Энциклопедический словарь (С) - Ф. Брокгауз

Так врожденные свойства, при громадном уме и остроумии С., как нельзя более благоприятствовали выходу его, как писателя, на поприще сатирика; ими обусловлен и характер его сатиры. Она проникнута самою горькой желчностью, иногда доходящей до настоящей свирепости, но под личиной бесстрашного хладнокровия. «Он слишком горд, чтоб отдавать свою страсть на позорище, или выбирать публику своим поверенным; он желает один заглядывать в тайники своей души и постыдился бы выдать себя, а потому хочет и может сохранять полное самообладание. По-видимому бесстрастный, но с судорожно сжатыми мускулами, с сердцем, полным ненависти, он с ужасной улыбкой пишет свои памфлеты». Памфлеты – самая обширная и существенная область его сатирического творчества; памфлетный элемент господствует даже в его церковных проповедях, о которых он сам говорил, что «проповедовал памфлеты». Теккерей характеризует его как «Самсона, с костью в руке кидающегося на своих врагов и избивающего их». Содержание памфлетов политическое и социальное. Наиболее выдающиеся (в хронологическом порядке их появления): «On the dissensions in Athens and Rome»; «Tale of a Tub» («Сказка о бочке»), где, в аллегорической, часто затемняющей смысл, форме. осмеяны католицизм, лютеранство, кальвинизм и вообще темные стороны клерикального мира, а рядом с этим – состояние современной науки, разные секты, проекты и т. п.; «Public spirit of the whigs», навлекший на автора сильные преследования; вышеупомянутые «Письма Суконщика»; написанное за несколько лет до сумасшествия «Скромное предложение, имеющее целью помешать детям ирландских нищих быть бременем для своих родителей и для страны, и указать, каким способом сделать их полезными для общества». Это последнее сочинение лучше всех остальных памфлетов характеризует ту душевную мрачность, до которой дошел сатирик: спокойно, чуть не весело советует он родителям употреблять детей в пищу, чтобы избавляться от них, рекомендует средство делать их вкусными для стола, указывает, какую часть подавать, когда семья обедает одна, какую – при гостях и т. п. Высшей степени силы, шири и глубины сатира С. достигла в пользующихся всемирной известностью «Странствиях Гулливера» («Travels of Lemuel Gulliver», 1727) – произведении художественном, не смотря на односторонность его бешеного нигилизма. Оно затрагивает и клеймить не какие-нибудь отдельные явления, а весь мир, в его порочности и бессмысленности, при чем имеется в виду и английская современность. Мелочность человека, отсутствие всякого прочного и глубокого фундамента в его чувствах, почтение общества в лице его законодателей, развратных и негодных дворян, порочность лиц, стоящих во главе государства – все это и многое другое изображено в этой аллегории с такой горечью и злобой, с таким свирепым ожесточением, каких нельзя встретить ни у одного сатирика ни до С., ни после него. Отчасти основательно проводит один немецкий критик параллель между «Гулливером» и «Д. Жуаном» Байрона, но еще справедливее замечает, что «Байрон – лев, а С. – пантера». В отношении чисто художественном, «Гулливеру» вредит переходящее за последние пределы раздражение; но этот недостаток значительно возмещается такими достоинствами, как неотразимая логика, безусловная, производящая полную иллюзию естественность и даже документальность в описаниях, необычайная оригинальность слога, который у С. вообще обладал страшной силой, непобедимым хладнокровием и практической действительностью, а здесь достиг высшего совершенства. Сочинения С. были изданы в первый раз в 1727 г. известным английским поэтом Попом; потом их издавали Шеридан (1784, 17 тт.)и В. Скотт с биографией, 1814, 19 тт.); новое издание вышло в 1883 г. (10 тт.). Ср. Forster, "Life of Jonathan S. " (1875, оставшееся неоконченным); Craik, "The life of S. " (1882); Collins, «J. S., a biograpllical and critical study»; Thackeray, «The english humourists»; Masson, «Essays bibliographical and critical, chiefly on english poets»; статья Маволея, в собрании его сочинений; Тен, в «Histoire de la literature anglasie»; статья Алексея Веселовского в книге: «Этюды и характеристики» (М., 1894); В. Яковенко, в «Биограф. Библиотеке» Павленкова.

Литература. Из сочинений С. на русский яз. переведены «Путешествия Гулливера» (перев. Кончаловского и Яковенко, М. 1889), «Сказка о бочке» (в журнале «изящная Литература» за 1885 г.) и несколько памфлетов (в «Европейских писателях», В. Чуйко).

П.. Вейнберг.

Свищ

Свищ (мед.) – канал в тканях или органах в форме длинного трубчатого хода, образовавшийся вследствие углубления в дне язвы – трубчатая или полая язва (fistula). Образуется он вследствие того, что гной из нагноения, развившегося где-либо в глубине тканей или орган при бугорчатом процессе или остеомиэлите, прокладывает себе узкий ход (длиной, иногда, более 20 см.) к поверхности, на которую и вскрывается. Свищевой ход обыкновенно извилист, иногда с подобиями клапанов, задерживающих свободное выделение гноя. Иногда С. достигает кости, которая в этом месте обнажается и на некотором протяжении омертвевает. На дне хода можно нередко найти инородное тело в виде куска омертвевшей кости, пули, щепки и т. п. Наружное отверстие такого С. окружено валиком пышных, легко кровоточащих грануляций. С. называют также противоестественное сообщение двух полостей тела или сообщение одной полости с наружной поверхностью тела, так например: пузырновдагалишный С. – канал, соединяющий мочевой пузырь с полостью влагалища, кишечно-влагалищный, желудочный – канал соединяющий полость желудка с поверхностью тела и т. д. Образуются эти С. путем изъязвления разъединяющих смежные полости тканей. Губовидными С. называются такие, которые губовидно тонки. Так называемые врожденные С., принадлежащие к порокам развития вследствие незамыкания зародышевых щелей или желобов, таковы, напр., врожденные шейные С. вследствие неполного замыкания жаберных щелей, уродства мочевого пузыря и т. п. Так врожденные С. на всем протяжении выстланы истинным эпителием и подобием слизистой оболочки, почему они сами собой замыкаться не могут. С. бугорковые и костные отделяют водянистую сероватого цвета жидкость; С. при воспалении костного мозга и при инородных телах отделяют обыкновенно густой гной. Лечение С. прежде всего должно быть причинное: инородные тела, осколки костей и омертвения ткани должны быть удалены, свищевой ход очищен по правилам хирургии; иногда поверхность его внутренняя освежается и противоположные поверхности сближаются швами. Наружный отверстия по устранении причины С. освежаются и зашиваются. Смотря по месту и причине С., хирургическое его лечение весьма разнообразно.

А.

Свобода личности

Свобода личности или, что тоже самое, свобода гражданская – юридическое понятие (и вместе с тем юридический институт), отчасти сходное с юридическим понятием политической С., отчасти противоположное ему. Так называется совокупность прав человеческой личности, как таковой, независимо от ее принадлежности к той или иной политической организации – прав, неотъемлемых от этой личности ни в пользу государства, ни в пользу какой-либо иной личности. Политическая С. есть всегда принадлежность не отдельной человеческой личности, а целой политической организации: личная С. требует, наоборот, именно разграничения сферы прав отдельной личности и прав государства. С. в юридическом смысле этого слова не имеет ничего общего с С. в смысле философском; последняя противополагается причинности, тогда как первая нисколько не отрицает ее; она требует только независимости человека от стеснения какими-либо чисто физическими воздействиями извне не на волю, а на проявления воли, на деятельность. Классическая древность знала личную С. только как противоположность рабству; всякий, не находившийся в состоянии рабства, этим самым признавался свободным, хотя его С. подвергалась очень значительным стеснениям со стороны государства. Занятые борьбой за политическую С., древняя Греция и Рим вовсе не стремились к С. личности в современном смысле этого слова, т. е. к независимости ее от вторжений государства в область чисто личной жизни. Государство признавалось неограниченным; предполагалось, что оно может свободно распоряжаться личностью, жизнью, имуществом гражданина; оно могло предписывать гражданину определенные верования и определять склад его домашней жизни. В особенности велика была власть государства над личностью в древней Спарте, и лишь несколько слабее в Афинах, в других греческих государствах и в Риме. Закон Валерия и Горация (449 до Р. Хр.) ограничивал арест римского гражданина за долги и по другим причинам; но эта была частная мера, защищавшая плебеев против патрициев, вовсе не возводя в принцип личную свободу. Даже те мыслители древности, которые особенно живо чувствовали недостатки общественного строя (напр., Платон) в своих построениях идеального государства в этом отношении нимало не возвышались над современными им понятиями и допускали для государства вторжение в сферу личную, идущие крайне далеко. Именно этим (в значительной мере) объясняется крайняя легкость переходов в древних государствах от состояния политической С. к состоянию жесточайшего деспотизма (в Риме, напр., эпоха Суллы). Впервые сфера прав личности была выделена из сферы прав государства в евангельском учении, по которому кесарево следовало кесарю, а Божие – богу; другими словами, человеческая совесть изъята из-под контроля государства. Однако, средние века, заменившие власть государства властью католической церкви, не содействовали развитию гражданской С., и личность по прежнему осталась бесправной. Только в новое время возникло стремление отграничить такую сферу для человеческой личности, куда вовсе не может вторгаться государство – и в этом стремлении заключается черта, ярко характерная для нового времени, в противоположность древности и средним векам. Прежде обездоленные классы в борьбе за свои интересы старались обеспечить себя от деспотизма правительств посредством расширения круга лиц, принимающих участие в управлении. Теперь распространяется сознание, что народная масса также может быть деспотической и что необходимо принять меры для защиты личной С. от стеснений, откуда бы они не исходили. Впервые личность громко заявила притязания на С. в Англии, в XIII в., во время борьбы баронов с королевской властью. Великая хартия вольностей установила право свободного человека (без различия общественного положения) не подвергаться произвольному аресту, а также право его на недвижимое имущество. Другие права, входящие ныне в содержание понятия С. личности (С. слова, сходок и др.), еще не ограждались; даже право на личную С. в тесном смысле слова на практике признавалось очень слабо, в особенности в эпоху Тюдоров и Стюартов. В 1628 г. палата общин в петиции о правах просила короля, чтобы ни один свободный человек не был арестуем и подвергаем заключению незаконным образом. Петиция была утверждена королем и получила силу закона. Долго еще, однако, парламенту пришлось вести борьбу за правильное применение ее на практике, пока в 1679 г. Habeas Corpus Act не узаконил весьма удобного способа охраны личной свободе. Декларация прав 1689 г., посвященная вопросам государственного строя и отношения властей между собою, не касается прямо вопроса о С. личности, но содействовала упрочению политической, а, следовательно, косвенно и личной С. в Англии. С тех пор Англия делается классической страной С. личности, в особенности после того как в течение XYIII в. установилась полная С. слова, печати и ассоциаций. Все это достигнуто путем медленной борьбы; ни разу принцип С. личности не был установлен в теории полным и широко объемлющим вопрос юридическим актом; даже английская литература до XIX в. сравнительно мало интересовалась вопросом о правах и С. личности (у Локка и Блэкстона есть, впрочем, интересные рассуждения по этому вопросу). Его разработкой особенно охотно занималась французская литература XVIII в.; всего более для ее сделал Руссо, по учению которого личность имеет неотъемлемые прирожденные права и может отчуждать известную их часть, но только добровольно, посредством общественного договора. Однако, тот же Руссо признавал «необходимость существования суверена, который все может; ибо сущность верховной власти состоит в том, что она не может быть ограничена: она может все, или она ничто». Учение о неограниченности власти государства и о прирожденных правах человека объединялись у Руссо в очень оригинальную систему, по которой неограниченный суверен – государство – существует именно для охраны прав личной С. Практической и вместе теоретической разработкой вопроса о личной С. занялся конгресс Виргинии. опубликовавший (1776) знаменитую Декларацию Независимости, за которой последовали почти дословно ее повторяющие декларации других американских колоний. Все они вполне проникнуты духом учения Руссо. В конституцию Соединенных Штатов (1787 – 89) они включены не были; вообще, в этой конституции всего один лишь пункт – о политических преступлениях и о суде присяжных – имеет отношение к вопросу о С. личности. За то этим вопросом заняты поправки 1793 г. к только что перед тем изданной конституции; ими запрещается конгрессу издавать законы о введении какой-либо религии или о стеснении С. совести, слова, печати, сходок и ассоциаций; народу предоставляется право иметь и носить оружие; запрещается военный постой в частных домах в мирное время; признается неприкосновенность личности и жилища. В гораздо более полном и обстоятельном виде формулировка прав личности заключается в конституциях отдельных штатов; в большей их части, не исключая даже конституций, получивших окончательную редакцию в конце ИХ в., заключается повторение принципов Декларации Независимости. Так, напр., 1-я глава конституции штата Калифорния 1879 г. прямо озаглавлена: «Декларация прав» и гласит: «все люди от природы свободны и независимы и имеют некоторые неотъемлемые права, к числу которых принадлежит право пользоваться жизнью и С. защищать их, право приобретать, владеть и охранять собственность, право стремиться к безопасности и счастью и достигать их... Свободное исповедывание религии навсегда обеспечивается в этом штате... Пользование актом о личной С. (Наbeas corpus) может быть приостанавливаемо только в случае мятежа или неприятельского нашествия... Право судиться судом присяжных должно быть обеспечено для всех... Каждый гражданин может свободно говорить, писать и публично выражать свои мысли обо всем, подвергаясь ответственности только за злоупотребление этим правом... Народ должен иметь право свободно собираться для обсуждения общественных интересов... Личность и жилище должны быть ограждены от всяких произвольных арестов и обысков»... На тех же принципиальных началах построена французская Декларация Прав человека и гражданина 1789 г.: «все люди родятся и остаются свободными и равными в своих правах...», цель всякого политического общества есть охрана естественных прав человека. Это суть права на С., на собственность, на безопасность и на противодействие притеснению". Затем декларация дает весьма ясные теоретические определения понятий С. и собственности, при чем первое из них сделалось общепринятым в литературе: «С. состоит в праве делать все то, что не вредит другим; поэтому пользование естественными правами каждого человека не имеет иных границ, кроме тех, которые обеспечивают за другими членами общества пользование этими же самыми правами. Эти границы могут быть определены только законом... Собственность есть право неприкосновенное и священное; никто не может быть лишен его, разве только когда этого очевидно требует общественная необходимость, законным путем установленная, и при условии справедливого вознаграждения». Далее, в нескольких специальных статьях декларация раскрывает частное содержание понятия С.; в его состав входят: С. от произвольного ареста; право не подвергаться наказанию иначе, как по суду и на основами закона; полная С. совести, слова и печати (о праве сходок и ассоциаций не упомянуто). Все это выражено в той же теоретической, отвлеченной форме, а не в форме законоположения (напр. «Свободное сообщение мыслей и мнений есть одно из наиболее драгоценных прав человека»). В той же теоретической форме эти постановления вошли в конституции 1791, 1793 и 1795 гг.; затем они исчезли из французских конституций и лишь однажды появились вновь, в конституции 1848 г. («Французская республика имеет принципом С., равенство и братство; основой она имеет семью, труд, собственность, общественный порядок»). Изложение этих принципов в форме деклараций в новейших конституциях заменяется формулированием тех же принципов, имеющим более юридический характер, а именно так назыв. «конституционными гарантиями прав личности». Во многих конституциях обе формы встречаются рядом; так, уже в конституции 1791 г. находится положение, имеющее форму конституционной гарантии: «законодательная власть не может издать никакого закона, который парализовал бы или препятствовал осуществлению естественных и гражданских прав, перечисленных в настоящей главе и гарантируемых конституцией». В конституции VIII г. неопределенное и широкое положение первых конституции о свободе от произвольного ареста заменяется точным, вполне юридически формулированным, тезисом: «для того, чтобы постановление об аресте могло быть приведено в исполнение, 1) в нем должна быть определенно указана причина ареста и закон, на котором он основан; 2) оно должно исходить от власти, законом на то уполномоченной; 3) оно должно быть объявлено лицу, которое подвергается аресту, и это лицо должно получить с него копию». Частью в форме деклараций, частью в форме конституционных гарантий эти положения перешли почти во все европейские конституции XIX в.; все они так или иначе признают С. личности и гарантируют ее. Исключение составляет Англия, где вовсе нет писанной конституции и гражданская С. регулируется частными положениями уголовного и полицейского права, а отчасти даже просто обычаем (так, свобода печати в Англии не гарантируется никаким законом). Другое исключение составляет французская конституция 1875 г., в которой о С. личности не говорится ни одного слова. Тем не менее на практике она признается в новой Франции в гораздо большей степени, чем во Франции всех предыдущих эпох, хотя все-таки в значительно меньшей степени, чем в Англии или Америке. Исключение статей о С. личности из конституции объясняется опытом, показавшим, что ни торжественные декларации прав личности, ни включение положений о гарантах в конституцию, не обеспечивает в действительности этих прав, и что истинная гарантия может быть дана только правильной организацией законодательной, исполнительной и судебной власти, позволяющей личности отстаивать свои интересы, а, следовательно, и важнейший интерес – свободу, в связи с культурным развитием страны. Из ныне действующих конституций особенно полно и отчетливо формулирован принцип С. личности в конституции бельгийской, где эта формулировка имеет характер отчасти декларации («печать свободна»), отчасти и преимущественно конституционных гарантий («цензура не должна быть устанавливаема»). Господствующие взгляды на С. личности XIX в. весьма резко отличаются от взглядов на нее XVIII в. в двух отношениях. Во-первых, в XVIII в. пытались примирить С. личности с неограниченностью власти государства; в XIX в. общепризнанным является мнение, что эти два принципа взаимно исключают друг друга и что С. личности может развиваться только на счет власти государства, которая вовсе не должна быть неограниченной. Во-вторых, в XVIII в. принцип С. личности конструировался, как принцип естественного права; люди признавались свободными и равными от природы и по рождению; поэтому существовало стремление точно определить границу этой С. на основании теоретического и отвлеченного анализа. Хотя мнение это сохранилось даже в таких поздних юридических актах, как калифорнийская конституция 1879 г., но в действительности в XIX в. никто серьезно его не поддерживал. Напротив, в настоящее время более или менее твердо установлен принцип, что С. личности возникла, как принцип права, сравнительно поздно, развивалась медленно и постепенно, развивается еще поныне и будет развиваться и впредь; нельзя, поэтому, указать точно определенного, раз навсегда, для всех времен и народов, содержания этого принципа; граница между сферами государства и личной С. изменялась и должна изменяться. Определение С. в Декларации Прав («С. состоит в праве делать все то, что не вредить другим») дает лишь очень недостаточное указание для раскрытия содержания этого понятия, так как «вред для других» есть нечто крайне неопределенное и растяжимое; то, что при одних условиях может быть признаваемо оскорблением и, следовательно, вредом для другого, при других условиях является законным выражением мнения; действие, которое сегодня признается за оскорбление общественной нравственности или за публичный соблазн, завтра может быть допущено совершенно свободно; действие, которое сегодня считается опасным для жизни и здоровья других (колдовство), завтра оказывается совершенно безвредным. В настоящее время в содержание понятая личной С., как оно разрабатывается в литературе и в юридической практике передовых в этом отношении стран, входят: во-первых, все виды личной С., которые касаются главным образом материальных интересов человека; таковы: а) личная С. в тесном смысле слова, т. е. С. от произвольных обысков и арестов, а также С. передвижения без разрешения начальства (паспорта) как в пределах территории определенного государства, так и вне его, а следовательно, и право отказываться от подданства; б) личная собственность; в) С. торговли, труда и промышленности. Во-вторых, те виды С., которые касаются моральных интересов человека; таковы: а) С. совести; б) С. собраний; в) С. слова и печати; г) С. сходок собраний, союзов и ассоциаций; д) С. обучения; е) тайна почтовой корреспонденции. В Америке, сверх того, в это понятие включается, обыкновенно право носить оружие. Ни один из этих видов С. не может, однако, быть признан неограниченным и нигде таким не признается. С. обучения, напр., естественно ограничивается законами об обязательном обучении, которыми государство требует от каждого гражданина, вступающего в жизнь, определенного минимума знаний; С. торговли ограничивается не только системой пошлин и налогов, но и надзором за ее добросовестностью (меры против фальсификации продуктов, контроль за продажей ядовитых веществ и т. д.); даже наиболее ценимая С. совести подвергается некоторому ограничению в том отношении, что религия не дает права совершать действия, преступные с точки зрения существующего права, или отказываться от действий, обязательных с той же точки зрения; признается только безусловно необходимым, чтобы ограничения налагались не иначе, как на основании закона, и чтобы у каждого гражданина была возможность законным путем бороться за изменение этих границ в желательном для него направлении. Гарантия гражданской С. лежит в С. политической. При всей неопределенности содержания принципа С. личности, то расширяемого, то суживаемого, можно сказать утвердительно, что во всех европейских странах в течение XIX в. понимание этого принципа, в общем, все расширялось и что ему предстоит еще дальнейшее расширение.