Собрание сочинений - Карлос Кастанеда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приподнявшись со стула, Хенаро наклонился ко мне через стол и, покачивая для убедительности головой, тихо произнес:
— Нагваль изрек истину. Они в самом деле не имеют понятия. — Он подмигнул.
Дон Хуан, едва сдерживая смех, добавил, что люди обычно действуют, не считаясь с тайной бытия и полагая, что такой возвышенный акт, как наделение жизнью и осознанием, сводится к чисто физическому влечению, которым можно пользоваться по своему усмотрению. И в этом — их ошибка.
Хенаро принялся непристойно крутить тазом, изображая похоть. Дон Хуан сказал, что именно об этом идет речь. Хенаро выразил ему признательность за столь высокую оценку его единственного вклада в объяснение осознания.
После чего оба они разразились совершенно идиотским хохотом, сказав, что, если бы я знал, с каким серьезным видом говорил об осознании их бенефактор, я непременно хохотал бы вместе с ними.
Я глубокомысленно поинтересовался, что все это значит для обычного человека в его повседневной жизни.
— Что именно? То, что делает Хенаро? — с напускной серьезностью спросил дон Хуан.
Их веселье всегда было заразительным. Успокаивались они довольно долго. Уровень их энергии был настолько высок, что рядом с ними я выглядел старым и дряхлым.
— Я не знаю, я правда не знаю, — ответил наконец дон Хуан. — Я только знаю, что это значит для воина. Воин знает: единственная энергия, которой мы реально обладаем, — это сексуальная энергия, которая наделяет жизнью. Воин всегда помнит об этом и потому постоянно отдает себе отчет о степени своей ответственности.
И если воин намерен накопить достаточно энергии для того, чтобы научиться видеть, он должен стать скрягой в отношении своей половой энергии. В этом и заключается урок, данный нам Нагвалем Хулианом. Он толкнул нас в неизвестное, и мы все там чуть не погибли. И, поскольку каждый из нас хотел видеть, мы, разумеется, стали воздерживаться от растрачивания своей светимости осознания.
Я уже не раз слышал от него подобные высказывания. И каждый раз принимался с ним спорить. Каждый раз я чувствовал, что должен возразить, приводил соображения против того, что считал пуританским отношением к сексу.
И в этот раз я тоже принялся возражать. Они оба хохотали до слез.
— Ну хорошо, но что делать с естественной чувственностью человека? — поинтересовался я.
— Да ничего не делать, — ответил он. — С человеческой чувственностью все в порядке. Проблема не в ней, а в человеческом невежестве и нежелании людей считаться со своей собственной магической природой. Попусту растрачивать животворную силу половой энергии — ошибка. Но ошибка также — не знать, что, имея детей, человек истощает свою светимость осознания.
— Откуда видящие знают, что наличие детей истощает светимость осознания? — спросил я.
— Они видят, как светимость родителей уменьшается по мере роста светимости детей. На светящихся коконах родителей появляются большие темные пятна — как раз в тех местах, откуда была взята светимость. Где-то в среднем сечении кокона. Иногда эти пятна даже можно видеть как бы наложенными непосредственно на тело человека.
Я поинтересовался, можно ли сделать что-нибудь, чтобы люди стали более гармонично относиться к светимости осознания.
— Нет, — ответил дон Хуан. — По крайней мере видящие не могут сделать ничего. Цель видящих — свобода. Они стремятся стать ни к чему не привязанными созерцателями, неспособными выносить суждения. Иначе им пришлось бы взять на себя ответственность за открытие нового, более гармоничного цикла бытия. А этого не может сделать никто. Новый цикл, если ему суждено начаться, должен прийти сам по себе.
Глава 5. Первое внимание
На следующий день мы позавтракали на рассвете. Затем дон Хуан сдвинул мой уровень осознания.
— Давай сегодня отправимся на первоначальную стоянку, — сказал дон Хуан, обращаясь к Хенаро.
— Можно, конечно… — сказал Хенаро и как-то сразу посерьезнел. Он взглянул на меня и добавил тихим голосом, как если бы не хотел, чтобы я его расслышал:
— Думаешь, он готов? Не будет ли это слишком…
Всего за несколько секунд мой страх и подозрительность выросли до небес. Сердце заколотилось, меня прошиб пот. Дон Хуан подошел ко мне и, почти не скрывая своего веселья, заверил, что Хенаро просто потешается надо мной, — мы только прогуляемся туда, где тысячелетия назад жили самые первые видящие.
Пока дон Хуан говорил, я мельком взглянул на Хенаро. Тот медленно качал головой из стороны в сторону. Движение было совсем незаметным. Хенаро словно давал мне понять, что дон Хуан говорит неправду. Я едва не обезумел, находясь на грани истерики, и очнулся, только когда Хенаро захохотал.
Я был ошеломлен тем, с какой легкостью менялось мое эмоциональное состояние — от практически неуправляемого взрыва до полного спада.
Втроем мы вышли из дома Хенаро. Было раннее утро. Вскоре мы углубились в выветренные холмы, расстилавшиеся вокруг дома. Там мы остановились и сели на огромном плоском камне посреди свежевспаханного и, судя по всему, засеянного склона.
— Вот она — Древняя стоянка, — сказал мне дон Хуан. — В процессе объяснения нам предстоит прийти сюда еще раз.
— Ночью здесь случаются очень странные вещи, — сообщил Хенаро. — Нагваль Хулиан поймал здесь союзника. Вернее, союзник …
Дон Хуан довольно явственно шевельнул бровями. Не договорив, Хенаро умолк и улыбнулся мне:
— Рановато для страшных историй. Подождем до темноты.
Он встал и принялся прохаживаться вокруг камня, по-кошачьи выгнув назад спину.
— Что он говорил о том, как ваш бенефактор поймал здесь союзника? — обратился я к дону Хуану.
Тот не ответил, глядя на ужимки Хенаро. Дон Хуан был от них в экстазе.
Через некоторое время он наконец проговорил, все еще не сводя глаз с Хенаро:
— Хенаро имел в виду довольно сложный метод использования осознания.
Тем временем Хенаро полностью обошел вокруг камня и вернулся на свое место. Тяжело дыша, он сел на камень. Он почти задыхался.
Дон Хуан, похоже, был просто в восторге от того, что только что проделал Хенаро. В очередной раз у меня возникло ощущение, что они потешаются надо мной, что-то опять замышляя.
Неожиданно дон Хуан снова заговорил. Звук его голоса меня успокоил. Он сказал, что в результате огромнейших усилий видящие пришли к следующему заключению: развитое процессом жизни сознание взрослого человеческого существа называть осознанием неправильно. В результате определенных преобразований оно
