Планета КИМ - Абрам Палей

Семен не сомневался, что, когда профессор узнал о своей ошибке — ведь он имел все основания считать непоправимой, — его отчаяние было бесконечно. Hет, об осуждении не может быть и речи. Так же думали и остальные члены коммуны.

Но отчего могла произойти эта ужасная ошибка?

Несмотря на то, что ракетный корабль управляем, уклонение с правильного пути не могло быть замечено и, следовательно, исправлено пилотом. Поэтому все, что он должен был сделать, — в случае удачи полета затормозить ракету при спуске на Луну. Профессор Сергеев должен был точно направить ракету с Земли, вычислив все уклонения, какие она могла претерпеть на своем пути из-за влияния атмосферы и притяжения. Быть может-почти невероятно, но, очевидно, это так — он ошибся на ничтожную долю угла. Увеличеная сотнями тысяч километров, ошибка заставила ракету пролететь мимо Луны. В это время Луна находилась не между Землей и Солнцем, а с противоположной стороны. Удаляясь от Солнца, ракета попала в сферу притяжения Юпитера и, падая на него, встретила на своем пути Цереру.

Если это так, то путешественникам еще очень повезло: если бы они летели на Луну в то время, когда она находится между Землей и Солнцем, то направление полета ракеты, к которому прибавилось бы солнечное притяжение, бросило бы их прямо в чудовищную жаровню Солнца.[21] Этого-то они и ждали, когда выяснилось, что ракета не попала на Луну.

Наконец, работы по добыванию газов были прекращены. Доставка и плавка алюминия закончились. Водорода и кислорода было достаточно не только для двигателя, но и для удовлетворения полутора-годовой потребности в воде. Источник перекиси отслужил свою службу. Прежде чем приняться за подготовку к полету на Землю, члены коммуны решили в последний раз, в полном составе, посетить источник.

Это было не совсем целесообразно с точки зрения экономии времени: ведь все — в особенности, старшие — так стремились поскорее на Землю. И Семен пытался было протестовать против этого практически бесполезного паломничества. Но он сам чувствовал, что протест его выходит неубедительным.

Жизнь на планете Ким была так однообразна и бедна впечатлениями! Источник перекиси занимал огромное место в жизни членов маленькой коммуны. И теперь им всем хотелось бросить на него прощальный взгляд. Семен, в конце концов, сам охотно присоединился к этому невинному проявлении сентиментальности.

В круглом зале клуба было шумно. Раскрыли сундук с костюмами, и каждый готовился надеть свой. Никогда еще к источнику не направлялась столь многочисленная компания.

Нюpa, к которой перед близким возвращением на Землю вернулась давно потерянная ею веселость, не упустила случая подурачиться. Скорчив серьезную физиономию, она воскликнула трагическим голосом:

— Ах! Как же мы упустили из виду? Кому-нибудь придется остаться дома. Нельзя же всем сразу уходить.

Всех изумило это неожиданное заявление. Почти хором раздался вопрос:

— Но почему же?

Нюpa лукаво нахмурилась:

— Ведь в дом могут забраться воры!

Оглушительный хохот всех старших членов коммуны задрожал в алюминиевых стенах. Предположение о возможности появления воров было столь же нелепо и смешно, как некогда прикрепленная той же Нюрой к двери бумажка с указанием, кому сколько раз звонить. Бумажка эта давно исчезла. Прибитая снаружи, в безвоздушном холодном и абсолютно сухом пространстве, она быстро потеряла влагу, в значительном количестве входящую в состав бумаги, и распалась. Но теперь о ней все вспомнили.

Когда умолк общий хохот и веселые восклицания вызванные Нюриной шуткой, раздался вдруг медлительный грудной голос Майи. Она задала вопрос, которого никто из старших не ждал и к которому, однако, присоединились все младшие члены коммуны:

— А что такое воры?

Пришлось объяснить. Но так как все были взбудоражены предстоящим посещением источника и еще более — готовящимся путешествием на Землю, то объяснение вышло торопливым и маловразумительным. Младшие поняли, что воры — это люди, которые берут чужое без ведома владельцев. Но зачем берут — они не усвоили. Повидимому, на Земле самое ценное — пища, ее не для всех хватает, несмотря на то, что многие имеют ее в избытке. Опять-таки, виноваты, значит, те, кто ведает распределением. Неужели на Земле люди так глупы, что не догадаются их сменить? Тогда не было бы ни краж, ни грабежей, ни войн, о которых так часто рассказывали старшие и о которых младшие слушали порой с плохо скрытым вежливостью недоверием.

Они никак не могли понять нелепого принципа распределения жизненных благ на Земле. Взрослые с улыбкой махнули рукой: не стоит пускаться в долгие объяснения. Если полет удастся, то молодежь скоро очутится на Земле и сама будет иметь возможность разобраться в условиях ее жизни.

Плотно прикрыв герметическую дверь (не от воров, а чтобы не уходил воздух), все население планеты Ким, в неизменных термосных костюмах с безобразными резервуарами, гуськом направилось в последнее путешествие к источнику. Это шествие было необычным как по многочисленности его участников, так и потому, что на этот раз все шли налегке, без ящиков для перекиси.

Алюминиевые колья в последний раз указывали путь праздным впервые путешественникам. Все вехи нерушимо стояли на своих местах. И на веки вечные им предстояло стоять неподвижно на мертвой планете, где ни ветер, ни дождь, ни наводнение, ни прикосновение какого-либо живого существа не снесет их. Разве только шальной метеор, стремительно ударившись о поверхность планеты, сшибет тот или иной колышек.

Скоро, скоро малая планета лишится своих единственных случайных и невольных обитателей, и новых на ней, быть может, никогда уже не будет. Вечным памятником необычайного пребывания людей останутся эти низенькие вехи — до тех отдаленных времен, когда солнечная система, в неустанном кружении по спиралям Млечного Пути, столкнется с другим звездным миром и превратится в облако раскаленного газа…

Почти двое кимовских суток, с маленьким перерывом для отдыха, шла процессия. На ходу глотали таблетки и воду. Неяркие дни сменялись черными зимами. Днем и ночью в черном небе стояли бесчисленные звезды. Голубая Земля среди них как бы пристально следила за людьми, оторванными от нее, и звала их.

Наконец, возле них взвился знакомый дымок. В глубокой задумчивости стояли люди перед этим скромным дымком, спасшим их жизнь и давшим, взамен многолетнего тяжелого труда, надежду на возвращение в земной мир. Вероятно, их мысли были настроены в унисон. Но они не могли делиться ими: закон безмолвия на малой планете был ненарушим.