«Если», 1995 № 03 - Джон Браннер

В руке я держал довольно любопытный листок бумаги, который сообщал мне, что я получил диплом и степень доктора антропологии.

Стараясь взять себя в руки, я засунул бумажку в конверт и приостановил рвущийся из самой глубины души поток непристойностей.

— Как? — спросил я. — Как вам удалось это сделать? Это незаконно!

— Совершенно законно, — тихо ответил Вексрот.

— Поверьте, все было сделано после консультации с адвокатом.

— Посмотрим, как будет выглядеть ваш адвокат в суде! — заявил я. — Как вы это сделали? Собрали специальное заседание?

— Угадали. На том заседании было решено, что зачисление в университет в качестве студента дневного отделения включает в себя обязательное получение степени. Следовательно, если все остальные факторы налицо…

— Я не закончил ни одного основного курса, — напомнил я Вексроту.

— Когда речь идет о продвинутой степени, формальные требования становятся не такими жесткими.

— Но я ведь даже не получил звание бакалавра!

Вексрот улыбнулся, подумал немного и стер улыбку с лица.

— Прочтите правила внимательно, — сказал он, — там нигде не говорится, что для получения степени доктора необходимо иметь степень бакалавра. «Соответствующего эквивалента» достаточно, чтобы выявить «достойного кандидата».

— Но в правилах записано, что для получения диплома необходима дипломная работа!

— Да. Но ведь существует «Священная Земля: изучение ритуальных территорий» — книга, которую вы выпустили в университете. Этот достойный труд вполне может быть засчитан как дипломная работа по антропологии.

— Когда вас вызовут в суд, мы с вами непременно обсудим этот вопрос, — пообещал я Вексроту. — Продолжайте. Вы меня заинтересовали. Ну-ка, расскажите, как я сдал устные экзамены.

— Ну, — сказал Вексрот, не глядя мне в глаза, — преподаватели единогласно решили, что в вашем случае можно обойтись без устных экзаменов. Вы пробыли в университете так долго, и они знают вас так хорошо, что это была бы пустая формальность. Кроме того, двое из них учились вместе с вами и, принимая у вас экзамены, чувствовали бы себя несколько неловко.

— Вот уж это точно. Давайте-ка я закончу сам. Главы языковых факультетов решили, что я изучал достаточное количество самых разнообразных курсов, и это дало им возможность подтвердить тот факт, что я умею читать. Верно?

— Ну, в общих чертах.

— Легче было дать мне степень доктора, чем бакалавра?

— Легче.

Мне ужасно захотелось снова как следует ему врезать, но это вряд ли что-нибудь изменило бы. И тогда я несколько раз с силой ударил кулаком по своей ладони.

— Почему? — спросил я. — Теперь мне известно, как вы это сделали, однако главным является вопрос «почему». — Я начал расхаживать по комнате. — Я платил этому университету деньги за образование в течение тринадцати лет — если все сложить, получится довольно кругленькая сумма — и ни разу не задержал платежей. У меня со всеми были хорошие отношения: с преподавателями, администрацией, с другими студентами, ни разу не было никаких серьезных неприятностей, если не считать моей любви к крышам. И вдруг… Я на минутку отворачиваюсь, уезжаю ненадолго из города, а вы в этот момент принимаете решение выдать мне диплом. Неужели я заслуживаю такого обращения после стольких лет, проведенных в стенах этого заведения? Я считаю, что с вашей стороны это просто отвратительно и требую объяснений. Вы что, и вправду так сильно меня ненавидите?

— Чувства тут ни при чем, — ответил Вексрот и медленно поднял руку, чтобы пощупать лицо. — Я вам говорил, что хочу убрать вас отсюда, потому что не одобряю вашего отношения к жизни и мне не нравится ваше поведение. Так оно и есть. Но в данном случае я здесь ни при чем. Если по правде, я даже был против. Однако на нас… ну… оказали давление.

— Какого рода давление? — спросил я.

— Не думаю, что мне следует об этом говорить.

— Вексрот отвернулся.

— Очень даже следует, — сказал я. — Расскажите.

— Ну, университет получает приличные деньги от правительства. Стипендии, исследовательские работы.

— Вы что, хотите сказать, что я получил диплом по требованию правительства?

— В некотором смысле, да.

— Я вам не верю. Они не делают подобных вещей.

Вексрот пожал плечами и отвернулся.

— А зачем им это было надо?

— Мне только сказали, что просьба правительства имеет под собой серьезные основания. Кроме того, мне сообщили, что дело очень срочное, нам несколько раз повторили слово «безопасность». Больше мне ничего не известно.

Я вытащил сигарету и закурил. У нее был какой-то забавный вкус. Впрочем, последнее время у всего был такой вкус.

— Человек по имени Надлер, — сказал Вексрот,

— Теодор Надлер. Он работает в Государственном Департаменте. Именно он связался с нами и предложил… устроить это дело.

— Понятно, — сказал я.

— Надлер просил меня позвонить, если я вас увижу. Поскольку вы позаботились о том, чтобы я не смог этого сделать прямо сейчас, я бы посоветовал вам связаться с ним самому, если вы хотите получить подробные разъяснения.

Он написал номер в блокноте. Вырвал листок и отдал его мне.

Я взял листок, посмотрел на перевернутые цифры и засунул бумажку в карман.

— Ладно, — сказал я, — увидимся в суде.

— Еще никто не подавал в суд на университет за то, что ему выдали диплом, — сказал Вексрот. — Это было бы интересно. А пока должен заметить: меня радует тот факт, что вашему безделью пришел конец.

— Поберегите ваши восторги для другого случая, — посоветовал я. — Я еще с вами не закончил.

— Вы и «Летучий Голландец», — пробормотал он как раз перед тем, как я захлопнул дверь.

Я спустился в аллею, прошел квартал и завернул за угол недалеко от дома Мерими. Несколько минут спустя я уже сидел в такси и направлялся в противоположную от центра сторону. Вышел возле магазина одежды и купил себе пальто. Было холодно, а я оставил свою куртку у Мерими. Я решил посетить выставочный зал. У меня было полно свободного времени, и я хотел проверить, следит ли за мной кто-нибудь.

Я провел около часа в помещении, где находилась машина Ренниуса. Интересно, подумал я, сообщалось ли о моем предыдущем визите в утренних новостях. Не имеет значения. Я постарался запомнить, в каком направлении двигаются посетители, где находятся охранники, — сегодня их было четверо, а раньше только двое. Прикинул расстояния до входов, короче говоря, ничего не упустил. Не знаю, поставили ли они снова решетку с внешней стороны верхних окон, но, по правде говоря, это не имело существенного значения. Я не собирался повторять свой трюк. Мне нужно было придумать что-нибудь новенькое.