1.Гнев теократов.Капкан Хранителя. - Анастасия Машевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Родрик прав, — сокрушенно и одновременно с нежностью подумал Тайерар. — Она безалаберна».
Он приосанился и деловито отозвался:
— Вы не торопитесь обращать в смотрителей всех подряд. Я имею в виду, всех, кто прибывает в Калагорн.
Данан бросила на мужчину косой взгляд, ощупала с ног до головы. Задержалась на развороте плеч, а потом и на темных глазах капитана. Интересно, кто из них смотрит более испытующе? Он или она?
— Не тороплюсь и не вижу смысла. — Данан оттолкнулась от парапета и тоже распрямилась. Когда она расправляла плечи, в позвонке что-то слышно хрустнуло. Тай беззвучно улыбнулся.
— Мне казалось, это не совсем позиция Смотрителей Пустоты, нет? В смысле, не слишком ли вы разборчивы для командора ордена, который испытывает, наверное, самую острую нехватку в людях среди прочих организаций?
Данан поджала губы так, чтобы уголки опустились вниз.
— Не думаю.
— Мне кажется, ваш предшественник с вами бы не согласился.
Данан качнула головой к плечу: может быть, может быть. Затем заняла предыдущую позу (она что, совсем не может стоять на этой стене прямо, честное слово?! — в сердцах покостерил Тайерар), и поделилась соображениями.
— Редгар рекрутировал всех подряд не без причин. Он явственно чувствовал присутствие Темного архонта, его скорое пробуждение. Ему нужны были люди как можно скорее, и Ред не разменивался. Диармайд… в смысле король, любит идеализировать Редгара. Он не понимает, что в рассуждениях о Тысяче Битв его ведет ностальгия по молодости и приключениям, теплые чувства к наставнику, но точно не отношение подчиненного.
— Но, знаете, — Данан оглянулась на капитана, скользнув зубами по нижней губе. Тай увидел в её взгляде горячность человека, убежденного в истинности слов, над которыми он раздумывал не один месяц, а, может, и год.
— Знаете, если посмотреть трезво, — продолжала Данан, снова уставившись в ночь, — Редгар Тысячи Битв был весьма беспощаден. Один наш близкий товарищ, друг короля, Борво, в прошлом любил бубнить, что мои методы чудовищны, а сама я безжалостна и все такое прочее. Соглашусь, заклинания Дома Кошмар действительно страшны, и порой — я не могу отрицать — от них страдают невинные люди. Но Редгар тоже был безжалостным, хотя и не был магом. Просто задумайтесь! Он заставлял абсолютно всех рекрутов пить скверну, предназначенную для обращения в смотрители, не задумываясь о наших шансах выжить.
Её интонации стали натянутыми. Для командора то, о чем она говорила, имело колоссальный вес. В свое время этот вес лег ей на плечи болезненным откровением. Похоже, подумал Тай, она тоже когда-то всерьез очаровывалась и восхищалась Редгаром Тысячи Битв, как и все в Даэрдине. Осознание поступков предшественника далось ей не без труда. Поэтому она говорила о нем, как люди говорят о вере, утраченной безвозвратно.
— Он не разбирал нас на подходящих и неподходящих, он по существу надеялся на удачу! — Она даже воскликнула, чего прежде Тай за ней не замечал. — Чего в здравом уме и не в крайней ситуации не будет делать ни один здравомыслящий командир. Ни в управлении, ни, я полагаю, в стратегии.
О да, с этим Тай не стал спорить. Стратеги и тактики, полагающиеся на удачу, заведомо обречены на провал.
Данан взглянула на лицо капитана. Рассредоточенность его взгляда напомнила чародейке, что, возможно, она слишком разоткровенничалась. Потому командор неожиданно развернула беседу в соседнее русло.
— К слову об этом. — Она опять перевернулась у парапета так, чтобы смотреть на звезды, то есть оперлась о стену больше локтями, чем предплечьями, и подставила ночной прохладе не только лицо, но и грудь. Взгляд Тайерара волей-неволей скользнул вниз и мазнул по телу женщины. Проклятье, нужно будет спросить потом у Хольфстенна или хотя бы у Улталы насчет борделя. Но лучше у Хольфстенна. Ултала и сама узнает, что он туда ходил, с неудовольствием подумал Тай.
— Видите ли, — говорила Данан, полностью игнорируя перемены, которые читались в лице и позе мужчины, словно в книге, переписанной очень большими буквами, — мои маломальские навыки в управлении объясняются тем, что я родилась в семье августа и с детства имела перед глазами какой-то пример. Мое умение заводить знакомства во многом связано с необходимостью вежливо клянчить помощь и порой примирять Диармайда с Жалом. Но с военной стратегией жизнь меня не сталкивала, и, если честно, я не смыслю в ней ничего, — тихо вздохнув, призналась Данан, чуть наклонив голову к левому плечу.
Только тут мужчина понял, что их бедра почти соприкасаются.
Вечный, она что, нарочно устроила тут спектакль с примесью флирта?!
«Какой еще флирт?! — оборвал сам себя Тайерар. — Она на тебя даже не смотрит! А вот ты на неё…»
Данан помолчала, подбирая слова, чтобы не быть совсем уж прямолинейной. Помнится, и Редгар, и тот же Диармайд неоднократно ставили ей в вину неспособность быть чуть более гибкой и загадочной.
— Вы же понимаете, да, что это значит? — вкрадчиво спросила командор.
Понимает ли он? — тупо повторил в голове Тайерар. Понимает ли он, когда она стоит так близко и говорит так проникновенно? Тай не был уверен. Что она лопочет? А, насчет стратегии, точно! Так она же уже говорила, нет? Зачем повторять-то? Он же не тупой.
— Капитан? — напомнила о себе Данан, чуть приподняв голову и не сводя глаз с мужчины.
— Что я должен дать вам несколько хороших уроков не только в деле бойца, но и в деле военного командира? — выдавил он севшим голосом, кое-как вспомнив, о чем вообще шла речь.
Данан, однако, покачала головой.
— Что из всех обитателей Калагорна и советников, которые собираются вокруг меня, мне важнее всего доверять именно вам.
Черт! Она в самом деле уже говорила это! Не так давно! Так зачем опять…?
«Она это уже говорила, — внезапно сообразил Тай, — но так и не получила ответ»
Наверняка. А, значит, она и дальше будет повторять, пока Тай не отзовется хоть как-нибудь на этот… на этот — что? Призыв?
Да, принял Тайерар. Прямой и вместе с тем изысканный призыв дать клятву верности, которую услышат лишь они двое, стены Калагорна, горные пики и ночное небо. Благодать Создателя, клятвы, данные так, связывают, на самом деле, путами гораздо более крепкими, чем любая публичная присяга.
Тай свысока своей позиции
