Ловушки памяти - Юлия Басова

Выйдя из ванной, я не нашла мать в спальне. Наверняка разговор с отцом отнял у неё всякое желание допытываться у меня о недавней поездке, и она отправилась на кухню.

Я наскоро оделась и тихонько пошла вниз. Голова всё ещё гудела, во всём теле чувствовалась слабость, но в целом на здоровье пожаловаться было нельзя.

Мать, как и предполагалось, колдовала у плиты. По дому разлетелся запах корицы, мёда и лимонной цедры.

– Мои любимые печёные яблоки? – спросила я, садясь за стол. Как же давно я здесь не завтракала! Лет сто, не меньше!

– Минут пять осталось, подождёшь? – рассеянно отозвалась мать. После разговора с моим папашей она, как обычно, погрузилась в мечты. Наверное, именно поэтому он так редко звонит нам! Не хочет травмировать её, давать повод напрасно надеяться.

– Подожду, – легко согласилась я, тоже уходя в себя и думая об отцовских словах. Он посоветовал мне одно – ждать. А значит, жить своей обычной жизнью. Учиться, общаться с друзьями, помогать им, если нужна моя поддержка… Ой! Ведь ещё до моего исчезновения я пообещала Антону, что непременно вотрусь в доверие к режиссёру Николаю Лавровскому. Мужик на дух не переносит всех представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, но есть надежда, что мне, хорошенькой девушке, он не откажет и даст интервью. Потом я признаюсь, на кого работаю, но вряд ли это разозлит режиссёра настолько, что он не разрешит мне передать материал в редакцию. В конце концов, все медийные персоны нуждаются в поддержке журналистов, чтобы как можно больше людей узнало об их таланте. Если Лавровский будет очень упорствовать, то я напомню ему, что у издания, которое я представляю, очень обширный круг читателей. Уверена, он сдастся! Только бы не упустить момент! Антон говорил, что познакомиться с Лавровским я должна на частной вечеринке, но на какое число она назначена, не уточнил. Надеюсь, что мы не опоздали! В противном случае получается, что я невольно подвела друга.

– Мам, какой сегодня день недели?

Если будни, то надо непременно ехать в университет, чтобы встретиться с Антошкой!

– Пятница, а что?

– Нет, ничего. Просто надо браться за учёбу.

– Никуда ты не пойдёшь! Ты ещё болеешь! У тебя только вчера была температура под сорок, забыла? – взорвалась мать. Да, теперь, когда она перестала волноваться о моём здоровье, к ней снова вернулась прежняя грубоватая манера общения.

– Пойду, непременно пойду, – неожиданно для самой себя проговорила я. Мой голос прозвучал так твёрдо, что матери не осталось ничего, кроме как промолчать. Надо же! Раньше я никогда не могла так открыто возражать ей!

– Только поешь как следует, – оторопело попросила она, – тебе нужны силы.

Удивительно, как это моя мать так легко сдала свои позиции? Или она поняла, что её дочка выросла и больше не нуждается в родительских советах?

Я с аппетитом молодого медведя проглотила два печёных яблока с мёдом и корицей и даже съела целую тарелку овсянки. Потом попросила маму сварить кофе без кофеина и выпила стакан козьего молока.

– Тебе тут парень один звонил, – неожиданно сказала родительница, – француз.

Я поперхнулась молоком и удивлённо переспросила:

– Француз? Уж не Филипп ли его звали?

– Да, Филипп Моруа, – спокойно подтвердила мать, – звонил он каждый день, пока ты болела, и рвался приехать тебя навестить. Но я не позволила. Он что, твой новый поклонник, Мила?

– Что-то вроде того, – рассеянно пробормотала я и в следующую же секунду забыла о парне, сосредоточившись на более важных вещах.

Сказав «спасибо», я вышла из-за стола и направилась наверх, собираться на учёбу. Конечно, очень хотелось поехать на Мичуринский проспект и забрать свою машину из гаража, но в этом случае в университет удастся приехать не раньше третьей пары, а это поздно, учитывая количество моих прогулов. Ладно, сегодня уж как-нибудь обойдусь без тачки, мне не привыкать.

Я придирчиво оглядела свою одежду, висящую в шкафу. После долгих раздумий выбрала наконец серое шерстяное платье в обтяжку с высоким воротником, закрывающим шею. Затем подхватила свою сумку с тетрадями и двинулась вниз.

Мать долго давала мне наставления, прежде чем выпустить на улицу. Они были весьма банальными – не выходить из помещения универа на перемене без верхней одежды, не есть и не пить ничего холодного, и так далее. Я кивала и одновременно застёгивала дублёнку. Интересно, а мне удалось правильно одеться, ведь я сто лет не была на улице. По моим подсчётам, уже март. А в марте бывает очень тепло. Может, зря я так укуталась?

Оказалось, не зря! Очутившись на крыльце, я увидела деревья, покрытые инеем, огромные снежные сугробы и нахохлившихся грудастых снегирей. Совсем не весенний пейзаж!

Я вытащила из сумки вязаную шапку, которую сразу не решилась надеть, и натянула на голову.

На пятачке перед магазином стояла одна машина – та самая старенькая иномарка, которая чаще всего довозила меня до трассы. Я с облегчением бросилась к ней, опасаясь, чтобы кто-нибудь не перехватил мою удачу.

– До шоссе? – флегматично спросил водитель, прекрасно знавший ответ.

– Да, – согласилась я, хотя могла бы ничего не говорить.

Мы медленно тронулись, и обычно неразговорчивый мужик поинтересовался:

– Чего-то давно тебя здесь не было, уезжала, что ли?

– Уезжала, – легко согласилась я и улыбнулась – если бы он только знал, насколько далеко можно уехать, не выходя за пределы нашего посёлка!

Но этот милый, спокойный дядька даже понятия не имел о том, что со мной творилось все эти дни. Да и ни к чему ему всё это, ни к чему.

Я уставилась в окно, любуясь зимним пейзажем. Интересно, а когда в наши края придёт весна?

Безо всяких приключений я доехала до трассы, заплатила мужику полтинник и пересела в вовремя подоспевшую маршрутку. До университета добралась быстро и, зайдя в просторное фойе, принялась искать глазами Антошку.

Парень нашёлся почти сразу. Он подлетел ко мне с крайне обеспокоенным лицом и стал заваливать вопросами по поводу здоровья. Я удивлённо отвечала, что чувствую себя намного лучше, гадая, что именно известно Антошке. Довольно скоро стало ясно, что моё двухнедельное отсутствие объяснили тем, что у меня грипп. Просто некто позвонил в деканат, представился отцом Милы Богдановой и попросил не ждать меня в ближайшее время, пообещав после всего предъявить справку от врача. Кстати, скорее всего, эта самая справка находится сейчас в моей сумке. Не обращая внимания на Антошкину болтовню, я дёрнула молнию и действительно обнаружила необходимый документ. Ай, да Лёха! Впрочем, удивляться чему-либо уже глупо, ведь за это время мне и не такие чудеса наблюдать приходилось! Была бы более впечатлительной, давно сошла бы с ума!