Порнографическая поэма - Майкл Тернер

Флинн вернулся из кухни с морковкой и вертелом для шашлыков.

— Собираюсь показать вам, парни, как делается съедобная трубка для курения, — сообщил он.

Глаза Нетти загорелись:

— Ладно!

В одно мгновение Флинн превратил морковку в чиллум. Затем он вытащил из кармана своей куртки кусок тайского гашиша, отщипнул кусочек и зарядил свое импровизированное курительное приспособление. Он передал Нетти зажигалку, взял конец морковки в рот и кивнул. Нетти подожгла гашиш. Флинн затянулся. Потом он, не выпуская трубку из рук, дал затянуться Нетти. Затянувшись, она повернулась к Флинну, и я увидел ее блаженно закрытые глаза. Флинн передал трубку мне. Что ж, я могу подержать ее и сам. Я взял чиллум и стал затягиваться, но к тому времени гашиш уже потух. Я попросил огня, и с этой просьбой мне пришлось обратиться дважды.

Удивительно, как быстро они сошлись. На всякий случай я обратился к своему детектор лживости. Честны ли ваши намерения, мистер Флинн? Хммм… Трудно сказать. Возможно ли проникнуть за завесу вашей крутости, мистер Флинн? Тогда он взглянул на меня и подмигнул. Это выглядело так, как будто он все это время слушал мои мысли. И мне это очень понравилось. Мне понравилось, что мы были с ним настроены на одну длину волны. Я сказал ему, что мне понравилось то, что он говорил о богатых, и что подсаживание их на наркотики действительно кажется удачной стратегией. Флинн улыбнулся и поблагодарил меня. Но в действительности я хотел сказать ему, как мне нравится, когда он говорит «сократите его наполовину», сопровождая свои слова каратистским рубящим ударом ребром одной руки по ладони другой. Это было круто. Флинн казался битком набитым такими короткими фразами и жестами. Я взял себе на заметку этот шикарный жест и решил использовать его, когда нужно будет в разговоре повернуть дело в нужную сторону.

Нетти выразила желание сама держать трубку. Она сделала хорошую затяжку, потом передала мне. Я затянулся и протянул морковку Флинну, но тот нахмурил брови и покачал головой в знак отказа. Отказалась от затяжки и Нетти. Их глаза закрылись. Я чувствовал себя так, будто находился в миллионе миль от них и нужно было кричать, чтобы меня услышали. А было столько всего, что мне хотелось спросить у Флинна. Я хотел узнать, рассматривает ли он и нас как тех богатых ублюдков, которым он продавал наркотики. И если нет, то почему. Я должен был знать почему! Но к тому времени Флинн с Нетти уже ушли в свой маленький мирок. Так что я положил трубку на стол и пошел в туалет пописать — только для того, чтобы чем-нибудь занять себя.

Но на самом деле я хотел все слышать и видеть. Я находил Нетти и Флинна вместе чрезвычайно возбуждающими. Я пытался пописать, тряс свой член, но напрасно — он набух и отвердел. Еб твою мать! Я никогда не курил раньше тайский гашиш. Меня охватила легкая паранойя. Я повернулся к вентиляционному отверстию и прислушался. Ни звука! Я приложил ухо к двери. Ничего. Интересно, они уже целуются? И если да, как я смогу выйти отсюда, не помешав им? Все случилось так быстро. Все поменялось в мгновение ока. Я наклонился и припал к замочной скважине. Все, что я мог видеть отсюда, были их животы в области диафрагмы. Руки Флинна были на жопе у Нетти, а ее руки, предположительно, у него на шее. Я продолжил игру со своим хуем, придерживая пряжку ремня, чтобы она не дребезжала. Достигнув оргазма, я оттянул яйца вниз и стал медленно считать до десяти. Дойдя до четырех, я услышал, что входная дверь квартиры открылась. Это был Робин.

— В самое время, — сказал Флинн так, как будто это была его квартира.

16.6

— И вас нисколько не беспокоило, что Флинн соблазняет вашу девушку?

— Бог мой! Вы разве не слышали, о чем я так долго рассказывал? Мне нужно все повторить заново? Нетти никогда не была моей девушкой, и меня очень привлекала перспектива заполучить их вместе.

— Да, но не чувствовали ли вы себя обойденным?

— Единственная вещь, которая меня беспокоила, — что Флинн уделяет Нетти несколько больше внимания, чем мне. Но ведь это было вполне естественно, правда? Они так хорошо смотрелись вдвоем. Они были как будто созданы друг для друга. Можно ли было винить их за то, что они решили исследовать друг друга?

16.7

Шампанское и китайские блюда. Множество затяжек. Все мы изрядно дунули. К концу ночи морковка стала несъедобной. Странный предмет — влажный, мягкий, кожистый. Робин устроил с ней кукольный спектакль: взял ее в руки и, показывая нам, стал говорить от ее лица:

— Здравствуйте! Меня зовут мистер Моркоу. Я так много курил, когда был сеянцем, что превратился в овощ.

Мы захохотали. Мы смеялись, смеялись, смеялись. Затем Флинн объявил, что у него назначена встреча и ему пора идти. Робин собрался к Максу. Так что нам с Нетти ничего не оставалось, как отправиться на автобусную остановку и вернуться в Шогнесси. Мы были укурены в ноль. Но было еще рано — меньше десяти.

Нетти предложила пойти домой пешком. «Хорошая идея, — подумал я. — Хорошо сейчас пройтись по свежему воздуху». Никогда раньше я не видел Нетти в таком легкомысленном настроении. Но это не имело никакого отношения к алкоголю и гашишу. Нет, Нетти была влюблена. Во Флинна. Я спросил ее об этом. Спросил, о чем она думает. Вот что она мне рассказала:

— Сначала я подумала, что он просто враль. Понимаешь? Просто ненавижу все это крутое дерьмо — терпеть не могу. Но на самом деле этот парень — настоящий. Классный чувак. И умница. Ты знаешь, что он учится в университете? Пишет диплом по арабской поэзии. Это круто! Понимаешь, что я имею в виду? Что человек может быть даже панком и при этом не быть полным идиотом. В Англии полно чуваков, которые выглядят так же, как Флинн, но совершенно пустых. Флинн — другое дело. Он настоящий.

Насчет честности:

— Я ему верю. Я не верю всему, что он говорил, но верю, что глубоко внутри он хороший человек. Думаю, нам важно помнить, что люди, которые живут так близко к улице, имеют свои понятия. И мне кажется, что таким понятиям, как истина и честность, хотя представления о них и отличаются от наших, все равно придается большое значение. Я хочу сказать, они просто имеют другую форму. Может быть, они не так четко определены, как мы привыкли. Не знаю. Я просто ему верю.

Насчет съемок и проката фильмов:

— Думаю, если он предложит нам разумные условия, если все будет нас устраивать, мы определенно должны рассмотреть возможность сотрудничества с ним. Кажется, он знает массу народа. Кроме того, ни ты, ни я ничего не понимаем в прокате. И если он собирается за все платить, то что может с нами случиться? Мы просто будем подбирать актеров и снимать, а он позаботится обо всем остальном, правильно? Опять же я бы хотела больше узнать о бизнесе, а ты? Я хочу сказать, это прекрасная возможность для нас больше узнать о деловом мире.

Мы шли мимо парка, когда Нетти, все еще говоря о Флинне, завернула к парку. Я последовал за ней. Мы перелезли через ограду, чтобы срезать угол. Воздух был холодный, и мы остановились, чтобы перевести дыхание. Мы почти пришли. Через ограду можно было видеть мой дом. Ни в одном окне не горел свет — только фонарь у входа внизу. «Мама, наверно, у Карла, — подумал я. — Наверняка на кухонном столе меня ждет записка: „Я у Карла, приду утром. Целую, мама“. Или что-нибудь в этом роде».

— Не зайти ли нам к тебе? — как будто прочитав мои мысли, спросила Нетти. — Послушать записи?

Я охотно согласился. Я просто умирал от желания послушать, что она скажет еще о Флинне.

Мы вошли в дом и направились в мою комнату. У Нетти с собой была кассета, которую она возила в Англию, — «Clash». Поставив ее, Нетти прыгнула на кровать, стянула через голову свитер и стала подпевать со своим замечательным английским акцентом.

«Если она начнет раздеваться, тоже разденусь», — подумал я.

Нетти на минуту задумалась, созерцая одеяло на моей кровати. Лицо думающей Нетти! Потом, почесав голову, она спросила:

— Ты еще хочешь?

Я ответил утвердительно и стал расстегивать штаны. Я скинул одежду и отпихнул ногой чехол от гитары. При этом подумал, как сильно будет отличаться секс с Нетти от того, что было раньше. Потому что — я был совершенно уверен — она думает сейчас только о Флинне.

Я взглянул на ее тело. Она сидела спиной ко мне, голая. По движению ее плеч было видно, что она играет сама с собой. Потом она повернулась ко мне. Ее соски набухли. Красиво, подумал я. Свет играл на ее круглых белых грудях. Они стали больше с тех пор, как я видел их последний раз. Может быть, так казалось потому, что остальная часть ее тела стала еще более худой. А может быть, это было просто мое воображение. Нетти стала взрослой, и вряд ли на самом деле ее груди могли расти.

Я медленно приближался к ней. Ее глаза закрыты. Наверняка представляет Флинна. Я видел, как Флинн лежит рядом с ней, опершись на локоть. Когда он слегка меняет позу, по мышцам его спины пробегает рябь. Его упругая задница. Они занимались любовью первый раз, поэтому было много поцелуев и нежных разговоров. Флинн целовал ее шею и грудь сверху вниз, останавливаясь на сосках. Она играла его волосами. Потом он опустился ниже и принялся за ее живот и еще ниже. Круг поцелуев вокруг ее щелочки. Потом в клитор. Потом в губы. Его член отвердел, она чувствует его давление. Снова нежности и поцелуи. Потом Нетти целует торс Флинна сверху вниз, лижет его соски, обнимает его за задницу, лаская ягодицы и промежность. Целует в пупок, потом по краю лобковых волос, потом в яички. Начинает нежно покусывать его мошонку.