Я тебе запрещаю (СИ) - Пиратова Лана

Глава 84. Настя

Проходит день, второй с нашей последней встречи с Рустамом. А он не звонит. И не приезжает больше.

Обиделся?

А я? Я не имею права обижаться?

Я готова была простить ему многое. И терпеть многое была готова. Раньше. Но не теперь.

Как же больно до сих пор осознавать, что он врал. Постоянно врал мне.

А ещё в ушах все ещё звучали слова Артура, сказанные им в машине. Как ни старалась, не могла забыть их.

И все равно ждала. Ждала Рустама.

Даже несмотря на слова Марии Эдуардовны.

После того, как она забрала меня, она несколько раз пыталась разговорить меня. Просила рассказать, что у нас было с Рустамом. Когда все это началось?

Даже порой плакала, вспоминая моего отца. Говорила, что его память предали.

И мне тоже становилось горько. Тоже хотелось плакать. Но не из-за преданной памяти отца, которого я ни разу не видела. Нет.

Мне хотелось плакать из-за того, что мы с Рустамом оказались заложниками этой вот ситуации.

Я часто думала о том, что было бы, если бы я не оказалась дочерью его друга. Было бы у нас тогда будущее? Нужна бы была я ему без этих чёртовых акций?

И обиднее всего был ответ, который сразу же приходил на ум, — нет. Наверное, не нужна.

Ведь ему подарили меня. Как вещь. Подарили на день рождения. А ведь скоро его очередной день рождения.

И ему опять подарят такой же подарок.

Я зарывалась головой по подушку. Пытаясь спрятаться от своих же мыслей.

И сегодня меня застает за этим Мария Эдуардовна. Она входит ко мне в комнату без стука.

— Настя, с тобой все в порядке? — спрашивает, подходя к кровати и кладя мне на плечо руку.

Вылезаю из-под подушки

— Да, все нормально. Не переживайте.

— Настя, — тон Марии Эдуардовны явно говорит о том, что она недовольна. — Это правда?

Теряюсь в догадках.

— Что именно?

— Ты передала свои акции Артуру? Это правда?

Хмурюсь.

Я помню, что речь шла о передаче акций на время. Что-то там подписать. Но потом, Артур обещал, что акции так и останутся у меня.

— Зачем? Настя? Как ты могла? — Мария Эдуардовна не дожидается моего ответа. И в ее словах я слышу укор.

— Но я… — не знаю, что сказать. — Откуда Вы знаете?

— Как же так, Настя? Это ужасно. То, что ты сделала… Миша же не просто так оставил тебе акции. А ты… Что теперь делать…

Она качает головой и уходит, оставляя меня с невеселыми мыслями.

Что же случилось? У кого узнать?

Переворачиваю содержимое сумки в поисках визитки Артура. Вот она. Набираю, но никто не отвечает. Пишу ему сообщение, чтобы перезвонил.

Кому еще можно позвонить узнать?

Рустаму?

Нет. Точно нет. Ему я звонить не буду.

— Настя, иди ужинать, — слышу голос Марии Эдуардовны.

Спускаюсь в столовую.

Мы ужинаем в полной тишине. Хотя обычно Мария Эдуардовна любит обсудить со мной новости или какой-нибудь фильм или книгу.

Искоса иногда смотрю на нее — она явно недовольна. Что же произошло?

— Мария Эдуардовна, — решаюсь начать я. — А что с акциями? Я просто и правда не в курсе. Не понимаю, о чем речь идет.

Она поднимает на меня взгляд. Смотрит удивленно.

— Ты не помнишь или не понимаешь, что совершила? — спрашивает, как мне кажется, с укоризной.

— Артур просил передать ему временно права на акции, — начинаю вспоминать я. — Но лишь временно. Клянусь!

Мария Эдуардовна качает головой.

— Настя, Настя…

Но тут наш разговор прерывают. Кто-то звонит в дверь.

Маргарита.

Мария Эдуардовна возвращается в столовую вместе с ней.

Маргарита ехидно улыбается и держит в руках какие-то бумаги.

— Ну что, самозванка? — обращается ко мне.

— Маргарита! — одергивает ее Мария Эдуардовна.

— Что, Мария Эдуардовна? — спрашивает Маргарита. — Хотите узнать правду? Про свою якобы внучку?

Я хмурюсь.

— Вот, — глядя на меня, Маргарита передает Марии Эдуардовне конверт.

— Что это? — возмущается та. — Маргарита! Поясни, наконец! Хватит уже загадок на сегодня!

— Это результаты ДНК. Я сама их заказала.

— Какого ДНК? — вижу, как руки Марии Эдуардовны начинают дрожать, но она все равно открывает ими конверт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я дала для анализа образцы волос Данилы и Анастасии.

Выдерживает паузу.

— Ну! — требует Мария Эдуардовна. — Что там? Где результат?

— Данила и Настя не являются родственниками! — гордо выкрикивает Маргарита. — Она, — показывает в меня пальцем, — никто! Она не дочь Миши!

— Подожди, — Мария Эдуардовна садится на стул и переводит взгляд с меня на Маргариту и обратно.

— Вам плохо? — спрашиваю я и подхожу к ней.

— Я же говорила! — не успокаивается Маргарита. — Это афера! Я с самого начала это подозревала! Мошенница!

Кидает мне это в лицо.

— Довольно, Маргарита, — просит Мария Эдуардовна слабым голосом. — Хватит.

— Теперь многое становится понятным, не правда ли? — не останавливается Маргарита. — Вот почему она так легко рассталась с акциями! Настоящая Мишина дочь никогда так не сделала бы! Я не удивлюсь, если она изначально была в сговоре с Артуром!

— Перестаньте! — теперь уже прошу я. — Что Вы такое говорите? Я не знала!

Но она лишь ухмыляется.

Закрываю лицо руками и убегаю к себе.

Долго лежу, не засыпая, в надежде, что Мария Эдуардовна зайдет ко мне перед сном, как всегда это делала раньше. Но не сегодня. Наступает ночь. Она не приходит. Прислушиваюсь и слышу лишь шаги в коридоре. Она идет к себе. Мимо моей комнаты.

Я чужая. Я никогда не была своей здесь. Но, если раньше меня терпели ради родства, то теперь… Чужая… И акции не мои… И значит и Рустаму я тоже уже не нужна. Никому не нужна… Чужая…

Встаю с кровати. Собираю свои вещи. Только те, с которыми я сюда приехала. И тихо выхожу из комнаты. Оглядываюсь на комнату Марии Эдуардовны. Дверь плотно закрыта.

Спускаюсь по лестнице и ухожу.

Глава 85. Рустам

Пришлось привлечь сторонних юристов, чтобы начать процесс по оспариванию сделки, совершенной Артуром. Юристов компании я не мог задействовать. Их Артур мог уже купить.

А ещё оказалось, что мы с Артуром работали на опережение. Я торопился признать сделку недействительной и вернуть Настины акции. Артур же торопился все дооформить и начать делить акции и распродавать их мелким акционерам.

Каждая минута была дорога.

Единственным шансом для нас был суд.

Часы и дни пролетали незаметно. Кроме работы по возврату акций были ещё и текущие вопросы.

Но каждый раз, возвращаясь домой почти ночью, я вспоминал о Насте. Проверял телефон.

Нет. Она не звонила. И не писала.

Неужели ей было все равно? Она не хотела меня видеть?

Но ведь это не так. Я был уверен, что не так. Мне достаточно было вспомнить ее взгляд в нашу последнюю встречу.

Но почему она не звонила? Это выводило меня из себя.

Какая-то бестолковая девчонка не могла иметь власть надо мной. Не могла! Или?…

Сейчас как никогда мне нужна была ее близость. Чтобы я чувствовал, что делаю всё это не просто так.

И да. Мне не хватало ее. Напряжение, копившееся все эти дни, не находило выхода. Я чувствовал раздражение. Срывался не только на работе, но и на домработнице и водителе.

Меня злила Настя. Своим поведением. Своим равнодушием. Напускным равнодушием. Ненастоящим.

И как же хотелось ее наказать. А потом ещё раз. И ещё.

Но я старался не думать об этом. Потому что член моментально реагировал. А дрочить в душе мне надоело.

Такими темпами я скоро перестану уважать сам себя.

Вот и сегодня я сижу один в кресле перед камином. В руке стакан виски. Я пью, но не напиваюсь. Не могу себе этого позволить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прокручиваю на телефоне фотографии Насти. Останавливаюсь на одной, сделанной в Испании. На ней Настя сидит в номере в кресле, задрав ноги. И смотрит в объектив. Смотрит так, как может смотреть только она.