На мопедах по Африке - Вольфганг Шрадер

Но вскоре перед нами новый враг. Красно-коричневая мягкая глина переходит в черную вязкую грязь. Местные жители называют ее гумбо. Колеса устало делают еще несколько оборотов и с жалобным скрипом останавливаются. Предохранительные щитки забиты грязью. Пролив немало пота и используя инструменты, которые созданы изобретателями совсем для иных целей, мы выскребаем грязь. Но уже через 500 метров нам приходится снова браться за отвертку и гаечный ключ.

Пытаемся проехать часть пути по железнодорожной насыпи, но и здесь повелитель дождей приложил свою руку. Уже через 100 метров мы вынуждены съехать вниз, увлекая за собой несколько тонн песка и гравия. Неподалеку кто-то разбивал лагерь. Между пустыми консервными банками и бутылками из-под виски обнаруживаем рекламные брошюры французского туристского клуба. Они расхваливают Танганьику — страну солнца и отдыха. Текст заканчивается словами: «Желаем хорошего путешествия».

Конечная цель еще далеко, а колеса уже вновь буксуют. Решаем не испытывать судьбу — утро вечера мудренее. Небольшой холмик, словно островок, торчит минимум на полметра из воды. Здесь мы и разбиваем палатку. Мопеды для безопасности привязываем к дереву. С неба нам мигают четыре худосочные тусклые звездочки. Это Южный Крест, тот самый Южный Крест, который испокон веков был для европейцев воплощением чего-то далекого и романтического. Но нам не до романтики. Засыпая, ругаем влажный луг, давший нам на эту ночь пристанище, все африканские дороги вместе взятые и особенно топи Танганьики. Позже добавляем несколько крепких слов в адрес диких зверей, оглушительный концерт которых не дает нам покоя.

К западному берегу озера Виктория

Утром нас ждет новый сюрприз. Вязкая грязь на предохранительных щитках за ночь затвердела как цемент. Не помогают больше ни тряпки, ни отвертки.

— Дай мне, пожалуйста, топор и зубило.

Вольфганг высоко засучивает рукава и за час заканчивает работу: он выбивает окаменевшую грязь и снимает боковую обшивку. Колеса вертятся снова. Увы, мы еще не знаем, что в результате пострадает стабильность мопедов и что по этой причине у нас будет много неприятностей в Центральной Африке.

Первое время мы без задержки двигаемся вперед. Часто встречаем постройки термитов. Высокие, больше трех метров, они своими башенками и валами напоминают обветшалые средневековые замки.

Дорогу пересекают узкие ручейки, через которые мы нередко сами строим мостики из валяющихся вокруг бревен и досок. Сооружения эти неизменно обваливаются, едва мы перетаскиваем по ним второй мопед. Долгое время нас сопровождают следы шин. Потом они остаются позади. Нам становится немного не по себе. Только эти следы и придавали нам мужество. «Где проехал автомобиль, — думали мы, — там пройдут и наши машины». Потом выясняется, что речь шла всего обо одном грузовике, который на полпути повернул назад. Его водитель сделал не совсем правильные выводы о состоянии дороги.

Мы надеялись, что все трудности уже позади, но перед нами новое препятствие: поперек дороги установлен деревянный барьер, и возле него стоит сторож. Его физиономия подчеркивает то, что написано рядом на большом щите: «Дорога закрыта». Уговорить сторожа стоит столько же труда, сколько уже затрачено нами на весь предыдущий путь. Наконец нам удается убедить этого человека в возможностях мопедов. Мы должны признать: власти правы, что закрыли эту трассу. Но мопед — почти ручная тележка. Его можно в случае нужды положить на плечи или перевезти на связанном на скорую руку плоту. Другое дело грузовые машины, которые могут сделать дорогу навсегда непроходимой.

В 50 километрах от Таборы — конечного пункта заболоченного участка вновь появляются следы шин, которые приводят нас к цели. Мы снимаем комнату в первом же отеле, который встретился нам на главной улице, и, не перекусив, не умывшись и почти не раздевшись, падаем на кровати. Нам хочется только спать, спать и спать.

Маленькие города Восточной Африки все на одно лицо: ухоженные усадьбы африканцев, где в любое время года созревают фрукты, вокруг чистые магазины, крепкие каменные дома, много парков, цветочных клумб и лужаек. В воскресенье вечером все встречаются на базарной площади или за городом на какой-нибудь ферме и танцуют под хриплую ритмически резкую народную музыку. Мы долго смотрим на это непринужденное веселье.

Здесь же в Таборе стоит дом Ливингстона [46] — одного из первых белых, который пришел во Внутреннюю Африку не с захватническими целями. Всего в нескольких милях отсюда экспедиция Стэнли после многомесячных скитаний по бездорожным зарослям случайно обнаружила пропавшего без вести путешественника. Не прошло и 85 лет, как в Европу проникли первые сведения о Внутренней Африке. В одной из дипломатических миссий нам показали документы, свидетельствующие о свободной торговле рабами. И не какие-нибудь пожелтевшие столетней давности пергаменты, а официальные бумаги, датированные 1911 годом.

Танганьика испокон веков была центром торговли. В связи с этим она часто становилась объектом экспансионистских устремлений иностранных держав. В 1506 году португальцам удалось подчинить себе часть страны — расположенное у побережья государство Килва, но уже в XVII столетии они были изгнаны оттуда оманскими арабами. К этому времени арабы — торговцы слоновой костью и работорговцы основали в Таборе свой опорный пункт. В 1885 году кайзер взял «под защиту» «Договоры о протекторате», заключенные Германским восточноафриканским обществом. В 1888 году было разгромлено восстание местных жителей против немецких колонизаторов и Танганьика официально стала немецкой колонией [47]. Во время первой мировой войны ее захватили Англия, Португалия и Бельгия, и вплоть до 1945 года, пока она числилась подопечной территорией Лиги наций [48], в ее парламенте не было ни одного африканца.

Лишь в 1960 году «Национальный союз африканцев Танганьики» под руководством доктора Дж. Ньерере и профсоюзы добились новых выборов в парламент, в который было избрано большинство африканцев. И, наконец, в декабре 1961 года Танганьика получила независимость [49].

Повсюду в стране мы видели стремление к прогрессу и экономическому развитию, которое приходится завоевывать в жестоких схватках со старыми колониальными державами. А меньше чем в 200 километрах западнее озера Виктория, в молодой Республике Конго бушует борьба за свободу и независимость.

Поездка в неизвестное

Еще дважды испытываем мы тропическую грозу, пока не оставляем область дождей. Через день мы у суданской границы. Позади — Восточная Африка с ее горами и болотами. Впереди — джунгли Центральной Африки.