Самовар - Михаил Веллер

стремясь к самореализации через действия,

человек всегда предпочитает такие действия,

которые служат к его самоутверждению.

Что бы человек ни делал – он всегда хочет быть значительным. Не последней скотиной. Уважать себя. И чтоб другие уважали.

На хрена?

В каких формах самореализуется человек? В таких, которые ему как минимум известны. Которые как минимум вообще существуют в современном обществе, цивилизации. Нельзя стать знаменитым древнегреческим кинооператором, скажем.

На сколько человек хочет реализовать свои возможности? На столько, на сколько можно.

А на сколько можно? А никто не знает. Границы туманны. Пределы постоянно отодвигаются. Наука утверждает, что обычно мы используем лишь пятнадцать процентов потенциальных возможностей своего мозга. Как они высчитали эти проценты, сказать трудно. В цифре можно усомниться. Но то, что кроманьонец, с его мозгом, изготовлял свои примитивные двадцать видов ручных орудий труда – и с тем же мозгом изобретает компьютеры, создает науки и летает на Луну – это факт, а не реклама.

И человек сравнивает себя с окружающими. Определяет полноту своей жизни, степень своей самореализации – через сравнение с тем, что делают другие, что могут, на что способны, – и, значит, он сам на это тоже в принципе способен.

И если он может, делает, имеет, добился в жизни больше, чем окружающие, – ему хорошо, он себя уважает. А если меньше – ему хуже, и уважает он себя меньше. А с кем ему еще, бедолаге, себя сравнить?… Как узнать, что еще делать?…

Заметьте, разум тут не при чем. Можно знать окружающих как сволочей и идиотов, презирать их, – и все равно хотеть, чтоб они признали тебя главнее их. Обычно так и бывает.

Потребность в самоутверждении – это аспект потребности в самореализации.

А вот самоутверждаться можно только через действия, поступки. Тут ни голословными заявлениями, ни наркотиками не обойдешься.

Любой может заявить: я самый сильный, храбрый, умный, богатый – поняли? я значительнее вас, можете меня уважать. А ему ответят: ты дурак и хвастун, предъяви-ка, кто ты есть – выйди на поединок, растолкуй непонятное, предъяви богатство.

Тут нужны какие-то объективные критерии, чтоб всем сразу было видно и понятно.

ГРИМАСЫ ОБЩЕЖИТИЯ. Вечные грезы человечества создать справедливое общество полного равенства – никогда не могли сбыться, и не смогут, конечно, из-за этой малости: стремления человека к самоутверждению. Силы и способности людей неравны. Ограничить законом? А кому некуда приложить себя – будет пить, хулиганить, вечный двигатель тайно ночами изобретать. Ну, а если велеть силы и способности все направлять на то, что общество признает полезным, нужным? Тогда можно. А если не захочет слушаться? Тогда наказать, посадить, изгнать. А если он много полезного наделал – он же будет себя ощущать значительнее других. (Вот таких древние греки и подвергали остракизму.) А другие будут чувствовать себя хуже, менее значительными, завидовать начнут. Сильных и способных женщины больше любят – опять же, уже неравенство, повод к ревности и зависти. Если уважать его и славить – может возомнить о себе, это чревато и другим обидно. А не воздавать дань его заслугам – он будет переживать, что его не ценят по достоинству. Полного равенства – ну никак же не получается. А каким декретом вы отмените жадность, подлость, зависть, лживость, эгоизм? Их всегда осуждали и стремились ограничить, но они – суть проявления все той же самореализации, все того же самоутверждения. Потому и неискоренимы, что присущи человеку.

… В цивилизованном обществе человек самоутверждается не в поединке с тигром, не в драке над тушей кабана. Сытость и безопасность в мирные времена гарантированы каждому. Что делать? И человек начинает выпендриваться. Самоутверждение, принимая цивилизованные формы соревновательности и конкуренции, воплощается в идиотской гонке за условными и бессмысленными ценностями. Типа кусочка металла на груди, он называется специальным словом орден и обозначает, что его обладатель значительнее других (вариация: кольцо в носу дикаря). Возникает понятие престиж: владеть ненужными вещами, жить в определенном районе, присутствовать на никчемных церемониях – и все это означает, что ты значительнее других.

Вот на что цивилизованный человек себя в основном тратит.

Вещизм. Зачем человеку большой дом, если он с семьей неплохо поместится и в маленьком? Что, большой красивее? И маленький может быть прекрасен. Зато большой может быть еще и грандиозен. Коттедж, вилла, особняк, дворец. Окраина, центр, квартал аристократов. О: сразу понятно, кто есть ху, кто чего может и стоит. Бандит из новых русских жизнью ежедневно рискует – но ставит помпезный замок: пусть все видят! Завтра его вдова пустит его с молотка за четверть цены. Но сегодня он жив – и горд собой.

Вольные рыцари средневековья были точно такие же бандиты.

Дорогая мебель выполняет свою функцию не лучше дешевой, и может быть не более красива, может быть даже глупа и уродлива, зато от знаменитой фирмы, от известного мастера-дизайнера, который через мебельный выпендреж делает свое имя и свои бабки.

Дорогой автомобиль может по сути ничем не отличаться от втрое более дешевого. Он демонстрирует значительность владельца. А когда на роллс-ройсах начинают ездить нефтяные шейхи и негры-миллионеры, то люди приличные хотят от них отличаться, и пересаживаются на мерседесы. А когда каждый середнячок на последние деньги старается купить ветеран-развалину мерс, то богатые садятся в БМВ или джип-Чероки. Отличаться!

Вещь – знак владельца. Лейбл от Живанши определяет цену галстука, а галстук – цену владельца. Дача в Жуковке – не то, что дача в Малаховке, и при равном качестве – цены на них здорово разные.

Из анекдотов о нью рашенз: Видал галстучек? Триста баксов! – Дурак. За углом точно такие – по семьсот.

Человеку несносно, печально, унизительно сознавать себя хуже других. А чем цивилизованные люди обычно меж собой мерятся? Барахлом. Вот и лезет человек из кожи, чтоб доказать себе и прочим, что он тоже не лыком шит. Кряхтит, болеет, аж пишшит – а лезет!.

Мода. Как философски произнес мой друг в восьмом классе, убив неделю на оснащение самодельных джинсов коробкой заклепок, Не можешь выделиться умом – так выделиться хоть одеждой…

Это способ древнейший. Мода на черепичные крыши, или определенное предместье, или Мерседес-600, или книгу, или спектакль, или теннис, или пистолет Глок. Мода означает: сегодня люди значительные, разбирающиеся, высокопоставленные, со средствами – предпочитают иметь вот это и делать вот так. Если ты следуешь моде – ты тоже, значит, более-менее такой. А не следуешь – козел: или денег нет, или ума, или вкуса, или приехал из какой-то непрестижной глуши. Но поскольку ум бывает редко, и вкус не чаще, и деньги нажить нелегко, то следование моде отчасти это все заменяет. Фамилию Бердяева знает, фильм Спилберга смотрел, живет на Поварской и ездит на Порше. Ну во всех же отношениях достойный человек, вот и все примерно так должны жить. Если он даже по уши в долгах – не так важно, все равно же сразу видно, что с ним все в порядке, ему себя стесняться не приходится, и возбуждает он зависть.

А прежде всего под словом мода подразумевается мода на одежду. Прочее – более громоздко, требует больше труда, денег, времени, может быть необязательным, прочее можно как-то скрывать. А в одежде ходит каждый, и сменить ее недолго, и видно тебя сразу. Вот где разгул! Меняем почаще, переодеваемся трижды в день, вопросы удобства и практичности – на хрен, когда-то английские шерстяные вещи носились треть века – кому надо упираться теперь в борьбе за такое качество, все равно через год это будет немодно! Хотя понятно, что платье от Шанель на коктейле – точно то же самое, что стеклянные бусы на туземке у тыквы с хмельной бузой. Пример самый смешной и яркий – солдатская мода. Все в армии одеты одинаково, строго по уставу, как тут утвердить себя значительнее других? Ан нет, солдат тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Сапоги: голенище подрежем покороче и приспустим в гармошку, каблук набьем повыше и обточим на клин. Штаны ушьем в обтяжку, завязки на щиколотках отпорем и заменим резиновой штрипкой. Мундирчик тоже обузим и укоротим так, чтоб ниже ремня торчал ровно на десять сантиметров. Вместо белого подворотничка подошьем красный, а по краю выпустим наружу кантом белый полихлорвиниловый провод. Под значки – красные пластмассовые подкладочки. Под погоны – закругленные жесткие прокладки, чтоб твердый был погон и выгнутый. Пилоточку возьмем на размер поменьше и загладим так, чтоб уголки торчали. Ремешок ни в коем случае не зеленый, а коричневый, под кожу, и пряжку белую выкинем, достанем латунную, выгнем ее, уголки подточим на закругление. О! Это – уважаемый солдат, блюдет себя, не салага.