Вся правда - Татьяна Веденская

– А не пройти ли круги ада по второму кругу, – усмехнулась я про себя, болтая ногами на тысячи раз истертом парапете. А что? Взять в руки гитару, поселиться где-нибудь у Тестовского. Или вообще, на крыше, как и раньше. Как раз сейчас лето. И пусть будет что будет.

– Ты не можешь. У тебя растет Олеся. – Ответил мой внутренний голос. Такое отродье, никак не заткнется. Да знаю я, знаю. Никуда мне не деться от этого треклятого чувства долга.

– Элис, ты? – Окликнул меня удивленный голос. Я обернулась и имела радость лицезреть перед собой старую подругу по безделью.

– Барышня, Ты здесь откуда?

– Я все оттуда же. А вот тебя давно не было видно, – улыбнулась она. Мы потрепались, потрепались. Потом подошел еще народ. Потом этот народ ушел, подошел другой.

– Могу предложить дамам шмали, – предложил какой-то долговязый парень с грязной бандане.

– Плывемте, – кивнула я. Все произошло само собой, легко и не напрягаясь. Я укурилась в доску, порыдала на плече у Барышни, побродила одна по городу, когда Барышня отчалила и поняла наконец, что вот это все – не вариант. Не стоило уезжать из Питера, оставляя позади красивую идею падения на социальное дно, чтобы теперь торчать по подъездам с новым поколением молодых придурков. И уж тем более, травиться травой в ожидании более серьезных допингов. Если учесть, что единственное, что на сегодняшний день мешает мне жить, это неумелый и нежеланный любовник. Будем честными до конца, я не могу оставить Мишку прямо сейчас. Мне некуда пойти, у меня нет денег, я не умею их зарабатывать. Но не стоит, по крайней мере, рассказывать себе сказки на тему стерпится – слюбится. Скажем лучше: поживем – увидим. Рано или поздно я от него уйду. Но для этого надо сильно постараться.

– Где ты была? – спросил меня он, когда под очень поздний вечер я попала в дом.

– Гуляла, – исчерпывающе пояснила я.

– Тебе плохо?

– Хорошо, – мне и правда было хорошо. И не от ведра выкуренной шмали, а от того, что наконец я смогла договориться сама с собой. Но Мишка так ничего и не понял, кроме того факта, что от меня за версту разило чем-то оч-ч-чень подозрительным. Он потемнел лицом и удвоил заботу обо мне. Это, по-видимому, было их семейной забавой – вытягивание заблудшей души. Меня уложили спать и созвали семейный совет. То есть Миша ушел к мамочке шушукаться. С утра все стало еще слаще. Мишка ушел на работу, а вернулся с кипой журнальчиков прямо скажем, совершенно не мужской тематики.

– Ты что, увлекся Космополитенами? – удивилась я.

– Решил полистать. Заинтересовала одна статья. – Покраснел Мишка. Я решила не вдаваться в происходящее, а просто пользоваться его плодами. Поскольку его прелестно исполняющая функции бабушки мама почти всегда сидела дома, я занимала свободное время чтением статеек типа «Узнай все о своей сексуальности» или «Как заставить мужа помогать по хозяйству». Забавное чтиво и очень жизнеутверждающее. По крайней мере, много полезных мыслей я почерпнула именно там. Первый совет звучал просто и банально. «Если хочешь стать преуспевающей женщиной – составь план и следуй ему неуклонно, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год.» Я составила план. Я поставила перед собой цели, постаравшись соотнести их с реальностью. Во-первых, я хотела никогда больше не употреблять наркотики. И в рамках этого же пункта я решила на всякий случай перестать общаться с людьми, способными меня спровоцировать. То есть, никогда не бывать на Китай-городе. Во-вторых, я бы хотела найти какую-то интересную работу. Или пусть не очень интересную, но чтобы вокруг было много разных, по возможности нормальных людей. Интересно до ужаса посмотреть, как они живут, чем дышат. В-третьих, очень было бы желательно в итоге все же как-то по иному решить жилищный вопрос. Чтоб не мучила совесть, когда в очередной раз я несу чушь типа:

– Прости, котик, у меня сегодня не тот день, – или еще:

– Солнышко, у меня очень разболелась голова. – А когда и это не помогало, я демонстративно уходила прогуляться. Возвращалась в депрессии, дышала на всех мятными конфетами и с полным правом ложилась спать под испуганно-трагические взгляды семьи. Наркоманка, что возьмешь. Понятно, что мятные конфеты – неспроста. Стыдится собственной слабости. Такие выступления я выдавала нечасто, но после этого Миша оставлял меня в покое на неделю минимум. Правда, и его стремление во что бы то ни стало меня спасти принимало в такие моменты гипертрофированные формы. Он начинал ходить за мной, как за больной, доставая меня вопросами:

– Хочешь чаю?

– Бутербродик сделать?

– Давай, я тебя выгуляю, – и обращался со мной, как с умалишенной. А уж когда он начал мне предлагать отремонтировать квартиру, мотивируя это тем, что мне это будет полезно, и попытался заставить меня обедать строго в одно и то же время, я решила перестать спекулировать своим боевым прошлым и пугать его. А то и правда, положат в какую-нибудь клинику для безбашенных и объясняй там, почему нигде нет ни следа от многочисленных уколов, даже застарелых и кровь чиста, как у младенца. Тем более что к тому времени я уже придумала себе занятие по вкусу. Вычитала в журналах.

– Мишечка, можно, я буду изучать английский? – спросила я его сразу, как только поняла, что это то, что мне нужно.

– Зачем? – не понял он.

– Ну ведь ты все время хочешь, чтобы я чем-нибудь занялась, чтобы делала что-то полезное.

– Ну да. Ты хочешь выучить иностранный язык?

– Я хочу попробовать. Можно?

– Да конечно. А как ты будешь это делать? Тебе купить учебник?

– Нет, милый. Оплати мне курсы, – мурлыкнула я.

– Я даже не знаю, где эти курсы искать, – процедил Михаил с сомнением.

– А я уже все нашла, – успокоила его я. Он страшно удивился, так как это совсем не было в моем стиле.

– И где же?

– В журнале. Эль опубликовал рейтинги самых хороших курсов. Лучше всего, конечно, МИДовские, но они очень дорогие. Ну их. Вот у нас есть на Динамо курсы при каком-то министерстве, не помню каком. У них и рейтинг высокий, и цена низкая. Всего триста долларов в год.

– В год? А сколько там учиться?

– Два года, – хлопала глазами я. Миша недоверчиво осмотрел меня с ног до головы.

– Котенок, это же очень тяжело, так много учиться. У тебя маленький ребенок, и все такое. Мама, конечно, помогает, но ты все равно будешь уставать. Тебе нельзя перенапрягаться.

– Да что ты причитаешь, как будто я инвалид какой-то, – разозлилась я.

– Ты и правда думаешь, что потянешь?

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – заскандировала я, осыпая его на всякий пожарный поцелуями.

– Ну раз ты так мечтаешь, то конечно, – я зааплодировала. Что ни говори, Миша редкой души человек. В сентябре я переступила порог курсов.