На лезвии Судьбы - Мария Эм

«Как же хорошо было дома!» – подумалось Мире.

– Ну как? Вкусный ужин? – спросил Кира, лениво растягиваясь вдоль костерка.

– Выше всяких похвал, – притворно поклонилась она и уселась напротив.

– Куда завтра направимся?

– А ты бы куда пошел?

– Я кулинар, а не стратег. Думать – это по твоей части.

– Я не знаю, – грустно призналась девушка. – Заклинание поиска не помогло. Мы можем бесконечно долго прочесывать мир, но… Эх, подсказал бы кто!

Девушка достала из кармана амулет. Как бы он не оказался единственной памятью о…

«Нет!» – резко оборвав поток грустных мыслей, она подняла взгляд на коня.

– А, может, лепрекон знает?! – неожиданно, задумчиво произнес конь.

– Какой лепрекон? – не поняла Мира.

– Амулет – это кусочек шляпы лепрекона, который меня изменил, – пояснил Кира. – Он дал Мирае его, чтобы та всегда могла его вызвать. Вдруг и у тебя получится. Попробуй сказать «Вызываю тебя, как же его звали-то… Гриша… Гарольд… О! Гриндарольд».

– Попытка – не пытка. Может, и получится, – девушка с надеждой посмотрела на холщовый мешочек на своей ладошке и послушно повторила слова вызова. Даже лес, казалось, замер и затих, чтобы неосторожным звуком не нарушить ожидания чуда. Хрустнула ветка и… ничего не произошло.

– Не получилось, – грустно констатировала Мира. – Придется продолжать прочесывать мир вдоль и поперек.

– Нда, не повезло. Не грусти, подруга, – попытался подбодрить девушку Кира. – Прорвемся. Найдем мы ее. Я это точно знаю!

– Хочется верить, – полуэльфийка понурила голову и отвернулась, чтобы скрыть блеснувшие в глазах слезы.

И тут с неба спустилась радуга, и из нее вышел лепрекон. Он удивленно оглянулся, будто кого-то искал, и в нерешительности замер. Мира разглядывала малорослика во все глаза, раскрыв рот от удивления.

– Добрый вечер! – слегка поклонился маленький человечек в зеленом костюме, он еще раз оглянулся и обеспокоенно спросил:

– Что случилось? Где Мирая? Это же ее амулет, но звала не она!

– Привет, Гриша! – обрадовано заорал Кира и даже запрыгал вокруг лепрекона. – Ее похитили, мы сами не можем найти.

– Как похитили? – Гриша побледнел. – Куда похитили?

– А вот это мы сами хотели бы знать, – вступила в разговор Мираэль. – Вы не могли бы перенести нас к ней? Конечно, не в качестве желания, и мы ни в коем разе не собираемся вас заставлять, но…

– Перенести не смогу, – прервал Гриша поток эльфийского красноречия (а оно, как всем известно, бесконечно). – Могу только направление указать. Я сам едва ее ощущаю.

– Спасибо, – благодарно прошептала девушка.

– Она движется в сторону Стравских гор. Скорее всего, в Империю Родомир, поэтому искать стоит у Виров. Как пересечете горы, зовите снова, там помогу, чем смогу. А сейчас мне пора.

Лепрекоша поклонился, махнул ручками и исчез в радуге.

Друзья переглянулись, и впервые на их лицах (читай лице и морде) заиграла радостная улыбка.

– Завтра на рассвете в путь! – радостно возвестил конь. Девушка поддержала его молчаливым кивком. Им предстояла долгая дорога, зато уже не бесцельная…

Глава 25

Соль жизни в том, что она не сахар

Вот уже две недели мы с Серином гнали лошадей в сторону Стравских гор. Комфортабельных ночевок больше не было. Серин решил, что мы и так достаточно засветились, пробыв в трактире его знакомого две ночи.

– Я тебя опозорила, – сокрушалась я на следующий день после встречи с пиявкой на привале.

– В смысле? – не понял вир.

– Ты представил меня, как жену, да еще и в положении, а я… – звонко высморкавшись и хлюпнув носом – очередной прилив жалости к себе – я продолжила, – А я напилась и… и… у-у-у-у-у-у-у-у-у!

– Забудь, – Серин милостиво погладил меня по голове. В другое время я бы такой фамильярности не позволила, а сейчас только еще громче зашмыгала носом. – Эта легенда была самой правдоподобной, тем более, когда я в следующий раз туда вернусь, в трактире будет заправлять уже внук Робера, так что я смело скажусь своим сыном, и мне будет абсолютно все равно.

Мы редко разговаривали. Даже на привалах после ужина зачастую сидели молча и смотрели в огонь. Я думала о своем, полностью уходя в себя, но иногда мне казалось, что вир внимательно за мной наблюдает. Когда я поднимала на него глаза, то, естественно, он либо уже спал (или делал вид, что спит), либо с самым внимательным видом разглядывал язычки пламени.

Как же хорошо, что сейчас лето! Я и так по ночам мерзну, страшно представить, что бы было, если бы пришлось спать на снегу. Жаль, нет рядом Киры, он такой теплый. И добрый. И родной. И…

Я очень сильно скучала по человеческому общению. Серин относился ко мне хорошо – кормил, поил, устраивал специально для меня на ночь шалаш и иногда даже отдавал свое одеяло, чтобы не сильно мерзла, но все-таки чего-то не хватало. Вир смотрел на меня скорее, как на вещь, подставку для Книги.

Вика уже успела любезно разъяснить мне, насколько глубоко и в какую субстанцию я вляпалась, когда попалась на уловку вира.

«Передача жизни, – нервно запрыгали строчки, – древнейший обряд. Подразумевает тотальную передачу прав на жизнь, душу и тело другому виру. Основное условие заключается в согласии передающего принять смерть от принимающего, после этого души виров связываются заклятьем. Принявший жизнь может читать мысли и управлять телом передавшего. Обычно обряд имеет два завершения:

1. Смерть передающего от руки принимающего. Связь с живым виром ускоряет для души погибшего переход через грань. Для этого обряд и был создан. Виры со слабой аурой не нуждаются в подобном обряде, а виры с сильной зачастую без применения обряда могут зависнуть на грани на неопределенное время, пока их аура не истончиться до нужных показателей. Основную проблему для передающего составляет поиск принимающего вира. Обычно им выступает родственник, который не заинтересован в приобретении власти над передающим.

2. Принимающий оставляет передающему жизнь. При этом последний поступает в безраздельное пользование первого. Вир, принявший жизнь, вправе обращаться с передавшим так, как считает нужным. Его обращение с передавшим не является преступлением и не рассматривается в судебном порядке. НИКОГДА!

То есть, если Серин тебя убьет или покалечит, никто даже не сможет за тебя вступиться!»

– А можно как-нибудь избавиться от этой связи?

«К сожалению, нет. Освободиться можно только при смерти, либо если вир сам тебя отпустит. А, учитывая то, что ты моя владелица, вряд ли он на это решится».

Перспективы были вполне безрадостными. Один раз я даже попыталась убежать. Ночью, когда Серин крепко спал, я тихо прокралась к лошадям. Свою кобылку я с вечера не расседлывала, только подпругу отпустила. За пару минут лошадь была готова к долгому путешествию, а сумки крепко приторочены к седлу.

Тихо отойдя от места стоянки на четверть версты, я впрыгнула в седло и пустила Ласку с места в карьер. Ветер засвистел в ушах.

– Неужели повезло?!

С версту мы промчались на полной скорости, а потом удача меня покинула. Вы когда-нибудь врезались на полном скаку в стену? А мне вот довелось. Лошадка проскочила через невидимую преграду, а я со всей силы в нее влетела, секунду повисела в воздухе и рухнула на землю. Из легких выбило воздух, я лежала и разевала рот, как рыба, выброшенная на берег, неспособная вдохнуть. Когда в глазах начало медленно темнеть, способность дышать вернулась. Я лежала на холодной земле, и мне было абсолютно все равно, что будет дальше. Я бы до утра так и пролежала непонятно где в позе поломанной куклы, раскинув конечности, но пришлось подняться – чужая сила управляла каждой клеточкой тела. Подойдя к стоянке, я заметила, что Серин неподвижно сидит перед уже ярко пылающим костром.

– Запомни, девочка, – не отрывая взгляда от огня, тихо, но от этого не менее жутко, произнес вир, – Это последнее предупреждение. Не пытайся убежать. Без моего разрешения ты не то, что на версту не уйдешь, вдохнуть не посмеешь.

И он перевел на меня немигающий взгляд, поспешив продемонстрировать свои возможности. Все мышцы сковало холодом. Я раньше никогда не задумывалась, как же это приятно – просто дышать. Обычно этот процесс воспринимается как что-то само собой разумеющееся, до тех пор, пока не становится невозможным.

Я стояла перед Серином и не могла даже отвести взгляд. Легкие жгло от удушья, еще пара секунд, и я потеряла бы сознание, но вир вовремя меня отпустил. Я рухнула на колени и схватилась руками за горло, бешено дыша. Никогда еще я не пробовала такой «вкусный» воздух. Он был свежим, с запахом лесных трав и предутренней росы. Вир поднялся и навис надо мной.

– Надеюсь, ты поняла меня. Думаю, Книга уже разъяснила тебе все особенности передачи жизни, жаль, что ты не можешь просто поверить на слово.

– Я как-то привыкла учиться на своих шишках, – прохрипела я с нижнего яруса.