Три подруги и таинственный жених (СИ) - Солнцева Анастасия

Тело отбросило к стене, в ушах страшно загрохотало и в том месте, где мы с ней столкнулись, образовался пролом. Вылетев из кабинета вместе с кусками кирпичей и обломками отделки, я оказалась в приемной, приземлившись на стол секретарши. Стол оказался стеклянным, а потому я практически мгновенно услышала треск под собой и в компании груды ранящих осколков рухнула вниз.

Каким-то отдаленным уголком сознания я услышала тяжелые приближающиеся шаги, эхо от которых оглушительно било по вискам словно набатом.

И тут включилась та часть меня, которая очень хотела жить и которая очень не любила, когда ею ломают стены. Секунда — и сила воли заставила тело подняться на ноги. В венах бурлила, клокотала и требовала выхода магия, но я все еще контролировала себя, контролировала свою силу, потому что это была та ответственность, с которой я пришла в этот мир. Фируса видела в людях свет таланта. Она умела вдохновлять тех, кто способен созидать, помогая маленькому зернышку прорости и дать сильные побеги. Ниса существовала на тонкой грани между жизнью и смертью, постоянно ощущая как теплоту одной, так и холод другой. А я… моя сила была частью меня и при этом она была той частью, от которой мне пришлось отказаться. Моя магия никогда не была такой тонкой и изящной, словно морозный рисунок на окне, как у Фирусы. При этом, она никогда не была такой стабильной и цельной, как у Нисы. Она больше походила на огромную дубинку, которую очень трудно удержать в руках и еще труднее правильно направить. Когда я ушла из моря на сушу я знала, что одновременно с этим не смогу пользоваться своей магией. Потому что одно дело управлять морской стихией будучи в море, и совсем другое — призывать её, находясь в густонаселенном городе, среди людей, которые даже не осознают те опасности, что каждый день бродят рядом с ними. А потому призывать силу стихии в тот момент, когда я стояла посреди заполненного работниками офиса в центре города было опасно. А я не хотела жертв. Но кое-что все-таки могла сделать.

Вдохнув, я замерла на одно очень долгое, словно целая вечность мгновение, кожей ощущая молекулы воды, находящиеся в воздухе. Мысленно потянувшись к ним, я протянула вперед руку, представляя, как вся влага словно магнитом притягивается на мою ладонь. И в момент, когда Лозовский приблизился, я ударила, направляя всю собранную влагу в его легкие. В последний момент он понял, что я хочу сделать и попытался уйти с траектории удара, но я все же была быстрее, а потому попала прямо в цель. Единственное, чего я не ожидала, так это сильнейшего порыва ветра, который возник по мановению руки Лозовского и который отшвырнул меня в угол полуразрушенной приемной. А когда я смогла поднять голову, протерев глаза от пыли, кроме меня здесь больше никого не было.

— Ты — прекрасна, дочь моря, как в спокойствии, так и в гневе своём, — едва я смогла подняться, прошептал вдруг бестелесный голос, проносясь мимо меня и отбрасывая мои волосы за спину, словно кто-то невидимый провел по ним рукой. — Мы еще встретимся с тобой.

В разгромленное помещение начали вбегать люди, что-то крича, размахивая руками и пытаясь мне помочь. Кое-как растолкав их, я выбралась сначала в коридор, а после проковыляла к лифту и спустилась на первый этаж. Когда я уже шла по улице, послышался звук сирен. Мимо меня промчалась кавалькада машин, оглашающая окрестности сигнальными гудками и вторящими им проблесковыми маячками, пугая прохожих. Стараясь выглядеть невозмутимо, что было довольно трудно, ведь видок у меня был такой, словно я только что вернулась с Вьетнамской войны, мне удалось все-таки дойти до автомобиля Гриши.

Едва забравшись в салон, тут же отвернула от себя зеркало. Смотреть в него хотелось, к тому же я знала, что ничего хорошего в нем не отразится. Вести машину в таком состоянии также не представлялось возможным. Делать было нечего, пришлось звонить и вызывать друга на помощь.

— Занят? — прохрипела я не своим голосом, едва только Макс ответил на звонок.

— Кто это? — не понял босс, хотя звонила я со своего номера, который он прекрасно знал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Дед Мороз и компания, блин, — рыкнула я, что с учетом пострадавших голосовых связок прозвучало очень убедительно. По крайне мере, задавать тупые вопросы друг тут же перестал. — Мне нужна твоя помощь.

— Где ты? — мигом сориентировался Макс.

— Возле офиса Лозовского, — ответила я и тут же закашлялась. Все-таки хорошо он меня так об стенку приложил. — Приезжай, я сама не могу вести машину.

— Буду через пятнадцать минут, — пообещал Макс, что прозвучало весьма сомнительно с учетом загруженности дорог.

Отбросив телефон, я ощутила ужасное желание поспать и едва только прикрыла глаза, как тут же провалилась в сон.

Разбудил меня требовательный стук в окно. С трудом разлепив тяжелые веки, я открыла дверь и кое-как переползла на пассажирское сидение. Макс сел за руль и с ужасом воззрился на меня.

— Что с тобой случилось? Ты выглядишь так, словно тебя танком переехали!

— Примерно так оно и было, — вздохнула я и тут же сквозь зубы застонала. Кажется, у меня были повреждены ребра. — Встретилась с Лозовским. Поговорила.

— А потом поучаствовала в боях без правил? — с жалостью рассматривая мое лицо, предположил Макс.

— Нет, до рукопашной не дошло, — ответила я, съезжая вниз по сидению и пытаясь устроиться так, чтобы ничего не болело. Но как бы я не села — болело абсолютно всё. — Твой знакомый сбежал.

— Так это он тебя так! — заорал Макс, отчего я невольно вжалась в сидение.

— Ты можешь не орать? — попросила я тихо. — И так паршиво.

— Тебе надо в больницу, — решительно заявил друг и провернул ключи в замке зажигания. — А потом ты мне все расскажешь!

— В больницу мне не надо, — отрезала я. — Там очень сильно удивятся, когда к утру у меня уже все заживет.

— А точно заживет? — с тревогой глянул на меня Макс, пытаясь встроиться в поток машин.

— Очень сильно рассчитываю на это, — проворчала я, потянувшись к бутылке с водой, оставленной на заднем сидении кем-то из подруг. — Да и рассказывать нечего. Лозовский все отрицал, а когда я начала ему угрожать, показал, кто на селе самый большой песик.

— И кто? — рассмеялся Макс, но тут же оборвал смех едва я застонала от слишком резкого рывка машины.

— Выяснилось, что он, — пришлось признать мне. — А еще выяснилось, что Лозовский далеко не человек.

— А кто?

— Бабуин степной! — выругалась я, сцепляя зубы. — Но это по совместительству, а с основной должностью пока не разобралась. Могу сказать только одно — я с подобным раньше не сталкивалась. Его магия… она очень сильная, сильнее, чем все, что я когда-либо видела. Я допускала, что он оборотень, но…

— Но? — переспросил Макс, бросив на меня странный взгляд, однако я была слишком уставшей, чтобы тревожится еще и об этом.

— Но оборотни не умеют растворяться в воздухе, — закончила я и прикрывая глаза попросила: — Отвези меня к бабушке.

Во всем надо видеть свои плюсы. В стычке с Лозовским сильно пострадала не только моя гордость, но и внешность. К счастью, имелся и один положительный момент — появился предлог, чтобы досрочно свернуть встречу с отцом, сославшись на необходимость восстанавливать здоровье. Только это и утешало меня, пока я медленно поднималась в бабулину квартиру после прощания с Максом. О том, что отец раньше меня прибыл на место встречи, я уже знала.

Как?

Ну, просто у жителей дома, где обитала бабуля не имелось привычки перегораживать белым джипом въезд во двор. А еще мало, кто из горожан таскался везде со своей свитой, состоявшей из двух десятков крупных мужиков, чьи каменные лица скрывались за черными очками. Иногда мне казалось, что в попытке не выделяться отец пытался подражать американским гангстерам, явно насмотревшись третьесортных блокбастеров. Но тут же возникал вопрос — когда он мог их насмотреться, если в мир смертных выбирался крайне редко и каждый раз стремился побыстрее вернуться в море к родным ракушкам?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})