Дом для всех - Антон Кротов

На перевале был очень сильный ветер, прямо сдувает, и очень яркое солнце. Ветер и солнце сточили часть скал в мелкие камешки. Вниз тоже была осыпь и виднелась другая долина. Мы болтали, ели конфеты, спрятавшись за скалой от ветра, а вокруг торчали горы, довольно-таки большие (от 5000 м) со снежными блямбами, обращёнными к северу.

Пошли вниз и очень быстро. За полчаса спустились до ручья, была трава и кизяки. Пытались развести костёр из кизяков, но от не горел. И бумагу подкладывали, и оргстекло, и газовую горелку, но кизяки не горели. Никому не хотелось дальше изучать горение кизяков. Опять на пустом месте вышел спор: кому-то хотелось ночевать прямо здесь, на травке; мне хотелось, как предполагалось ранее, достичь населённого пункта, где будет возможно спрятаться от ветра и приготовить пищу на печке. Мы, казалось, стали недовольны друг другом. Вероятно, под воздействием высокогорья. Но всё же пошли дальше, и к вечеру вышли в стойбище.

Оно состояло из семи юрт, и там жили люди, как в древности. Правда, только летом. Пасли стада яков и баранов. Сушили сыр. Прямо через стойбище протекала речка. Пока подходили, нас увидел 70-летний старик и позвал в дом, показал, какая юрта — его. Старик был с бородой и без кисти левой руки, а на правой не было одного пальца. Тотчас нас попытались перехватить другие жители, но мы уже шли к старику. Тот знал немного по-русски.

В семи юртах жило человек сорок. Несколько взрослых стариков, чуть больше женщин и ещё больше детей 6-10 лет. Утром все гнали свои стада выше в горы, где была иллюзия травы. Вечером пригоняли обратно. Стада паслись сами. Женщины готовили чай и мыли казаны в речке. Дети собирали кизяк и колючки — единственные энергоносители. Щеки у них были обгорелые, от высокогорного солнца. Мука здесь привозная.

До Мургаба — 25 км по ровной и довольно проезжей дороге. В конце сентября, с наступлением холодов, всё стойбище сворачивается и уезжает в Мургаб (для этого из города приходит машина).

Убедившись, что мы не затрудняем старика, мы остались у него. И опять приготовили невиданное тут блюдо — овсянку с изюмом. В первую очередь угостили хозяев дома, ну и сами поели. А хозяева, не привычные к овсянке (её вообще не продают в Мургабе, да и в Оше найти её не просто) — пожевали чуть-чуть и куда-то спрятали свои порции, перешли на обычную для себя пищу — лепёшки и шир-чай (чай с молоком, солью и жиром).

В середине юрты стояла печка-буржуйка с надписью: «Сталинабад. Завод ТМ». Хозяин сказал, что этой печке более 60 лет. Чайники тоже были старые, советские. Одновременно на печке стояло штук пять чайников. Они непрерывно грелись, и всем присутствующим можно всегда подлить чай.

Каждый памирский и киргизский дом, и юрта всегда содержат большой запас одеял, тюфяков и подушек, на случай прихода гостей. В каждом доме наготове места для 10-ти и более человек. И хотя гостей мало и они редки, — одеяла всегда наготове. Они очень плотные и тяжёлые. Может быть, в более холодное время года хозяева, оставшись без гостей, сами спят под всеми одеялами сразу.

Внутри одеял живут то ли клопы, то ли блохи, так что наутро после ночлега в юрте некоторые из нас обнаруживают себя покусанными.

В каждой юрте — ковры из шерсти барана. С узорами, сделанными вручную женщинами. Делают их так. Сперва шерсть барана кладут как основу. Потом узоры накладывают — тоже из шерсти, но крашеной (краску для этого привозят из Оша). Потом всё это мочат, трамбуют и сворачивают в рулон, навернув на бревно. И это бревно привязывают к ослу и катают 1,5–2 км. Потом разворачивают. От катания рулон уплотняется и узоры прилипают к основе. Потом его сушат и ковёр готов. Есть и другое рукоделие — из ниток, тоже шерстяных. Женщины ткут сами на улице длинные полосы с узорами, шириной около 60 см. И длиной 5–7 метров. За неделю можно соткать целую полосу в 5 м., но это, мне кажется, очень утомительное занятие. Дивно, что многие женщины занимаются этим. Потом эти тканные полосы сшивают и делают ковры, или сумочки с узорами.

Наутро попрощались с хозяевами и пошли пешком в Мургаб. Мы изначально планировали подняться на ещё одну возвышенность, именуемую Кара-Джилга, но устали и решили, что пора уже спускаться в места цивилизации. Тем более что сделался туман, попрохладнело, ветер поднялся. Шли в Мургаб довольно долго и в обед вернулись, и этот посёлок показался нам великим цивилизованным городом.

АВТОСТОПОМ ДОМОЙ: БЕСПЛАТНО и НЕ ОЧЕНЬ

В этот же день подумали об отъезде. Несколько часов не было машин, только все локальные на сенокос или в соседние кишлаки. Потом прошла машина с баранами (не взяла) и четыре бензовоза. Они нас и взяли. На удивление, водители оказались особо святыми людьми, совершали молитвы в каждое положенное время. Кроме водителей и нас четверых (2+2), в бензовозах ехали: две студентки и два студента учиться в город Ош; старик с бородой и колпаком ехал в Сары-Таш неведомо зачем; и другие локальные пассажиры. Один студент знал об АВП и о нашей тусовке на ул. Кыргызстана, 39.

В одном месте остановились у юрт: оказалось, один из водителей ещё весной сдал туда барашка на откормку. Теперь предстояло извлечь его из стада, запихнуть в мешок и привязать к бочке бензовоза. Это заняло с полчаса. В качестве оплаты водитель отлил пастухам канистру бензина.

В другом месте стояла юрта, с табличкой “Homestay” — видимо, подрабатывают, зазывая на ночлег буржуев. В данный момент оных не было, и водители напросились прочитать намаз. После молитвы нас угостили огромным количеством макарон. «Хозяева обидятся, если мы не поедим», — объяснили водители. Возможно, они их готовят каждый день, в надежде, что интуристы приедут и съедят? Но интуристов не было, и макароны достались нам. Электричества не было, зато была керосинка. Пока ели, некоторые граждане-студенты, поленившиеся идти на намаз в юрту, остались снаружи в кабинах (а звать их тоже внутрь уже неудобно было: едоков и так целая толпа набежала).

Наших водителей было четверо. Все без напарников. Ехавший с нами, Файзулло, уже 30 лет ездит по Памирскому тракту, из Оша в Хорог и обратно, редко дальше. Ностальгически вспоминает СССР. Хотя он же и говорит, что с религией было плохо, мечети закрывали, устраивали гонения на молящихся, то есть были свои трудности. Другой водитель, выступавший имамом на водительских молитвах, был весьма религиозным и ездил даже в Мекку на автобусе, из Оша через Таджикистан, Узбекистан, Туркмению, Иран, Турцию, Сирию, Иорданию и обратно. Вот любят они ездить на автобусах, раз есть автобусы из Оша и во Владивосток, и в Москву, и в Мекку!

К вечеру достигли посёлка Каракуль. На посту нас задержали: отливайте, мол, бензин! Такой организованный рэкет. Военные не пропустили нас дальше, а загнали во двор своей воинской части и отобрали паспорта у всех водителей и пассажиров. Пытались проверить паспорт и у существа, спрятавшегося на крыше бензолюка, но тот оказался бараном.