Просто слушай - Сара Дессен

— До следующего перерыва две минуты, — объявил Ролли.

Я снова надела наушники. Через стекло было видно, как Кларк взъерошила Ролли волосы. Он улыбнулся, а она снова склонилась над кроссвордом. Кларк задалась целью каждую неделю за время передачи угадывать по одному кроссворду. Очень уж любила соревнования! Пусть даже с собой. Я много чего забыла о Кларк, но постепенно начала вспоминать: она всегда подпевала радио, не любила ужастики и заставляла меня заливаться смехом над самыми глупыми шутками. Постепенно мы снова становились подругами, пусть не такими, как раньше, но мы к этому и не стремились. Просто проводили вместе время, а дальше будь что будет — ведь бывает по-разному.

Так я теперь относилась к жизни. Спокойно, как к хорошему, так и к плохому, потому что знала: все проходит. Мои сестры все еще разговаривали друг с другом, к тому же периодически ругались. Кирстен снова ходила на режиссуру и снимала фильм, как ни странно, про модельный бизнес, который должен был «в корне изменить наши о нем представления» (не знаю, что она имела в виду). В январе Уитни поступила в университет в нашем городе. Помимо обязательных предметов, она посещала занятия по писательскому мастерству мемуаров и художественной литературы. Весной с разрешения докторов Уитни переехала в отдельную квартиру, достаточно светлую, чтобы держать в ней растения. А травы так и остались на подоконнике. Я старалась почаще к ним подходить и гладить острые кончики, от чего воздух наполнялся приятным ароматом.

Что касается мамы, конечно, она поплакала, но стойко приняла все изменения. Я сказала ей, что больше не вернусь в модельный бизнес. Маме было трудно расстаться с этой частью моей, да и своей жизни, и она решила начать подрабатывать в офисе у Линди. Ей хорошо подошла должность помощницы. Теперь она общалась с клиентами и отправляла девушек на показы, оставаясь частью мира, где она, в отличие от всех нас, всегда чувствовала себя как рыба в воде.

Я знала, что маме нелегко придется, когда через пару недель на экраны выйдет новая реклама «Копфса». В ее основе также лежит концепт «идеальной девушки», которая занимается летними видами спорта и идет на бал. Я бы, может, тоже немного расстроилась, несмотря ни на что, если бы в главной роли вместо меня не снималась Эмили. В конце концов, лучше нее примера для подражания не найти.

Мы с Эмили не стали подругами. Но обе понимали, что хотим мы этого или нет, но кошмар, который мы пережили, связал нас навсегда. Встречаясь в коридоре, мы теперь всегда здоровались, пусть даже больше нечего было сказать. С Софи же все обстояло по-другому. Она делала вид, что нас не существует. После того как Уилла признали виновным в изнасиловании и вынесли приговор — шесть лет лишения свободы (хотя, думаю, он освободится раньше), — Софи притихла. Видимо, ей было неловко, что ее постоянно обсуждают. Иногда, встречая ее в одиночестве в коридоре или на большой перемене, я думала, что в идеале надо к ней подойти, переступить разверзшуюся между нами пропасть и отнестись к Софи так, как она никогда не относилась ко мне.

А может, не надо.

То же самое было выгравировано на толстом серебряном кольце, которое я сняла с большого пальца. Оно было мне слишком велико, и пришлось намотать на него скотч. Я до сих пор не могла решить, что должен написать Ролли на обещанном мне кольце, и пока думала, Оуэн одолжил свое, чтобы я помнила: всегда хорошо, когда есть выбор.

— Тридцать секунд, — раздался в наушниках голос Ролли.

Я кивнула и пододвинулась поближе к микрофону. Пока шли последние секунды, глянула в окно: на парковку заезжал синий «лэнд крузер».

— И… ты в эфире, — объявил Оуэн.

— Это была Дженни Риф «Какая разница?» на радио «РАС». Передача «Как я тебя понимаю» подошла к концу. С вами была я, Аннабель. Дальше «Лечебные травы». Спасибо, что не переключали волну. А теперь последняя песня.

Послышалась «Благодарю» группы «Лед Зеппелин», и я отодвинула стул и закрыла глаза, как всегда, когда слушала эту песню. Такая вот сложилась традиция. Во время припева распахнулась дверь, и на мое плечо легла рука.

— Это ведь не Дженни Риф пела в моей передаче? Скажи, что мне послышалось! — Оуэн драматично плюхнулся на стул.

— Я поставила ее по заявке, — ответила я. — К тому же ты разрешил мне включать все, что захочу, поскольку передача называется не как твоя.

— Да, но в разумных пределах! Не забывай, что мои слушатели таких песен не понимают. Они все еще слушают передачу и ждут качественной музыки или даже просвещения. А не популярный коммерческий проект в лице тупой рыночной марионетки подросткового возраста!

— Оуэн!

— Я не против шуток, но нужно держать себя в рамках. Шаг влево, шаг вправо, и все! Доверие потеряно. И тогда…

— Ты хоть слышишь, что сейчас играет? — спросила я.

Оуэн осекся и взглянул на громкоговоритель:

— А… Ну, я как раз об этом и говорю. Это…

— Твоя любимая песня «Лед Зеппелин».

За стеклом Кларк закатила глаза.

— Так, ладно. — Оуэн пододвинулся ко мне поближе. — Забыли о Дженни Риф. В целом передача вышла неплохая, но во втором случае песни без перерыва не очень хорошо сочетались…

— Оуэн!

— Не стоило после «Элэмэнс» ставить Этту Джеймс. Вышло чересчур. И…

— Оуэн!

— Что?

Я поднесла губы к его уху и прошептала:

— Тсс.

Оуэн, разумеется, попытался возразить, но я взяла его за руку, заставив замолчать. Конечно, спор еще продолжится, и Оуэн будет настаивать на своем, попытается меня переубедить… Но сейчас, когда над нами играла музыка и снова начинался припев, я склонила голову Оуэну на плечо, а он поигрывал моим кольцом. Мы молча наслаждались песней, купаясь в лучах яркого и теплого солнечного света.

Примечания

1

Фут — мера длины, применяемая в США, составляет 30,48 см.

Дюйм — мера длины, применяемая в США, равна 2,54 см.

2

Фунт — современная мера веса, используемая в англоговорящих странах, составляет 453,6 г.

3

Йодль — особая манера пения без слов с чередованием грудных и фальцетных звуков.

4

Саронг — индонезийская национальная одежда.