Темный Мечник - Вячеслав Грацкий

— Три года назад… Мы и поверить не могли, — задумчиво покачал головой Гатс. — Да никто и не верил. Кроме Гриффиса… Но он совершил невозможное.

Дворцовые балконы тоже были переполнены. Особенное оживление царило в покоях принцессы Шарлотты.

— Они приближаются! Быстрее, ваше высочество! — заверещала с балкона служанка, следившая за приближением Ястребов.

Еще три служанки торопливо облачали принцессу в пышное платье, щедро усеянное драгоценными камнями.

— Гриффис просто великолепен! — донеслось с балкона. — Женщины так и увиваются вокруг него!

— Они не смеют! — рассержено топнула ногой Шарлотта.

Она нетерпеливо бросилась к балкону, но ее удержали на месте.

— Принцесса, мы еще не закончили…

Наконец ей поднесли зеркало, и она придирчиво оглядела себя с головы до пят.

— Я выгляжу не слишком странно? — взволнованно спросила она.

— Ну что вы, принцесса, вы прекрасны! — загомонили в один голос служанки.

— Быстрее, принцесса! — донеслось до нее. — Он уже рядом!

Подобрав юбку, Шарлотта бегом кинулась на балкон.

— Она так оживилась, когда узнала о прибытии Ястребов, — зашептали за ее спиной служанки.

— Когда уехал Гриффис, она почти ничего не ела и не пила, бедняжка… Но сейчас, сейчас она просто цветет!

Внизу, напротив балкона, на белом коне двигался Гриффис. Сверкающие доспехи, белокурые волосы, казалось, весь его облик источал неземной свет. Он напоминал ангела, сошедшего с небес, сердце Шарлотты защемило от восторга и благоговения.

Принцесса закричала, замахала руками, даже запрыгала, пытаясь привлечь его внимание, но Гриффис проехал мимо, так ее и не заметив.

Губы Шарлотты задрожали, заблестели глаза, она едва-едва удержалась чтобы не зарыдать. Возле нее тотчас засуетились, защебетали служанки:

— Не волнуйтесь, ваше высочество! Царит такой шум, что услышать вас было просто невозможно! Вам нужно набраться терпения и подождать до вечернего бала!

Шарлотта вздохнула, с тоской посмотрела вслед блистающему всаднику. Ему хлопали, бросали цветы и кричали дамы с других балконов и окон, иногда он кому-то улыбался и тогда сердце принцессы обливалось кровью…

Ему не улыбались только с одного балкона. Собравшиеся там вельможи во главе с королевой держались холодно и отстраненно, но в глубине их взглядов стыла ненависть.

— У нас все готово? — бросила королева, не оборачиваясь.

— Да, ваше величество, — откликнулся министр Фосс.

— Хорошо. Надеюсь, что вечером мы отпразднуем его смерть!

— Ирония судьбы, — пробормотал Фосс. — Белый Ястреб, так блиставший на полях сражений, найдет свою смерть здесь, в каменных стенах. Умрет, находясь на вершине своей славы!

— Министр Фосс!

К нему подбежал стражник с конвертом.

— Что это? Письмо? Но от кого?

— Я не знаю! Его принес чей-то слуга, но он не назвал имя хозяина…

Фосс разорвал конверт и заглянул в письмо.

— Как же это?! — не своим голосом вскрикнул он.

Его лицо сделалось белым как мел, руки смяли письмо в комок.

— Что с вами? — повернулась к нему королева. — Что-то случилось?

— Ничего, — Фосс судорожно сглотнул и изобразил на лице улыбку. — Ничего существенного. Прошу меня простить, но мне нужно ненадолго отлучиться…

Спустя минуту Фосс бежал коридорами замка, уже не в силах скрыть охватившего его страха.

— Почему? Как это могло случиться? — бормотал он. — Будь ты проклят!!!

Глава двадцать первая

Стоило Гриффису переступить порог, зал разразился аплодисментами и приветственными криками. Обычно распущенные волосы Гриффиса в этот вечер были связаны в короткий хвост на затылке, отчего он выглядел особенно изысканно и торжественно.

— Граф Гриффис!

Забыв о приличиях и церемониях, дамы едва не визжали от восторга и обожания. Прошло время, когда своих чувств к нему не скрывали лишь простые служанки. Теперь даже самые знатные при каждом удобном случае не забывали подчеркнуть, что питают к нему самые нежные чувства.

Вслед за Гриффисом в зал вошли его ближайшие соратники. Гатс, Джедо, Коркус, Пиппин и Рикерт двигались медленно и важно, как и подобало героям сегодняшнего вечера. Все были одеты в роскошные камзолы и кафтаны, блиставшие золотой и серебряной отделкой.

— Теперь я понимаю, куда уходят налоги, — пробормотал Джедо, щурясь от блеска золота и драгоценных камней.

Коркус крутил головой, разглядывая придворных, на его лице сияла счастливая улыбка.

— А мне нравится! — бормотал он. — И мы-то уж точно заслужили все это!

— Просто невероятно, что я здесь, во дворце! — восторженно откликнулся Рикерт. — Я как будто очутился в какой-то сказке! Если бы я не встретил Ястребов, если бы не Гриффис, я никогда бы не смог сюда попасть!

Гриффиса немедленно окружило с десяток придворных дам.

— С возвращением, граф Гриффис! — защебетали они.

— Мы так рады, что вы вернулись в целости и сохранности!

— Я так беспокоилась!

— Расскажите о вашей победе!

— Это будет варварством, рассказывать о войне, находясь в окружении столь прекрасных дам! — с улыбкой возразил Гриффис.

На него с завистью покосился Коркус.

— Хоть бы одну сюда прислал! — проворчал он.

Но не успел он расстроиться, как несколько девушек обступили и его.

— Вы один из командиров Ястребов? Расскажите нам о своих сражениях?

— Да-да, конечно, несомненно! — лицо Коркуса стремительно приобретало блаженно-глуповатое выражение. — Обязательно расскажу…

Женского внимания хватило на всех. Невозмутимый Пиппин стойко выдерживал натиск полудюжины женщин, которые с нескрываемым восхищением ощупывали его могучие мышцы. Рядом, в окружении нескольких девушек смущенно мялся Рикерт, которого они называли не иначе как «милый мальчик».

Неприступной скалой посреди бушующего моря женского внимания возвышался один Гатс.

— Вы тот самый командир рейдеров, что одним ударом сразил прославленного генерала Боскона?

— Да.

Уточнять, что дело не ограничилось одним ударом, Гатс счел излишним.

— Мы слышали, что вы в одиночку убили сто врагов?

— Да.

— Кто же самый сильнейший воин среди Ястребов, вы или Гриффис?

Этот вопрос переполнил чашу его терпения и Гатс мягко, но решительно

отодвинул девушек и быстрым шагом ретировался к одной из скамеек в дальнем углу зала.

— Это нечестно, Гатс! — пискнул ему вслед Рикерт.

Но на «милого мальчика» накинулось еще несколько дам и он потерял Гатса из вида.