Бегство из-под венца - Карен Кинг

Стул, с которого она забралась на кукольный домик, опрокинулся. Софи оказалась не так высоко, чтобы не суметь слезть, но ее платье зацепилось за миниатюрную трубу.

– Я оказалась перед выбором: или порвать платье, или сломать трубу. Я совершенно уверена, что порванное платье – меньшее из двух зол, но не знала, не сломается ли при этом и труба, – весело рассмеялась Софи.

Виктор отцепил ее юбки, и в эту минуту в дверях появился Кин.

Сводный брат Виктора, прислонившись к дверному косяку, сердито смотрел на жену.

– Присмотри за детьми, пока я успокою его, – попросила Софи Виктора, спрыгнув на пол. – Похоже, Кин ужасно рассердился, увидев, что перепугался из-за кукольного домика.

Софи сунула гостю в руку злополучного солдатика и подошла к мужу. Виктор заметил жаркий взгляд, который она бросила на Кина.

Иногда Виктор думал, что Софи не так легкомысленна, как кажется на первый взгляд. Кин не отличался покорным нравом, но Софи знала, как вести себя с ним и как разжечь его пыл.

Реджина потянула Виктора за руку.

– Помогите мне справиться с Ричардом. Он такой непослушный.

– Иногда это не так уж плохо.

Реджи скептически посмотрела на него. У Виктора сердце перевернулось в груди. Ему хотелось прижать дочурку к груди. Но он знал, что никогда не сможет открыть ей, что Кин действительно приходится ей дядей, а Ричард – ее двоюродный брат; и ей следует быть снисходительнее к родственникам. Однако скоро у нее, кроме непризнанных родственников, появится законный брат или сестра.

– Чем ты хочешь заняться?

– Я хочу устроить вечеринку с чаем, – важно сказала девочка. Она указала на стоявший в углу маленький столик, на котором лежала кукла и валялась игрушечная посуда. – Но Ричард всегда все разбрасывает. – Она нахмурилась и укоризненно посмотрела на малыша.

Племянник Виктора самозабвенно сосал оловянного солдатика и был полностью поглощен этим занятием.

Виктор отпустил руку дочери и вытащил солдатика у Ричарда изо рта. Он вытер мальчику лицо своим носовым платком и, усевшись за крошечный столик, так что колени у него торчали едва ли не выше ушей, помог Реджине расставить игрушечный чайный сервиз.

Виктору пришло в голову, что Ричарда можно отвлечь, катая по полу мячик, который его племянник должен поймать.

Вот уж посмеялись бы в свете, если бы увидели, что он пьет воображаемый чай с маленькой девочкой и катает по полу мячик, чтобы держать племянника подальше от кукольного стола!

Но мгновения, проведенные с родственниками – хотя официально он не мог их так назвать, – были для него очень дороги.

Благодаря весьма свободному отношению к морали его отца у Виктора были сводные брат и сестра, и он всегда испытывал благодарность, за то что они приняли его. Мать Кина глубоко страдала из-за поступка своего мужа. Он разрушил дружбу, с ранней юности связывавшую матерей Виктора и Кина. Виктор не сомневался, что его отец овладел матерью Кина против ее воли. Эта рана не зажила до сих пор.

Однако и сам Виктор поступил почти также, когда стал отцом Реджины, с той только разницей, что это был обоюдный порыв. И ничто, даже улыбка Реджины, подававшей ему воображаемый чай, не могло исправить содеянного.

Взволнованная Лидия сидела в покрытом золотой парчой кресле в парадной гостиной Шеридана. Несколько дней назад она переселилась от Виктора к Дейвисам. И теперь ей предстояло встретиться с братьями и женихом. После небольшой дискуссии с ее новыми попечителями было решено провести эту встречу на нейтральной территории, у Шеридана.

Фелисити, Софи, Кин, Тони и Виктор были здесь же, хотя Виктор расположился в тени, в дальнем углу комнаты. С того поцелуя на улице, когда Милларс был вынужден вмешаться, Виктор держался от Лидии на расстоянии. Это не означало, что он меньше хотел ее, но считал свою страсть предвестником очередного несчастья.

Первым в дверях гостиной показался брат Лидии Джеймс. Не дожидаясь, пока дворецкий Шеридана представит его, он направился прямо к креслу Лидии и навис над ней, словно гигантское дерево.

– Ты понимаешь, что мы волновались?

Она встала, хорошо зная привычку Джеймса использовать преимущество в росте, если ему что-то не по нраву.

– Прости за причиненное беспокойство, но со мной все в порядке.

Лидия склонилась перед ним в быстром реверансе, зная, что платье с высоким воротом и длинными рукавами скрывает ее рану. Не разглядит Джеймс и смятения в ее душе. Так что внешне все было абсолютно нормально.

Следом за Джеймсом вошел Оскар. Он взглянул на нее испросил:

– Зачем ты отрезала волосы?

– Мне что-то редко приходилось встречать юношей с длинными волосами, – сказал Кин, шагнув вперед из-за ее кресла.

– А мне нравятся короткие волосы. Если бы Кин не возражал, я тоже подстриглась бы, – вступила в разговор Софи. – Не следует слепо следовать устаревшим правилам.

То, что друзья Виктора были рядом, готовые защитить ее от собственной семьи, казалось странным и вместе с тем успокаивало. Лидия не знала, нужно ли защищаться от братьев, но ей было необходимо, чтобы они прислушались к ее словам.

Последним в гостиную вошел Тревор. Он отодвинул Джеймса и Оскара в сторону и молча сжал Лидию в объятиях. Слезы выступили у нее на глазах.

Она похлопала брата по широкому плечу и обратила внимание на его новый облегающий сюртук, сшитый по последней лондонской моде. С каких это пор Тревор стал проявлять интерес к одежде?

Тревор отстранился и окинул ее взглядом.

– Ты прекрасно выглядишь, Лидия, – радостно сказал он, хотя она заметила легкую морщинку между его бровей. – Собирай вещи, и поедем домой.

От Тревора она меньше всего ожидала такого тона. Не то чтобы он прислушивался к ней больше остальных членов семьи, просто раздачу приказов он обычно уступал другим. Потому-то Лидия, решив остаться в Лондоне, надеялась найти в нем союзника.

– Я не готова вернуться домой.

Лидия отступила, освобождаясь из объятий брата, и тут же наткнулась на распахнувшего руки Оскара, словно напоминавшего этим жестом о своих правах жениха. Его густые каштановые, с красноватым отливом волосы сейчас казались темнее от густо наложенной помады. Он был, как всегда, красив, черты его лица напоминали античную статую греческого бога. Но Лидия вдруг подумала, дто, он чересчур красив, а его волосы слишком напомажены. Когда руки Оскара сомкнулись вокруг нее, она не смогла удержаться и взглянула на Виктора. Тот заслонился рукой, потирая шрам на лбу, словно не желая быть свидетелем счастливого воссоединения жениха и невесты.

– Давайте выпьем чаю, – предложила ФелиСити. – Я понимаю, что вам о многом нужно поговорить. Уверяю вас, мы оставим вас с Лидией наедине. А пока позвольте представить вам собравшихся.