропавловской крепости. Городом уже вовсю рулил бывший заместитель Собчака Яковлев, который выпер Путина в Москву и шуровал в Питере как в своем собственном кармане. Тут же устроил конкурс на проведение работ в усыпальнице, сам же этот конкурс и выиграл, после чего бодро отрапортовал – везите, мол.

Я думаю, многие видели и помнят репортажи российского ТВ о церемонии перевозки и захоронении. Царь Борис к тому времени уже допился до точки и все более напоминал позднего Брежнева. Старый анекдот в тему:

Начало восьмидесятых годов, программа "Время". Идет заставка без привычной музыки Свиридова. На экране диктор Кириллов, скорбно-торжественным голосом начинает читать:

– Товарищи! Сегодня, в четырнадцать часов двадцать пять минут, после долгой и продолжительной болезни, не приходя в сознание приступил к работе Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев...

Ельцин к тому времени был ничуть не лучше. Даже шунтирование не помогло... По этой причине президентский кортеж двигался еще медленнее, чем катафалки с гробами. Для начала Ельцин заклинился в Пулково, процесс перехода из президентского самолета в президентский автомобиль длился почти час. Где-то я читал, что в самолете Ельцин нормально дал дуба и бригада реаниматологов битый час вытаскивала Президента из состояния клинической смерти. Все это время дедушку Ельцина терпеливо ждали на площади Победы, где планировалось возложение венков к памятнику защитникам Ленинграда. Детишков с цветами согнали, ага...

Кое-как доставили тело Ельцина к месту возложения венков. По радио в это время говорили, что Президент планирует посетить одно из передовых предприятий, бывший секретный завод, а ныне холдинговую компанию "Ленинец". Церемония у памятника затягивалась, Ельцин с Яковлевым сказали уже больше положенного, давно пора было двигаться дальше. Тем более, что от памятника до "Ленинца" двадцать минут неспешным шагом.

Далее со слов очевидца, на тот момент еще работавшего на "Ленинце".

С раннего с ранья Турчак прискакал в институт и взгрел директора ООО "Исток", которое занималось обслуживанием здания – уборка, сантехника, электрика... Приказ был четок: привести дворы в порядок!

Хороший приказ, только невыполнимый абсолютно. Во дворах института к тому времени образовалась неконтролируемая свалка из труб, листового железа, раскуроченных автомобилей и прочего хлама. Северное крыло вместе с актовым залом уже было продано, центральный вход в здание был намертво замурован, а во дворе вовсю кипели работы по раскурочиванию котельной. Единственное место, куда не стыдно было привести Ельцина, это был кабинет Турчака, но впихнуть туда еще и Яковлева со всей придворной сволочью уже не представлялось возможным.

Турчак это прекрасно понимал, но в профилактических целях устроил разгон всем своим подчиненным. После чего занял круговую оборону и начал отбиваться от нашествия московских гостей.

Было бы крайне интересно послушать переговоры замов Яковлева и Турчака. Анатолий Александрович внезапно вспомнил, что "Ленинец" режимный объект и что каждый визит в здание должны согласовывать заранее, с визой служб безопасности. Слабые попытки возразить, что Президент России не хрен с горы, а главнокомандующий и ФСБ у него в прямом подчинении на Турчака не произвели никакого впечатления. "Не пущу!" – и весь сказ.

Яковлев не мог поверить в такую наглость. Он всячески тянул резину, церемонию возложения венков довели до полнейшего безобразия. Наконец, президентскую тушу водрузили обратно в машину и похоронным темпом поволокли дальше. Судя по тому, что кортеж плелся по Московскому проспекту со скоростью мертвецки пьяной черепахи, Яковлева и приближенных Ельцина до последней секунды не покидала надежда, что Турчак одумается и пустит-таки гостей.

Не пустил.

Ближе к Парку Победы кортеж резко ускорился и процессия понеслась в Смольный, где уже были накрыты столы и постели, заправлены шприцы и бутылки...

Часть третья

Украсть за 60 секунд

Моя торгашеская карьера началась в лихие девяностые, когда зарплаты на "Ленинце" стало резко не хватать и вопрос "На что жить?" задавался все чаще. На выручку пришел коллега по цеху Леня Ершов. Я знал, что Леонид Витальевич с давних пор пашет на ниве книготорговли – периодически покупал у него кое-что в домашнюю библиотеку. И что вторая работа приносит ему денег куда больше, чем первая, тоже знал. Потому в один прекрасный день я набрался наглости и подгреб к Лене с вопросом, который когда-то Шура Балаганов задал Остапу Бендеру.

На мое счастье как раз планировалось открытие новой торговой точки. Правда, была одна загвоздка: торговать я не умел. Более того, в башке сидел совдеповский комплекс неполноценности профессии продавца. Ну да жрать-то охота, потому во субботу я утром раненько подкатил к ДК Крупской. Соответственно, оделся потеплее – точка была во дворе "Крупы", а на нем, на дворе, стоял март и снег.