Вызов - Андрей Валентинов

Фрол долго стоял на месте, пытаясь понять, что это было. В общем-то удивляться не приходилось: поблизости, как мог убедиться Фроат, случались вещи и более невероятные. В конце концов, именно здесь долгие века стояло главное святилище дхаров. «Теплый Камень» – так называли Дхори Арх… Теплый…

Фрол вспомнил, как на ощупь шел в катакомбах Столицы. Тогда ему было нетрудно даже с закрытыми глазами идти по следу яртов. Он видел этот след, холодный, сине-белый, обжигающий даже на расстоянии. Но Ирга-Арх был теплым… Фрол закрыл глаза, чтобы лунный свет не мешал ему, и, протянув руки вперед, медленно двинулся к центру ложбины. Он шел вслепую, перед глазами была лишь глухая тьма. Фроат знал, как можно увидеть тепло – яркое оранжевое пятно под веками. Он пересек ложбину раз, затем другой, но под веками по-прежнему была темнота.

Выйдя из ложбины, он огляделся. Вокруг было небольшое пространство, заросшее травой, а дальше расстилался пустой склон. Трава росла ровно, но вдруг Фрол заметил, что в одном месте травяная поверхность как бы ныряет вниз. Очевидно, там находилось какое-то углубление. Еще ни на что не надеясь, просто из стремления доводить любое дело до конца, Фрол подошел поближе, вытянув вперед ладони. Сразу же руки почувствовали жар, под веками вспыхнул оранжевый огонь. Ощущение было столь сильным, что Фрол отдернул ладони, чтобы не обжечься. Затем, сев поблизости и закрыв глаза, повернул лицо в сторону таинственного свечения.

Вначале под веками играли яркие цвета, говоря о том, что рядом находится источник сильного тепла. Затем темнота исчезла, и, не открывая глаз, Фроат увидел, как земля стала прозрачной. В глубине засветился синеватый большой камень, отесанный с боков и немного похожий на грубо обрубленный топорами пень гигантского дерева. Камень светился ярким, очень красивым светом, лившимся откуда-то изнутри, сразу же напомнившим Фроату что-то виденное. Он задумался и вспомнил: так светился скантр Тернема, только цвет был не синий, а бело-желтый, со странными разноцветными переливами.

Фроат всмотрелся и вдруг заметил, что на верхней поверхности Синего Камня находится вырезанная надпись. Буквы, похожие на те, что были в дхарской летописи, шли странной спиралью. Рядом с надписью было углубление непонятной формы. Фрол сосредоточился и понял: углубление сделано в форме ладони. Словно кто-то приложил левую руку к поверхности Ирга-Арха, и этот след навсегда впечатался в камень.

Фрол открыл глаза. В лицо ударил лунный свет, и все исчезло. Перед ним стояла лишь высокая трава, казавшаяся в лучах ночного светила белой.

Фроат неторопливо возвращался в лагерь. Видение, если это было действительно видение, не оставляло его. Рука в камне… Очевидно, во время обряда тот, кто стоял у Ирга-Арха, клал левую руку в углубление. Если Ирга-Арх действительно оживал только под рукой потомков Фроата Мха-га, то это должно было служить чем-то вроде индикатора и одновременно своеобразной кнопкой «пуск». Левая рука… А правая?

В памяти мелькнуло что-то знакомое. Фрол вспомнил, как диктовал Виктору Ухтомскому эпос о Ранхае. Там были строчки, которые он так и не смог объяснить любопытному поручику. Ранхай спросил совета у волшебника Рхаса Рхас-дхармэ, и тот посоветовал герою:

Сан Ранхай-о схому рмани Гаху йасха бхата аку…

Ухтомский, который неплохо владел стихосложением, выслушав перевод, с ходу предложил русский вариант:

Ты, Ранхай, взлети, как птица, В руку меч возьми свой черный…

Итак, здесь упоминалось о птице. Сила руки и птицы… Фроат все еще не понимал, что это должно было значить, но, очевидно, левая рука – его левая рука – должна лежать в углублении Ирга-Арха. А правая… А в правой должен быть меч! Ведь сокрушать врагов полагалось мечом! Черный меч… Фроат задумался. Ни Рох, ни Вар ничего не говорили ему о каком-то мече…

Наутро Фроат подозвал к себе Роха, велев ему взять десяток дхаров и спуститься в ложбину.

Он посоветовал еще раз осмотреть все вокруг и заодно заглянуть в увиденное им ночью углубление. Затем Фрол подошел к Вару. Старик собирался обратно в лес: хозяйство, оставленное на женщин и детей, требовало присмотра. Фроат, попросив его на минуту задержаться, спросил о мече. Вар удивился, и тогда Фрол уточнил, что речь идет о Черном мече.

Вар задумался, взглянув на Фроата как-то странно, а затем предложил ему съездить в лес. Фрол, прикинув, что у него есть еще целый день, согласился.

Всю дорогу старик молчал и только в лесу, когда они вдвоем шагали по узенькой тропинке, не выдержал и спросил, откуда и что знает Фрол о Черном мече. Фроат, пожав плечами, сослался на «Песнь о Ранхае» и рассказал о своем предположении. Вар долго молчал, а затем покачал головой: – Я виноват перед тобою, гэгхэн. Я говорил людям о тебе, а сам не верил до конца. И теперь мне стыдно. Никто, кроме меня, не помнил о следе ладони Фроата Мхага и о Черном мече. Ты узнал это сам, без меня, гэгхэн. Я думал рассказать об этом позже, когда найдем Ирга-Арх. Но теперь я должен поведать тебе и остальное…

Они дошли до поселка, но не стали там задерживаться. Старик повел Фрола куда-то в глубь леса. Они шли по узким тропам, пробираясь прямо через заросли. По дороге то и дело приходилось обходить спрятанные в ветвях деревьев самострелы. Наконец они дошли до поляны, на противоположном конце которой росла огромная ель. Старик подошел к дереву и, нагнувшись, отбросил толстый слой старых иголок, устилавший землю. Обнажилась крышка большого деревянного люка.

– Подними ее, гэгхэн, – велел Вар и на всякий случай оглянулся. Кругом было пусто и тихо. В эту часть леса дхары заходили редко.

Фроат, откинув крышку, покачал головой. Открылся темный погреб, в котором стояли несколько больших старых сундуков, обитых полосами темной меди.

– Ты, наверное, догадался, что это? – тихо спросил Вар.

– Гал, – ответил Фроат по-дхарски, – гал…

– Да, золото, – кивнул старик. ~ Это все, что осталось от наших сокровищ. Я – последний хранитель нашего достояния. Теперь ты понимаешь, откуда у нас оружие, грузовик и другие вещи. Но я тратил мало. Это понадобится нам сейчас, когда мы вышли из лесу. Теперь об этом знаешь и ты. А меч… Сейчас ты увидишь…

Старик спустился в темный погреб, открыл один из сундуков и достал оттуда что-то завернутое в темную ткань.

– Вот, – протянул он Фролу длинный сверток, – разверни…

Фроат снял толстое старое полотно, из-под которого виднелось что-то темное. Ткань упала на землю, и в руках у дхара оказался длинный меч в потрескавшихся кожаных ножнах с рукоятью, отделанной пожелтевшей резной костью. Фрол осторожно вынул клинок из ножен и удивленно присвистнул: лезвие было черное. Он потрогал пальцем металл и понял: меч изготовлен не из железа.

– Надо же! – проговорил удивленный Фрол. – Бронза вроде… С какими-то добавками… Вот, ёлы, начудили!

– Это и есть Черный меч, – пояснил Вар, – он принадлежал Фроату Мхагу. Не знаю, из чего он сделан, но он крепче железа и не ржавеет. Попробуй.

Фрол, подбросив вверх ткань, взмахнул мечом. Клинок прошел сквозь материю так легко, что Фроат даже не сообразил, что случилось. И, лишь увидев на траве половинки разрубленной ткани, понял, какое оружие оказалось в его руках.

– Я возьму его, – сказал он, аккуратно вкладывая меч в ножны.

– Он твой, – кивнул старик, – но он не предназначен для боя. Меч брали только в дни новолуния, когда гэгхэн совершал обряд у Синего Камня.

– Эд-эрх Вар, что значит «сила руки и птицы»? – поинтересовался Фрол. – Я должен положить руку в углубление, чтобы камень опознал меня, но – «сила птицы»?

– Не знаю. Говорили, что гэгхэн мог взлететь и поразить врага Черным мечом. Но я думаю, это сказка; во время обряда князья не отходили от Синего Камня ни на шаг…

Фрол вернулся в лагерь, неся под мышкой завернутый в полотно меч. Он хотел было подвесить его к поясу, но пояса не нашлось, да и представить себя с мечом на боку Фроат не мог. В лагере его ждали. Дхары стояли большой толпой, что-то тихо обсуждая. Увидев его, все смолкли. Фроат заметил брошенные на него взгляды, полные испуга и восхищения.

– Эннор-гэгхэн, – донеслось до него, – эннор-гэгхэн…

Фрол удивился и хотел было провести разъяснительную работу о преимуществах республиканского строя, но тут толпа расступилась, и он понял. На земле лежал камень, виденный им ночью. Только он не светился, а был темен, почти черен. Но чернота отливала синевой.

Все молчали. Фроат, подойдя поближе, увидел : на верхней поверхности камня витую надпись и глубокий отпечаток ладони. Он удовлетворенно вздохнул: что бы ни случилось, Синий Камень найден.

– Мы нашли его сразу, – заговорил наконец Pox, – он был в той самой яме, гэгхэн. Его лишь чуть засыпало землей…

Фроат хотел рассказать, как было дело, но понял, что в этом случае его окончательно примут за кудесника. Поэтому он произнес нечто неопределенно-ободряющее, заметив, что камень нужно поставить на место. Он хотел было сам взяться за дело, но Рох мягко, но твердо отстранил его, и несколько десятков рук покатили камень к центру Дхори Арха. Через некоторое время к Фролу подошел Асх.