Раненое сердце – идеальная мишень - Лариса Соболева

– Выпей таблетку, – посоветовала Любочка, Кристина махнула кистью руки, мол, пила уже. – Тогда опохмелись. Это действенный метод.

– Похмеляются алкаши, – слабо возразила Кристина. Но когда официант принес чашку кофе на блюдце и поставил перед нею на стол, она выдавила: – Водки. Срочно. Сто.

К ним подошел Макс, оперся о стол руками:

– Что я вижу! Кристина в нулях.

Она не обратила на него никакого внимания.

– Не трогай ее, ей плохо, – сказала Любочка. Официант принес водку в небольшом графинчике и рюмку. Любочка налила полную рюмку и протянула Кристине: – Пей! – Та взяла рюмку, учуяв запах спиртного, скривилась и отвернулась, но рюмку не поставила. – Пей, пей. Честное слово, поможет, – и Кристина хлопнула рюмку, запила кофе. – Вот и молодец. Сейчас станет легче, а потом надо будет еще выпить и пойти отдохнуть. И обязательно поешь.

– Где же ты так надралась, что сегодня в состоянии нестояния? – забавлялся ее видом Макс.

– У Егора, – вяло выговорила Кристина. – Лику поминали.

– Знатные поминки справили! Так недолго и на тот свет отправиться от алкогольного отравления. Наверное, поэтому он не явился на завтрак.

– Макс, ты лучше сейчас уйди, – попросила Любочка.

– Да нет уж, я возьму шефство над ней и провожу в номер, – присел он на свободный стул. – Ну, Кристина, отошла немного? А теперь пей еще. Лечись.

Сева наблюдал за Алиной, сидевшей напротив. Налицо – все признаки угара. Какие там стрелы амура! Этот крылатый пацан молотком ее ударил и продолжает безжалостно добивать. Одно бесспорно: женщину украшает влюбленность. До чего же она стала хороша! Черты лица смягчились, серые глаза блестят, улыбается. Ей идет, когда она улыбается. Раньше Алина была напряжена, будто ждала неприятностей, а сейчас сияет, как маяк на берегу. Зря расслабилась.

А Кирилл? Севу аж перекосило, сами собой скрипнули зубы. У, злодей! Классический. Это ж как он умудрился обольстить Алину за короткий срок, что у нее автоматически отшибло разум? И кто же его сообщник? Главное, он ни с кем из парней близко не общается, только: «привет – как дела – пока», а поглощен только Алиной. Показушник чертов! Кто же с ним в сговоре? И была ли вчера попытка прикончить одну из девчонок на пляже? Первые на подозрении, конечно, Вик и Егор. Вик озлоблен на состоятельных граждан как последний неудачник. Егор – темная… даже не лошадка, а конь. Оба вообще с Кириллом не контачат. Но Алина слышала голос… Как же тогда она не узнала Вика или Егора? Пусть был ветер, шторм, пусть Алина практически не общается с парнями, но голос, который ее напугал, она должна была узнать, услышав его еще раз! Тембр не изменишь, как ни старайся. Что-то не вяжется теория с практикой. Но раз Руслан и ребята убеждены, что второй тоже живет в пансионате, значит, он где-то здесь. А если это Расул? Смерть Лики Расула не поразила, он продолжает ухлестывать за бабами с белыми космами. Если на диком берегу был он, куда же делся акцент? Нет-нет, голос Расула Алина узнала бы. Итак, он отпадает. А Макс? Алина с ним танцевала и разговаривала… Отпадает.

Макс взял под руку Кристину и вышел из столовой. К Любочке подсел Эдвард. Кстати! Эдвард ни разу не танцевал с Алиной, к тому же он молчун. Вот и сейчас говорит Люба, а он смотрит на нее и молчит. Пожалуй, его голос Алина не узнала бы…

– Всеволод, у тебя уставший вид, – сказала она.

– Спал плохо, – пожаловался он. И это правда, с момента переезда в пансионат Сева не высыпается катастрофически.

– А почему лицо разбито? (На его скуле действительно осталась отметка Вика.)

– Упал.

– Странно, люди в твоем возрасте должны спать крепко, – заявил Кирилл.

– А я сплю плохо. У меня невроз, аритмия, мигрени, начальная стадия диабета, хронический бронхит и колит. В детстве я болел энурезом.

– Серьезно? – ужаснулась Алина. – А на вид не скажешь.

– С таким набором тебе в санаториях лежать надо по полгода, – с насмешкой произнес Кирилл, видимо, не поверил списку заболеваний.

– Я и лежу, – убеждал Сева. – А здесь отдыхаю от санаториев. Да, а как прогулка на яхте? Катались?

– Замечательно, – улыбнулся Кирилл и лукаво покосился на Алину.

– О да! – тоном возражения сказала она. – Представляешь, мы купались. И вдруг в мою спину врезается что-то живое! А потом хватает меня рукой! Я чуть не утонула.

– Это был морской дьявол, – подтрунивал над ней Кирилл. – И не рукой схватил, а пальцами с перепонками. Ты перепонки почувствовала?

– Никто мне не верит, – вздохнула Алина.

– Я верю, – на полном серьезе заверил ее Сева. – Какие у вас планы на сегодня?

– Еще не решили, – ответила она.

– Я предлагаю посмотреть достопримечательности, – сказал Кирилл. – В любом городе они есть, например, можно на экскурсию съездить. Поехали с нами, Всеволод?

– Не-не, – замахал тот руками. На экскурсии Кирилл не убьет Алину, он ее прикончит, когда отвезет в загадочный домик на крутом берегу. Кстати, насчет домика ни слова не говорит. Как бы спросить невзначай? – Мне тут уже надоело. А вам?

– Лично мне нет, – ответил Кирилл и многозначительно посмотрел на Алину. – Ты поела? Тогда, извини, Всеволод, мы пойдем и поваляемся на пляже.

Сева проводил их взглядом и сосредоточился на своей тарелке. Пустой базар был, ничего новенького он не вызнал. Столовая опустела. Любочка и Эдвард продолжали сидеть за столиком, воркуя. Эдвард… тоже темный скакун. Не спросил он Алину, знакома ли она с Эдвардом, а надо было. М-да, парни что-то все меньше ему нравятся. Стоп! Кого-то не было на завтраке. Егора! Очень удобный момент навестить его. Сева прикончил завтрак и поспешил к Егору в номер.

Руслан позвонил в дверь.

– Кто там?

Голос женский, а не детский, значит, дежурная дома.

– Это милиция вас беспокоит, – сказал он, доставая удостоверение. Дверь приоткрылась, он показал документ и усмехнулся: – Вот почему дочь ваша открывает дверь незнакомым людям – вы ей плохой пример подаете. В «глазок» надо смотреть на удостоверение, а потом открывать.

– Да нечего у нас брать, я не боюсь грабителей, – отмахнулась она. – Проходите на кухню. Уж извините, но я продолжу готовить. А то мне завтра на дежурство, дочка еще не умеет варить. Садитесь. Чаю выпьете?

– Не откажусь, – садясь на стул, сказал он.

Кухонька маленькая, но аккуратная, такая же аккуратная хозяйка, которой не дашь больше тридцати пяти лет, фартук на ней просто стерильный, причесана тщательно, очень милая женщина с приветливым лицом и наверняка образованная. Она налила в большую чашку заварки и кипятка, поставила на стол сахарницу и печенье в плетеной тарелке, подала ложечку.

– Странно, – усмехнулся Руслан, – в моей практике вы первая, кто не испугался страшного слова «милиция».

– А чего мне бояться? – принялась она чистить картошку. – Я ничего не натворила, дочери рановато проказничать, а раз пришли, значит, по делу, что-то узнать хотите.

– Точно, – улыбнулся он. – Вы одна живете?

– Одна. С мужем лет пять как разошлась. Нам с дочкой неплохо и вдвоем. Так что там у вас? Вы прямо говорите, без «подъездов». Кстати, меня Катя зовут.

– Очень приятно, а меня Руслан. В ваше дежурство в пансионате был танцевальный вечер. Не скажете, когда вышла из корпуса Лика? Она из Питера.

– Да у нас одна Лика. Вечер назначен был сразу после ужина… но мероприятия никогда вовремя не начинаются. Вам, конечно, точное время надо знать?

– Желательно.

– Сейчас припомню… – Катя перестала чистить картошку, задумалась. – К началу вечера корпус опустел. Потом где-то в половине десятого Кристина выбежала, ключ не сдала. Знаете, – она звонко рассмеялась, – наши отдыхающие не любят ключи сдавать. Многих дежурных это страшно злит, а мне все равно. Потеряют ключ – будут делать новый за свой счет, зачем же злиться?

– Это же ваша работа – требовать ключи, за порядком следить.

– Если честно, наша работа плевая, спасибо, что за нее платят. Так вот, Кристина вышла в половине десятого, а минут через десять – Лика. Я еще удивилась, что они не вместе, Лика и Кристина дружат.

– А кто заходил в корпус до окончания танцев?

– Заходили Кирилл и Алина. Вам они знакомы?

– Я почти всех ваших жильцов знаю. Во сколько они зашли, помните?

– Помню. У меня привычка: часто смотреть на часы во время дежурства. Днем через каждый час звоню дочери, я ведь одну ее оставляю, беспокоюсь, как тут она, а вечером и ночью – само собой получается. Кирилл и Алина зашли минут пять одиннадцатого. Кажется, у них красивый роман.

– Что значит – красивый? Романы, по-моему, все одинаковые.

– Ой, не скажите! Я много видела интрижек, а романы редко случаются. У Алины и Кирилла именно роман. Не знаю, как объяснить, но по ним обоим это видно.

– Скажите, Катя, только честно, Кирилл ведь давно приехал, раньше за ним романов… или интрижек вы не замечали?

– Нет. Хотя он не обделен вниманием женщин. Кирилл из тех мужчин, кто знает себе цену. – Руслан не пропустил данное замечание мимо ушей. Знает себе цену, следовательно, владеет собой и способен хладнокровно ставить перед собой задачи. Люди с завышенной самооценкой – далеко не ангелы. У Кати было другое мнение: – Он не разменивает себя. Это редкое качество сейчас.