Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? - Юлия Славачевская

Дар задумчиво смотрел на меня минут пять, перебирая пальцами левой руки сережки в ухе и цыкая сквозь зубы. Видимо, просчитывал обстановку и расставлял по шахматной доске политические фигуры. Закончив свой мысленный геймплей, неохотно согласился:

— Хорошо. Но если твой план не подойдет, я тебя свяжу и уберу отсюда насильно!

— Какие у тебя странные эротические фантазии, шалунишка! — лукаво усмехнулась я. — На что это ты намекаешь?

Повелитель ругнулся и выскочил за дверь.

Собралось нас человек десять, вернее — девять дроу и одна я, не пойми кто, но вся из себя замечательная! А что? Могу я сказать себе иногда приятное? Но вернемся к нашим баранам, пардон, «Папашке и Компании». Когда я изложила свою идею, на меня сначала замахали руками, следом — огульно закритиковали. Потом (не прошло и часа!) полезли изучать Уложения Кодекса Разума и Чести. Флаг вам в руки, причем — один на всех. Живете и своих же законов не знаете! Я тоже не родилась такая умная, просто много и вдумчиво читаю нужный материал. Надо же быть в курсе законодательства страны, где живешь! Вдруг у них тоже «Незнание закона не освобождает от ответственности. А вот знание нередко освобождает»?[29]

После пристального, чуть ли не побуквенного изучения статей закона мои умники еще раз подумали, подправили кое-где дополнительные детали. Айлонор хлопнул себя по колену:

— А ты знаешь, девочка, может получиться! Ты-то справишься?

Я пожала плечами. Задача предстояла трудная и опасная, но желание нагадить от широкой русской души папаньке, подкинувшему единственной дочке такую подлянку, грело мне сердце и придавало энтузиазма.

Дару все катастрофически не нравилось, но возражений не последовало, потому что придуманный выход дал реальный шанс не допустить войны. А и хорошо, что он пессимист, зато видит недостатки. Хм, сказала оптимистичная Повелительница!

В общем, мы начали готовиться. Сначала Маша придушила меня лентой — измерителем размеров, потом истыкала иголками, следом Малик снял мерку с ноги, а потом я уехала на два дня в провинцию, в гости к семье Айлонора. Подумать за жизнь, проветриться…

Обратно пришлось нестись галопом, потому что этот… (вымарано самоцензурой) ясновельможный негодяй приперся раньше, чем обещал.

Р-р-р!!! Владыка свое по-любому получит! Отоварим в лучшем виде. Уедет отсюда папочка, хлопая ослиными ушами идиота.

Экипировали меня «на дело» без Дара, он уже «обчался» на высшем уровне.

— Айлонор, сожри лимон, ты весь светишься, — прошипела я, одергивая подол платья.

— Я не могу, — задыхался, краснея от натуги, Айлонор. — Ты себя в зеркале видела?

Укоризненно посмотрев на зажимающего рот, чтобы не заржать, мужчину, я сообщила:

— Ну видела. И что? Я сама это придумала.

Итак… Я прислушивалась к разговорам за стеной, стоя у массивных, украшенных резными филенками с позолотой дверей приемной, где проходила встреча «на Эльбе». Присутствующие официальные стороны — светлая и темная — с нетерпением дожидались появления светлой экс-княжны и Повелительницы дроу на торжественном завтраке. Трусила немножко, если честно. Старалась держать себя в руках.

На мне было надето детское платье выше колен, кружевные панталончики, местный аналог слюнявчика и кружевной чепчик, из-под которого свешивались две косы, заплетенные «баранками». Так принято одевать здесь девочек в раннем детстве, по нашему эквиваленту где-то до трехлетнего возраста.

— Ну пошли! С богом! — произнесла я, мысленно перекрестившись. Немного бесшабашного настроя, постепенно входим в образ…

— Повелительница Эланиэль! — заорал над ухом глашатай.

Маша схватила меня за руку и со словами:

— Ваше величество, пора завтракать, — стала втаскивать меня внутрь.

Я упиралась в дверях всеми конечностями и орала:

— Я не хосю-у-у есть касу-у-у! Она не кусная-а-а-а-а-а-а!

На этой ноте я оказалась внутри Малой приемной. Не сказала бы, что она на самом деле малая. Судите сами — какой-то гектар паркетных полов. Но ее декор мне нравится. Люблю приглушенные теплые оттенки и минимализм: бледно-голубой цвет отделки и мебель из светлого дерева радовали глаз. Под мебелью я подразумеваю в данном случае громадный стол и стулья. Говорю же, «минимализм», хи-хи.

В соответствии с нашим планом мы специально выбрали этот «автодром». Дарниэль должен был грамотно отсечь папенькину свиту и устроить семейный завтрак на троих без свидетелей. На эльфов мне было начхать, а вот перед дроу в таком экзотическом виде позориться не хотелось. Одно дело — до всего привычные свои… ну, может, для колорита еще пара-тройка случайных придворных, и совсем другое — послы и толпа малознакомого народу, которую принято приглашать на такие мероприятия.

Маша поклонилась правителям и обратилась с извинениями к Дарниэлю:

— Простите, Повелитель, она опять с утра капризничает!

Я немедленно засунула в рот указательный палец, поставила ноги колесом, свела глаза в кучку и принялась рассматривать своего папаньку.

Красивый, зараза! Блян… Упс, извините, увлеклась! Пепельный блондин с ярко-серыми жестокими глазами, которыми он сейчас пялился на меня. Пока мы друг друга в упор разглядывали, мне подумалось: «Точно, встреча светлой и темной сторон. Владыка оделся в белую, шитую золотом тунику и белые штаны, заправленные опять же в белые сапоги. И Повелитель во всем черном: камзол, штаны, ботфорты, одну лишь рубашку надел темно-синюю, под цвет глаз».

Не забывая увлеченно сосать палец, я стала тихонько бочком продвигаться к Дару, с детским непосредственным интересом посматривая на Владыку. Тот в свою очередь изучал меня как неизвестное цивилизованной науке насекомое. Ну в смысле выражения высшей степени брезгливости на холеном лице.

— Дорогая, нужно кушать кашу, она полезная, — подал реплику Дарниэль.

Завидую. Тренированный, гад! Умеет держать лицо в любом положении.

Я тут же перенесла внимание и поковыляла к нему, лепеча:

— Не хосю! — Заявила непреклонно: — Хосю кофету! — Добавила просяще-наивно, как умеют только дети: — Дас?!

Дар не успел открыть рот, как я до него добралась и потребовала:

— На учки! Хосю-хосю!

Муж усадил меня на колени. Поелозив у него на коленках, я занялась увлекательнейшим делом: откручиванием пуговиц, привлекших мое внимание блеском драгоценных камней. Спустя несколько минут, когда принесли мою кашу и сервировали легкий завтрак, состоящий из фруктов, сыра, свежего хлеба и вина, Дарниэль нравоучительно заметил:

— Ты должна себя хорошо вести. У нас гости. Приехал твой папа.