Эдем 4 - AllianceSpecter
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Лансемалион Бальмуар действительно собирался заставить этого ублюдка покаяться. Не с помощью принуждения, нет, только болезненное понимание и отчаянное осознание, которые прорвутся через выстроенный мирок стабильности.
Ну и для такого результата потребуется несколько больше времени, чем для банального подчинения. Нужно полностью изучить чужой и без преувеличения сильный разум. Это непросто какой-то смертный, это вампир, ещё и, судя по всему, один из высших. Не прям уж древний, но и не молодняк. Такие твари настолько же опасны, насколько и горды.
И с целью изучения гордости пленник сейчас подвергался унижению. Одним за другим воспоминания всплывали в покалеченном и погруженном в хаос сознании. Подобно светящимся нейронам мозга узоры в тенях Кихариса играли красками, позволяя точнее определить слабые и сильные зоны, куда давить, а где вызвать послабление, что обернётся саморазрушением или восстановлением. Восстановление тоже важно, ведь в овоща превращать пленника означает отказаться от своих целей. Овощ на то и овощ, что ему плевать на правду и ложь, у него нет критического мышления, никогда в жизни он не раскается, ведь он овощ и ему плевать. Мировоззрение подобных также строится исключительно на личных чувствах, которые и становятся фундаментом вместо фактов, логики или хотя бы принципов.
Скрепя от едва сдерживаемой ярости, вампир чистил туфли аристократа, который ещё и специально ухмылялся. Кровосос так и не смог разрушить оковы, которые после такого сеанса станут ещё прочнее. Правда нужно заметить, что и чего совсем уж из ряда вон выходящего Ланс не использовал. Ведь оставалось множество вещей, от которых подопытный легко может выпасть из контролируемого безумия в пучину истинного хаоса.
— Так-то лучше… — произнёс Ланс и встал со своего деревянного стула, после чего ещё и фыркнул в сторону стоящего на коленях кровососа. — Идём.
В Эдеме уже стояла ночь, по крайне мере в большей его части уж точно. Всё же многие земли несмотря на свою близость друг к другу могут отличаться не только климатом, но и… скажем, режимом суток.
С климатом всё понятно, во всех мирах Совета хватает смертных настолько могущественных, что они одним своим присутствием меняют климат. Если будет нужно, то на равнинах без проблем появятся горы или наоборот. Правда если потом их создатель умрёт, при этом не создав цикличной системы, то возможно всё вернётся в норму. Скажем условный Халсу’Алуби может поселиться в плодородной долине и превратить её в земли песков. Но если он уйдёт, а река рядышком останется, то естественный ход вещей снова поменяет ландшафт. Как скоро? Зависит уже от радикальности изменений. Но не суть.
Возвращаемся к световому дню. Солнечные лучи не посещают Орта Миос, вернее ту часть, которая под землёй. И подобных мест в Эдеме довольно много. Подземные туннели есть даже в Саросе. Однако есть и места на поверхности, куда не падает свет.
Например, опять же верхушка Орта Миос, там на горном пике порой случаются снежные бури, которые закрывают от света солнца крепости драконоидов. Также есть здесь и земли вечного хлада, где аналогичная ситуация. Даже относительно недалеко от Анхабари за берегом среди море расположились вулканические острова. Извержения там постоянные, а пепельная шапка ввергает в годовые сумерки местное население.
Это всё к тому, что Эдем жил и спал одновременно, даже в рамках одного города. Ведь взять тот же Орта Миос. Здесь разные ярусы живут по разному графику, как и кластеры. Это немного неудобно, но творение Этия всегда жило в условиях решения межвидовых вопросов. Поэтому и привыкли к такому. Пока эльфы спят, где-то под землёй с помощью червей проводят раскопки слепые народы, которым для сна хватает трёх-четырёх часов в сутки.
Сутки, к слову, в Эдеме длятся почти ровно тридцать часов. Длительность светового дня непостоянна, но колеблется в районе двадцати часов от заката до рассвета. Кому-то подобное может показаться странным, для большинства граждан Эдема же тридцать часов являются точкой отсчёта и нормой.
Но вообще существует и некий стандарт, но уже не Этия, как это было с деньгами. Ведь этот вопрос куда больше и покрывает все миры. А если что-то касается всех миров, то решает всё Совет. Этот же Совет в своё время и создал межвидовой язык, правда потом пришедший к власти Коиранос пошёл на попятную, начав консервативную политику… Но в любом случае, основы миропорядка оказались заложены ещё задолго до рода Торвандори во времена первых архиепископов.
Получалось, что межвидовой язык ужасно старый и, наверное, неудобный? Нет, не получалось. Ведь несмотря на распространённое использование и централизованное управление, любой язык всё равно остаётся динамической штукой. Даже Ланс за свои пять веков сполна ощутил этот момент. Одни слова уходят из употребления, всё реже используются заимствованные из драконьего языка слова, всё больше новых терминов и правил задают эльфы, к которым присоединяются и люди.
Язык вроде как остаётся одним и тем же, но если вытащить смертного из прошлого тысячелетия и посадить рядом с его современным потоком, то они с ой как огромным трудом будут понимать друг друга. Но в целом это не особая проблема, просто приходится переписывать некоторые документы или углубляться в изучение древних наречий, которые так или иначе появляются в других мирах. Ведь язык опять же штука динамическая, эта штука меняется и не всегда приходит к одной и той же форме. Миры Совета же огромны, а перемещаться между ними могут только сильные маги, в текущее время только с разрешения самого Совета, который как правило таких привилегий не даёт.
Откуда всё это знает Ланс? В Эдем стекаются все знания со всех миров. В библиотеках часто приходиться сталкиваться с таким вот языковым барьером внутри, казалось бы, одного языка. Ну и сверху добавляем, что далеко не все горят желанием использовать межвидовой язык, как и не все известные заселённые миры принадлежат Совету. Так что совершенно неизвестные наречия также встречаются.
Однако существовал вполне признанный всеми мирами стандарт. Им считается двадцать пять часов, а его происхождение относится к позабытым временам. Многие миры очень сильно отличаются друг от друга, одни находятся ближе к родной звезде, другие дальше, на некоторых просто нет атмосферы, другие же являются блуждающим небесным телом.
Каждый Творец делал то, что считал правильным, накладывая свой уникальный отпечаток. Однако есть и тот мир, к созданию которого приложила половина Творцов, вторая половина хотела его уничтожить. Там в когда-то сходились все пути теней Кихариса, когда ещё самый слабейший из смертных способен был перемещаться через нематериальный мир и никто не мог этому помешать.
По преданиям этот мир должен был стать доказательством права на уничтожение или спасения созданных творений. Творцы собрали всех своих детей вместе и оставили их, чтобы понаблюдать за дальнейшим развитием событий. Точно сказать о произошедшем нельзя, но одно известно точно. Первое, что сделали оставленные смертные — устроили бойню, чтобы доказать чей Творец был лучше.
И вот как раз эта планета делала оборот вокруг своей оси за двадцать пять часов. Там же до сих пор обитают почти все виды смертных, прямо как в Эдеме, только там исторически так сложилось всё, а не благодаря аномалии.
— Пришли, — наконец-то произнёс Ланс, добравшись до своей цели. — Чувствуешь этот запах? О, тебе нравится, вижу по твоим выпаленным синапсам, что нравится. Маску на пасть натянул.
Повинуясь приказу, вампир сразу же достал жуткую маску. Она вызывала дрожь не благодаря каким-то острым шипам, нет, поверхность практически идеально ровная и деревянная. Она не защитит от удара меча, но засохшая в несколько слоёв кровь… Алая жидкость пронизала маску насквозь, запах от неё исходил соответствующий,
