КГБ и тайна смерти Кеннеди - Олег Нечипоренко

Закончив своеобразную прогулку по «полю боя», попробую теперь сформулировать ответ на первый вопрос о результате завершающей фазы большого заговора.

Основываясь на многочисленных разрозненных и частично обобщенных в различных версиях свидетельствах и фактах, можно с большей степенью вероятности считать, что к ноябрю 1963 года существовала «технологическая» структура большого заговора, состоявшая из элементов треугольника: мафия — антикастровская эмиграция — американские спецслужбы.

Полная осведомленность об оперативной обстановке в Далласе в целом и принятых мерах безопасности в связи с визитом президента позволила рабочим уровням указанной структуры определить площадь Дили-Плаза как главное «поле боя» для проведения террористической акции, несмотря на одно весьма существенное обстоятельство: Дили-Плаза была последней критической точкой на маршруте президентского кортежа по центральной части города, и любая непредвиденная задержка в пути следования до нее создавала большой риск возникновения на «поле боя» ситуации, исключающей реализацию акции.

Скорее всего, 22 ноября на «поле боя» были выведены «исполнители» и присутствовали участники «группы прикрытия», причем кто-то из первых наверняка располагался на травянистом холме. Он (они) уже готов был вступить в дело, когда автомашина президента появилась в секторе его (их) огня. Однако за несколько секунд до этого по автомашине было произведено по меньшей мере два выстрела, и президент въехал в сектор уже раненным. Пойманная снайпером на холме в перекрестие оптического прицела склоненная голова президента резко ушла из визира за миг до нажатия курка, но, возможно, четвертый выстрел и прозвучал. Тогда его следует назвать прощальным или выстрелом отчаяния. Теперь предстояло побыстрее уносить ноги.

Так, на мой взгляд, независимый неизвестный стрелок из здания склада учебников одновременно завершил и сорвал большой заговор.

Ответ на второй вопрос — участвовал ли Освальд в предполагаемом большом заговоре — будет рассмотрен частично в этой, а частично — в двух последующих главах.

Повторю прежний прием: допуская существование большого заговора, попробую войти в него и взять на себя обязанности по вовлечению в него нужных людей. Понятно, что я буду исходить из собственных критериев, которые могут расходиться с теми, которыми руководствуются «организаторы» или «менеджеры», но не думаю, что во многом. Критерии эти касаются личности кандидата в участники большого заговора и позволяют путем взвешивания всех «за» и «против» оценить его пригодность для определенной роли в нем. Кандидатом в данном случае выступает Ли X. Освальд, а его личные качества положены на чаши весов большого заговора (правой ориентации).

Прежде чем переходить к выводам, дадим некоторые пояснения по пункту «Склонность к насилию». О том, что такая склонность имелась, позволяют говорить факты, содержащиеся в отчете Комиссии Уоррена. Зафиксировано три случая: один состоявшийся — покушение на генерала Уолкера — и два несостоявшихся — намерение убить бывшего вице-президента Никсона и замысел угнать самолет.

Из журналов, которые мать посылала Освальду в Минск, он знал о существовании в США профашистской расистской организации «Общество Джона Бэрча» и о том, что одним из ее активных лидеров является отставной генерал американской армии Эдвин Уолкер, придерживавшийся крайне правых взглядов, ярый антикоммунист и антикастровец.

После возвращения Освальда в США и переезда в Даллас оба они оказались в одном городе. Освальд следил за деятельностью Уолкера по прессе, считал его воплощенной живой угрозой фашизма в Соединенных Штатах и, согласно мнению знакомых, даже «возненавидел его». Где-то с конца 1962-начала 1963 года он стал вынашивать замысел покушения на генерала.

27 января Освальд по почте заказывает в одной из фирм в Лос-Анджелесе револьвер смит-вессон 38-го калибра на вымышленное имя А. Дж. Хиделла, но на свой почтовый ящик в Далласе. Далее начинается тщательная подготовка акции против Уолкера. Освальд фотографирует подходы к его дому и сам дом, внимательно следит за ним. Предположительно, сперва он намеревался застрелить генерала из револьвера с близкого расстояния, что практически исключало уход с места преступления и было равносильно самоубийству. Вскоре замысел изменился.

12 марта Освальд снова по почте делает заказ на другое оружие — итальянскую винтовку манлихер-каркано с оптическим прицелом четырехкратного увеличения. На сей раз в Чикаго и опять на вымышленное имя. По странному совпадению, оба заказа из разных мест приходят в один день — 20 марта.

31 марта Освальд вызывает Марину во дворик дома, где они проживали в то время, и заставляет сфотографировать его стоящим с винтовкой в одной руке, с двумя коммунистическими газетами в другой и револьвером на поясе. В течение первой недели апреля он осваивает винтовку, в безлюдном месте упражняется в стрельбе из нее.

10 апреля днем Освальд уходит из дома, как предполагала Марина — на поиски нового места работы. К ужину он не вернулся. Обеспокоенная необычно долгим отсутствием мужа, Марина около десяти вечера заглянула в его комнату и обнаружила записку на русском языке и лежащий под ней ключ от арендуемого Освальдом почтового ящика, в пользователях которого значилась и она.

Содержание записки напоминало завещание. В ней разъяснялось, как добраться до почты, сообщалось, что там может быть извещение о переводе денег с работы, что рента за квартиру уплачена, так же как за газ и воду. Высказывалась просьба выбросить его носильные вещи, но сохранить воинские и другие документы. Указывалось, что им оставлены деньги — 60 долларов, которых должно хватить ей на проживание в течение двух недель.

Но главным, пожалуй, было следующее: «2. Пошли информацию о том, что произошло со мной, в посольство (советское посольство в Вашингтоне), а также вырезки из газет (если что-нибудь появится обо мне в газетах). Я думаю, посольство быстро придет тебе на помощь, как только они все узнают… <…> 9. У нас есть здесь друзья, и Красный Крест тебе поможет… <…> 11. Если я буду жив и под арестом…» (далее следовало описание, как добраться до городской тюрьмы).

Пока взволнованная Марина размышляла над посланием, в половине двенадцатого ночи появился Освальд — грязный и со сверкающими глазами. На вопрос, что случилось, ответил, что стрелял в генерала Уолкера.

Вскоре газеты известили, что попытка покушения не удалась: генерал остался жив благодаря промаху стрелявшего. Предпринятое расследование террористического акта не дало результатов. Когда шум немного стих, Освальд принес домой винтовку, которую он после неудачного выстрела спрятал в тайнике недалеко от генеральского дома.