Джентльмен с Харви-стрит - Евгения Бергер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И сказал вдруг:
– Чем больше я размышляю о фактах, друзья, тем более убеждаюсь: миледи де Моранвилль сейчас с этим Коннором Кэмпбеллом. По-другому не может и быть! Должно быть, свидание с ним каким-то образом взбудоражило ее память, и женщина вспомнила, что случилось три года назад. Движимая желанием отомстить, она сбегает при содействии своего amante из больницы и отправляется к мужу, чтобы убить его.
– То есть вы полагаете, что, горящая жаждой мщения женщина, убивает супруга выстрелом в голову, но при этом не забывает обставить это самоубийством? – В голове Ридли звучало столько холодного скептицизма, что даже Джек, подумавший было, что версия звучит очень правдоподобно, усомнился вдруг в ней. А инспектор продолжил: – Вряд ли супруг, взрослый и сильный мужчина, позволил бы ей выстрелить так, как это случилось на деле. – Незаметно от женщин, дабы их не шокировать, он приставил указательный палец снизу под подбородок, имитируя дуло оружия.
Джонсон пожал плечами.
– Не забывайте, у нее был помощник: настоящий отец убитого мальчика. Возможно, на деле выстрелил он...
– На трупе нет синяков, указывающих на борьбу между де Моранвиллем и кем бы то ни было, – возразил Ридли. – А они непременно бы были, удерживай кто-то свою жертву силой из желания выстрелить в голову...
Джек припомнил Коннора Кэмпбелла, тот показался ему приятным мужчиной, особенно в свете знакомства с чудаковатым молодым Юмансом. У Джека не получалось представить его кровожадным убийцей, стреляющим в голову...
– Что ж, – не стал спорить его оппонент, – в таком случае, спросим при встрече у двух голубков, как они провернули эту аферу. Но, как бы там ни было, миледи де Моранвилль снова свободна, и этим убийством, коли это они его провернули, им удалось убить двух зайцев сразу: и отомстить убийце ребенка, и избавиться от ненавистного мужа.
И вдруг подала голос Розалин Харпер:
– Но я все же не верю, что Мишель де Моранвилль мог убить маленького Анри. Он любил мальчика... Это слишком...
– Ужасно? – подсказал Джонсон. – Но, мисс Харпер, этот мир отвратителен до безобразия, вам ли не знать?
Женщина стиснула руки, но ответила твердо, не дав сбить себя с толку:
– Мистер Джонсон, у любого поступка должны быть причины. Причин же убивать мальчика у отца не было! Он всего лишь хотел его увезти, чтобы через него управлять его матерью. Именно так я вижу ту ситуацию...
– Возможно, вы видите что-то неправильно... – улыбнулся ее собеседник, и старый граф предложил выпить чаю, не позволяя разрастись неприятному спору.
В итоге чай пили в гнетущем молчании и, когда прибыл посыльный с ответом от лорда Юманса, все разом выдохнули от облегчения.
– Молодой мистер Кэмпбелл проживает на Кросс-стрит в Ислингтоне, – сообщил граф, пробежав записку глазами. – В доме под номером тридцать шесть.
– Едем! – подорвался на ноги инспектор Ридли.
– Весь к вашим услугам, – встал рядом Джонсон.
Обе мисс Харпер тоже поднялись, но благодаря мягкому увещеванию графа Фальконе их удалось убедить остаться на Брэдфорд-сквер дожидаться мужчин, что Беатрис Харпер, конечно, не очень понравилось.
Джек подумал, что будь здесь Аманда, убедить ее так легко вряд ли бы вышло. И он порадовался, что она сейчас у себя, в безопасности... Мало ли что ждет их на Кросс-стрит, тридцать шесть, в Ислингтоне.
Эпизод тридцать второй
Грейс Стаффорд была влюблена с двенадцати лет. Она хорошо помнила лето, в которое это случилось... Она гостила у тетки близ Абердина, считая, ее нарочно высылают из Лондона в наказание за проступки, и потому ненавидела каждый миг своих вынужденных каникул, когда вихрастый мальчишка с охапкой голубых колокольчиков пробрался к ним в сад. Одежда на нем была скромной, нос вымазан, и наследница Стаффордов посчитала его дворовым мальчишкой, полагавшим, должно быть, что купит ее расположение полевыми цветами...
– Чтобы ты не грустила, – сказал он тогда.
Глупый ребенок!
Она заявила, что и не думала предаваться унынию: мол, ей просто скучно, а в скуке нет ничего недостойного. Так и сказала: «Нет ничего недостойного», и мальчишка даже проникся – кивнул с серьезным лицом и позвал ее на рыбалку на протекающую рядом с поместьем речушку.
Рыбалка, как подумалось чопорной, вышколенной до зубовного скрежета Грейс, еще недостойней тоски, но мальчишка так искренне говорил о наживке, подсечке и огромных лососях на реке Ди, что ее обуяло здоровое любопытство. И так как за ней особенно не следили, тетушка, не в пример ее матушке, довольно халатно относилась к пестованию племянницы, Грейс сбежала с чумазым Коннором на реку и до вечера простояла в воде, пытаясь, как и прочие мальчики, поймать щуку. Это позже ей стало известно, что щуки водятся только в озерах, а мальчишкам просто мечталось уместить необъятное, впрочем, ее восторг в этот день был действительно необъятен: она поймала форель, и Коннор сказал, что ей нельзя забывать этот день, день первой пойманной на крючок рыбы. Для рыболова он очень важен!
Грейс действительно навсегда сохранила его в своей памяти: и тот день, и мальчишку с улыбчивыми глазами. Они тогда целое лето носились по окрестностям Абердина, и ничего лучше с девочкой не случалось за целую жизнь! Коннор, к слову, оказался отпрыском обедневшего графа, третьим сыном, которому по завещанию мало что причиталось, но об этом влюбленная Грейс узнала три года спустя, когда тетушка все же заметила ее склонность к молодому соседу и просветила, почему ей не стоит потакать этим чувствам. А они, между прочим, однажды поцеловались, и Коннор клятвенно обещал, что станет богатым и сделает Грейс своей женой...
Вот только вышла она за другого.
Еще в первый сезон, будучи дебютанткой, девушка обратила на себя внимание графа де Моранвилля, и родители, крайне этим довольные, условились о помолвке и браке в рекордно быстрые сроки. Грейс не успела опомниться, а уже стала графиней, от которой требовалось одно: родить наследника рода. А с этим вышла неожиданная заминка...
Нужно сказать, Грейс не была совершенно несчастна, уступая ухаживаниям тогда еще жениха: де Моранвилль был видным мужчиной, способный очаровать даже камень, а ее
