Самые прекрасные истории о любви для девочек - Юлия Кузнецова

– Приветики! – Маринке стало как-то неловко из-за того, что она такая счастливая, загорелая, красивая, что ее так любит самый потрясающий парень в «Тропикане», а Лика сидит тут одна сиднем, ни с кем не общается, заброшенная совсем.

– Как провела время? – спросила Маринка.

– Никак, – вяло отозвалась Лика.

– Ты бы хоть на пляж сходила, – жалостливо протянула Маринка.

– Что я там забыла?

Ну что с ней делать?!

Маринка в сердцах швырнула сумку, быстро приняла душ и, пока переодевалась, дала себе слово непременно вытащить куда-нибудь несчастную Лику.

Как только она приняла это решение, у нее сразу же улучшилось настроение.

– Тебе пиццу принести? – крикнула весело.

– Нет…

Она пожала плечами и ничуть не удивилась.

Знала по опыту: если принесет пиццу, Лика ее потихоньку слопает, даже не заметит как. Ну и ладно, пусть. Жалко ее все-таки. Что, если слухи о ее родителях правда… Это же ужас что такое! Нет, не верится… Скорее всего, случилось у них что-нибудь, поссорились или еще что. В общем, как ни крути, а у Лики на этой почве что-то вроде депрессии. Хорошо, что у Маринки с мамой все в порядке.

Маринка сочувственно вздохнула, но долго переживать у нее никогда не получалось. К тому же ее ждал Сереженька!

– Ликусик, милый, я побежала! – ласково пропела она и выскочила из комнаты, взмахнув пышным золотистым хвостом.

Глава 12

Цена депортации

Маринка встречалась с Серегой. Сомнений не было.

Во-первых, Лика заметила, как они смотрели друг на друга еще на пикнике. Во-вторых, Маринка и не скрывала. Сама раззвонила: Сережик – то, Сережик – се… Дураку ясно. Они теперь всюду вместе. Лика почти не видит соседку, и хорошо, замечательно! Меньше народу – больше кислороду! Девчонки, конечно, за спиной у Маринки шепчутся, ясное дело – завидуют. Нашли чему завидовать!

Но Лике нет до них дела. Ни до них, ни до их отношений с парнями, ни до кино, на котором они все помешались, ни до моря, ни до экскурсий, и вообще ни до чего!

У нее другая цель…

В соседнем отряде у вожатой телефон пропал, ходят слухи, что не просто пропал, а украли. А еще говорят, это не первый случай. Кто-то из своих? Интересно, найдут вора? Если найдут, то что ему будет? Депортируют?

Если бы точно знать… А она смогла бы украсть? Да какое воровство! Не нужны ей чужие телефоны! А так, для отвода глаз… Как будто она воровка. Что, если признаться? Вот так, просто пойти сейчас к вожатой из соседнего отряда и… И что? Она спросит: где телефон? А Лика в ответ: «Я не знаю».

Что значит «не знаю»? Потеряла, отдала кому-то?

Что сказать-то? «Выбросила в море!» Не поверит, пожалуй. Побежит к Ольге, будут разбираться, поведут в администрацию. Ахи, охи, попытка поговорить по душам, сочувствие? Или при всех объявят воровкой?

Лика представила себе, как она стоит перед строем парней и девчонок, а Ольга зачитывает длинный список ее преступлений. Все молчат, смотрят и слушают. Тишина зловещая! И его глаза… Она прямо-таки чувствовала его обвиняющий взгляд. Головы поднять не смогла, так стыдно. А потом, когда вожатая закончила обвинительную речь, выступили еще другие, они тоже обвиняли, но их Лика не слушала, она же знала, что не воровка. Если бы не его взгляд! Вот ей объявили о немедленной депортации. Все разошлись, никто даже не попрощался. Только он, проходя мимо, остановился и сказал с горечью: «Как ты меня разочаровала, Лика!»

Ужасно!

От идеи с воровством придется отказаться. Уж очень высокую цену придется заплатить. Вот, кстати, вопрос, а какую цену готова заплатить Лика за то, чтобы ее депортировали отсюда?

Лика спросила сама себя и задумалась. Вопрос почему-то разозлил ее. Казалось бы, такой простой, невинный, в общем, причем она сама себе задала его, и вот, поди ж ты! Нет, ну надо же! Она еще и платить должна! С какой стати? Почему никто не должен, а она крайняя, что ли?

И, как назло, ко всем ее неприятностям добавился еще и Прохор… Видеть его, слышать его голос было мучительно! И деться от него некуда. Он повсюду! Если бы она могла немедленно уехать, вернуться домой, отсидеться в квартире, забыть, вычеркнуть из памяти. Как будто никакой «Тропиканы», никакого Прохора не было в ее жизни, так, пригрезилось что-то, приснилось…

Маринка с утра привязалась и не отстала, пока Лика не согласилась. И согласилась по слабости. Вдруг подумалось что-то такое, представилось… она и Прохор, нереальное, невозможное, но все же…

Вечером всех повезут в город, в ночной клуб, где будет какая-то пенная вечеринка. Девчонки с ума посходили, бегают друг за другом, хлопают дверями, закатывают глаза, повсюду валяются вещи, косметика, жуткий бардак! И ради чего? Что такого особенного в этой поездке? Чего они все как с цепи сорвались?

Пару раз Маринка резко тормозила возле нее, смотрела невидящими глазами, вскрикивала:

– Лика! Ты что наденешь?! – И, не дожидаясь ответа, неслась дальше.

Лика еще ни разу не была в клубе. Кто бы ее туда отпустил… Может, поехать?

Но она сразу же одернула себя – «вот еще!». Маринка будет обниматься со своим Сережиком, девчонки – стрелять глазками, парни – стрелять по коктейлям, невзирая на жесткий запрет. Кстати, интересно, а за распитие спиртного могут депортировать? Лика знала и даже видела несколько раз, как парни проносили на территорию лагеря банки и бутылки, наполненные совсем не соком или шипучкой. Кого-то ловили и отбирали, а кого-то нет. Из других отрядов доходили слухи о повальных обысках, когда вожатые с охраной и представителями дирекции проходили по комнатам и конфисковывали контрабанду. Одних это возмущало, были и такие, кто утверждал, будто вожатые сами выпивали все, что находили у своих подопечных, а другие говорили: «Так и надо, придурки дома надоели! Зачем сюда ехали?» Сама Лика к спиртному относилась с опаской. Дома она несколько раз пробовала шампанское, но оно не показалось ей вкусным. Да еще как-то с классом пила пиво, сначала было весело, зато потом болела голова, и во рту образовался такой тошнотворный привкус. Пришлось долго чистить зубы.

Можно, конечно, сегодня попробовать… посмотреть на реакцию Ольги. Деньги у Лики были, родители позаботились. Правда, придется просить у вожатой, деньги-то в сейфе. Остается один вопрос: продадут ли ей в клубе коктейль? Она с завистью взглянула на Маринку. Вот уж кому точно продадут. Она выглядит на все восемнадцать, здоровенная кобыла! А что, если у нее попросить? Она добрая, купит.

Лика усмехнулась, потыкала ногой под кроватью, зацепила ручку сумки, вытащила. С самого приезда она так и не разобрала вещи. Даже не знала толком, что у нее там лежит. Всю неделю парилась в джинсах, днем надевала футболку, вечером – кофту с длинным рукавом. Надо бы переодеться.

Маринка вон как расфуфырилась! И девчонки туда же! Как выяснилось, у Лики на самом дне сумки валялось короткое платье-сарафан, слежавшееся и измятое, для того чтобы его можно было надеть, сначала надо было тщательно отпарить. Лика ни парить, ни париться по этому поводу не собиралась. Сарафан был слишком открытым, и Лике вовсе не хотелось демонстрировать окружающим тонкие бледные руки, худенькие плечи и острые ключицы.

Но когда она мерила платье, услышала, как Маринка вздохнула и негромко проговорила:

– Везет…

Завидует она, что ли? Интересно, чему тут завидовать?

В итоге, порывшись в вещах, Лика наткнулась на летние брючки и трикотажную кофточку, сменила сланцы на босоножки, расчесала волосы. От косметики, предложенной девчонками, категорически отказалась.

«Сойдет», – решила, бросив беглый взгляд на свое отражение в зеркале.

Глава 13

Пенная вечеринка

В автобус Лика вошла первой, чтобы не топтаться со всеми и не участвовать в разговорах, поспешила занять место у окна, надеясь, что к ней никто не подсядет.

– Привет, – услышала и вздрогнула. Боялась повернуть голову, чтобы не встретиться с ним взглядом.

– Не занято?

Ее сердце подпрыгнуло к самому горлу и обрушилось вниз, в бездну, в самую глубину, ухнуло так, что взбаламутило все, вытеснило, всплеснуло. И поднялась волна, и накрыла Лику светлым, счастливым ужасом. Она чуть не задохнулась, так вдруг стало жарко и жутко. Она испугалась саму себя, сплела руки, сцепила на груди, чтобы унять дрожь, чтобы Прохор не заметил, ведь если бы он заметил, то тогда… О, нет! Не дождется!

– Что, мест мало?! – крикнула в отчаянии.

А он, уже собравшийся садиться, вот-вот, уже совсем рядом, еще секунда и… Нет, замер, пожал плечами, выбрался в проход. Кто-то позвал его, кажется, этот мелкий кривляка Артур.

Все…

Ушел…

Совсем…

Лика осталась одна. Сердце вернулось на место. Правда, оно все еще стучало тревожно, как будто пыталось что-то узнать у своей хозяйки, уточнить, понять…

– Успокойся, – приказала ему суровая Лика, не хватало еще, чтобы кто-то заметил ее смятение. Вот была бы радость! Все косточки перемыли бы! Еще бы: малышка Лика влюбилась в самого популярного парня «Тропиканы», модератора, режиссера, красавца, такого-разэтакого, лучше не бывает. Ах, бедняжка! Не дождетесь!