Завещание алхимика - Наталья Александрова

Потом, оставшись одна, она вообще перестала спать, во всяком случае, то тяжелое забытье, в которое она погружалась ночью, сном было назвать нельзя.

В последнее время ей спалось лучше – в светлой, тщательно убранной квартире, на чистых простынях, когда свежий ночной ветерок проникает в открытое окно.

Но сегодня на темно-синем ночном небе полыхали молнии, где-то далеко гремел гром, ветер кидал в стекло сухие песчинки. Гроза была без дождя, оттого непролитые темные тучи свисали с неба, как огромная паутина в пещере.

Вера ворочалась на слишком просторной для нее одной кровати, было тяжело дышать, и на сердце как будто камень лежал.

Пришлось закрыть окно, потому что ветер грозил расколотить все стекла, так что в комнате было душно и отчего-то резко пахло какой-то химией.

Часам к четырем, когда за окном замерцал серый мрачный рассвет, Вера заснула. Ей приснился кошмар. Будто она бежит по длинному коридору, преследуя женщину. Женщина вроде бы идет не спеша, ровной красивой походкой, но Вера никак не может ее догнать. И вот уже расстояние между ними все увеличивается, и Вера понимает, что сейчас незнакомка свернет за поворот и Вера никогда ее не догонит. А ей отчего-то очень нужно увидеть ее лицо.

Вера тяжело дышит, пытаясь вырваться вперед, но воздух перед ней, как это бывает во сне, становится тягучим и вязким, как вода, заполненная водорослями. Вера впадает в отчаяние, но перед тем, как исчезнуть за поворотом, женщина оборачивается с усмешкой, и на Веру глядит мужское лицо – с прямыми черными волосами, жесткими чертами и глазами, полными дьявольского огня.

Вера останавливается, наталкиваясь на упругую прозрачную стену, а незнакомка с мужским лицом стягивает губы в плотную узкую нитку и пропадает за поворотом.

Вера проснулась от собственного крика и долго лежала, выравнивая дыхание. Сердце понемногу вошло в нормальный ритм, и Вера смогла спокойно вспомнить свой сон. Несомненно, женщина во сне была та самая, которую она видела вместе со Старыгиным возле мастерской, но вот ее лицо… Теперь Вера вспомнила, где она видела похожее лицо – на рисунках из папки Янины Пшеславской. И Янина говорила, что это – портрет ее бывшего мужа Вадима.

Вадим Вересов, вспомнила Вера, так его звали. И отчего же его лицо кажется Вере таким похожим на лицо совершенно незнакомой женщины? Уж не сходит ли Вера с ума?

За окном наконец пошел дождь. Капли стучали по козырьку балкона, потом этот стук перешел в ровный рокот. Из окна повеяло свежестью, дышать стало легче. Вера села на кровати, откинув одеяло.

Нет, разумеется, она не сошла с ума, это было бы слишком простое объяснение. Вера вспомнила, как перекосилось лицо Янины, когда она вспоминала о своем неудачном замужестве. Где-то далеко, в самой глубине Вериной души, поднял голову крошечный червячок злорадства. Так тебе и надо, жестокая красавица, гордячка, сколько парней из-за тебя страдали, голову теряли, о самоубийстве думали, так нашелся наконец один такой, который тебя страдать заставил. И, надо думать, так твою жизнь переломал, что после него, на молоке обжегшись, долго ты на воду дула, ни с кем не могла сблизиться. А годы ушли, лет тебе теперь прилично за сорок, все же в таком возрасте гораздо труднее судьбу свою с кем-то связать. Не в том даже дело, что человека подходящего не найти – Янина все еще красива, может увлечь любого мужчину. Просто с годами привыкла быть одна, самой все труднее перест– роиться.

Вера тотчас устыдилась своих мыслей. Не ей бы говорить об одиночестве, она сама теперь одна навсегда. Но слишком хорошо помнила она свой страх перед этой женщиной, страх, что она позовет ее мужа и он уйдет к ней, не оглянувшись на Веру.

«Нет, – подумала Вера, вслушиваясь в ровный шум дождя за окном, – так дело не пойдет. С такими мыслями нечего к Янине и соваться, она сразу все поймет по моему лицу и на порог не даст войти, с лестницы спустит…»

Из окна потянуло сыростью, Вера зябко повела плечами и накрылась одеялом. Стало тепло и уютно – кажется, впервые за долгие месяцы, и Вера заснула крепко и без сновидений.

А когда проснулась утром, за окном сияло солнце, и над газонами, разбитыми во дворе вокруг детской площадки, стоял легкий пар от высыхающей травы.

Верин сон солнечным утром не казался таким страшным, но ужасно хотелось узнать, в чем же дело. Вера вспомнила, что Янина собиралась куда-то уезжать, и решила заскочить к ней наудачу прямо сейчас, перед работой.

Янина открыла дверь в купальном халате, вокруг головы ее было обернуто полотенце.

– Ну? – не слишком вежливо спросила она. – И в чем причина твоих участившихся визитов?

– Извини, что беспокою… – замялась Вера, – а, ладно!

И прямо на пороге она выложила Янине все про странную женщину, так похожую на портрет ее бывшего мужа.

– Быстро же ты утешилась… – процедила Янина, отступая назад и окидывая Веру внимательным взглядом. От нее не укрылось Верино оживление, новая прическа и даже слегка подведенные глаза, казавшиеся очень большими на похудевшем лице.

На улице было сыро, и Вера, собираясь наспех, натянула сегодня старые джинсы и курточку, что еще больше ее молодило.

– Ты о чем? – удивилась было Вера. – Ты думаешь, что… ты думаешь, что я?

– Ну да, этот реставратор, как его там… – криво усмехнулась Янина, – что тут думать, все сразу видно. Глазки блестят, скачешь, как козочка, бегаешь за ним, как пятиклассница, следишь, шпионишь…

– Я? – В процессе разговора теперь уже Вера отступала к двери и остановилась, почувствовав за спиной ручку.

Но ведь знала же она, что от этой стервы ничего не добьешься, только гадостей наслушаешься, с чего это ей вдумалось, что Янина по-человечески ей поможет?

Она вскинула голову и поглядела бывшей сопернице прямо в глаза. И увидела в них тоску и безысходность, и самый настоящий страх. И поняла, что Янина нарочно ее оскорбляет, чтобы Вера обиделась и ушла и ей не пришлось вспоминать своего бывшего мужа. Было ясно, что воспоминания эти доставляют Янине много боли.

– Послушай, – сказала Вера, – тебе не кажется, что нельзя так просто отмахнуться от моей просьбы? Тебе не кажется, что ты причинила мне много горя?

– Я? – настала очередь Янины удивляться. – Так это когда было-то… мы с Игорем раньше тебя знакомы были…

И по тому, как слишком прямо смотрела Янина ей в глаза, Вера все поняла.

– Ты… – с ненавистью прошипела она, – аристократка паршивая, пани Пшеславска! Только и умеешь, что чужих мужей уводить! А своего удержать не смогла!

Снова они пошли друг за другом по коридору, теперь Вера наступала, а Янина отходила от нее с опаской. Вере попалась под руку ваза, стоявшая на телефонном столике. Она схватила вазу и замахнулась на свою давнюю соперницу.

– Вера, опомнись! – закричала Янина, уж больно зверское, наверно, было у Веры лицо. – Что мы как две гусыни друг на друга? Человек-то уже умер…

Вера с размаху бросила вазу на пол, и она разбилась на множество кусков.

– Вот, значит, как… – с горечью заговорила Вера, – я, значит, зря боялась, что он с тобой будет… Вы все-таки успели, а я все боялась, боялась…

– Да ладно тебе, – примирительно заговорила Янина, – что такого случилось? Ну, пришел он сюда как-то… Ходит и ходит по пустой квартире. Я тут, рядом, а он все неустроенный какой-то. Вижу, что мужик нервничает, чего, думаю, ему не хватает? Разговор пустой завела, чаю попили… Он вроде отвлекся, стал про свою жизнь рассказывать – мы с женой то, мы с женой се… И туда вы вместе, и сюда… Одни книги читаете, одни спектакли смотрите, в одни места любите в отпуск ездить. Все у вас общее, полное согласие во всем… Привыкли друг к другу, срослись душами, как две половинки…

– Он так говорил? – вскинулась Вера.

– Да нет, я сама все поняла, – отмахнулась Янина, – ну, думаю, и зачем мне чужой муж? Он, конечно, на один вечер жену забудет, а как проснется – так сразу домой побежит. На меня и не взглянет. И надо ли это мне даже ради нашей старой с ним любви и дружбы?

– Очень уж ты рассудительная, – скривилась Вера, – в любви так нельзя.

– Ты меня будешь учить? – Янина высокомерно подняла левую бровь, но тут же смешалась и махнула рукой. – А может, ты и права, ничего я в любви не понимаю, никого не любила…

– А… мужа? – решилась спросить Вера.

– О-ох! – простонала Янина. – Как же он меня измучил! Всю душу мне скрутил и выжал, как тряпку! Сердце мне рвал на части, печень клевал! Дьявол, а не человек!

В процессе разговора они как-то незаметно переместились на кухню.

Янина рухнула на стул и закрыла лицо руками.

Помолчали немного, потом Вера украдкой взглянула на часы. Время идет, так она и на работу опоздает, а ничего пока не выяснила.

– Слушай, но ты хоть скажи, кто он такой был, муж твой? Были ли у него родные, что за семья, чем занимался, где работал…

– Вообще-то он химиком был по образованию. – Янина отняла руки от лица и смотрела теперь на Веру почти спокойно. – Торчал в НИИ каком-то зачуханном, денег получал мало. Не очень-то его эта работа интересовала. А хобби у него было – картины.