Шалости нечистой силы - Татьяна Светлова

И медленно, медленно вынимаем… Так, хорошо, паспорт. Кидаем — одной рукой.

Он поймал паспорт на лету, не сводя глаз и дула пистолета с Виктора.

Вытянул перед собой таким образом, чтобы и Виктор, и паспорт, и пистолет были рядом в поле зрения.

— «Коваленко Виктор Григорьевич, 1953 года рождения…» И что вы тут делаете, Виктор Григорьевич?

«Да он наверняка из милиции!» — вдруг догадался Виктор.

— Вы из милиции? — спросил он с облегчением.

— Не совсем… Руки! Не опускать!

— Я… Я друг Веры. Я врач. Вот пришел с работы, хотел посмотреть, как она, а тут вы… и окно…

— Она в обмороке, по-моему. Посмотрите.

— Я, собственно, этим и занимался… А руки… Можно опустить?

— Да. Но помните, что у меня пистолет.

Виктор, покосившись на обозначенный предмет, нагнулся. Приподнял веко: суженые, точечные зрачки.

Вера была не в обмороке, — Вера спала. И разбудить ее было невозможно. Виктор оголил руку: так и есть, следы укола. Значит, «Женя» снова наведался…

Кис уже сидел в кресле, все еще сжимая пистолет и зорко наблюдая за движениями Виктора.

— Кто вы? — спросил Виктор, разогнувшись.

— Частный детектив. Но милиция тоже сейчас прибудет, не волнуйтесь.

— Да я, собственно, и не волнуюсь… Уберите вашу пушку, она вам ни к чему: я действительно друг Веры и врач…

Кис велел Виктору сесть и, поглядывая на него, набрал на мобильном номер: «Серега, срочно выезжай, Лучникову пытались убить!»

— Что? Что вы сказали? Веру пытались убить?!

— Вытолкнуть из окна.

— Кто? !

— Он забыл представиться, невоспитанный.

— Уж не тот ли, который ворвался в лифт?

— Вполне возможно.

— А, черт! Знал бы я! Я бы его сцапал!

— «Бы-бы»! Если бы у моей тети были яйца, то она была бы моим дядей!

— процитировал Кис любимое выражение друга-француза Реми. — Лучше скажите, что с Верой?

— Ей опять вкололи наркотик!

— Что значит «опять»?!

Виктор перенес Веру на постель, и следующие десять минут Кис с глубочайшим вниманием слушал историю о слежке, звонке из «Мелитополя», о «коллеге» и странной потере памяти…

— Нет, это невероятно! — забегал детектив, дослушав до конца. — Ну объясните мне, как же можно было об этом умолчать?! Почему вы следователю не сообщили? Почему она мне сразу не рассказала?!!! — стенал он.

Еще через пять минут милиция наводнила комнату. Не Серега с ребятами, — какие-то чужие.

Ирина Львовна и Роман час назад были застрелены из пистолета 9-го калибра, сообщили они.

Очень возможно, что из той самой Беретты, которая лежала во внутреннем кармане у Алексея, — и которую ему пришлось вытащить и предъявить следствию. Соседи слышали выстрелы, видели Веру, выходившую из квартиры убитых.

Перчатки Веры были в крови, ее шуба с подозрительным пятном на рукаве валялась на полу, ее дверь стерегли окровавленные статуэтки…

Кис и Виктор давали по очереди показания. Вера, провалившаяся в наркотический сон, была глуха и нема, и не ведала, что ей грозит арест по подозрению в убийстве.

На кухне нашли записку, написанную разъезжающимся почерком: «Я их убила и ухожу из жизни. Будьте все прокляты».

— Это спектакль! — пытался объяснить Кис. — Свяжитесь с Петровкой, это часть одного и того же дела по изнасилованиям!

— Без вас знаем, что нам делать — огрызался в ответ капитан.

— Да поймите же вы, это постановка, это мизансцена! Ей вкололи наркотик и привели на место преступления! Иначе зачем бы ее пытались выбросить в окно? Она однажды пыталась выброситься, пресса историю расписала, и преступники на этом и сыграли! Ее подставили на роль убийцы, а затем собирались инсценировать самоубийство!

— Воображение у вас… Детективы бы лучше писали! Доказательства есть?

— Но попытка вытолкнуть ее в окно — разве не доказательство?

— Нет, — отрезал капитан. — Ее видели на месте преступления, два человека убиты из ее пистолета, у нее повсюду следы крови, — я уверен, что жертв.

— У нее никогда не было пистолета! — почти кричал Виктор.

— А вы ей кто? Вы муж? Вы с ней тридцать лет прожили, чтобы знать, что у нее есть, а чего нет?

— Но, послушайте, она же, как вы утверждаете, застрелила двоих из пистолета. Пистолет рук не пачкает, не нож ведь! Кровь на перчатках объясняется только одним: кто-то ей намеренно выпачкал руки! — вторил Виктору Кис.

— Стоит ли искать логику в действиях женщины, находящейся в наркотическом опьянении? Сделаем анализ, посмотрим, чем она балуется.

— Она не «балуется»! Ей вкололи! Она никогда не была наркоманкой! — молил Виктор быть услышанным.

— Есть такой наркотик, который приводит человека в гипнотическое состояние, он даже называется так — «рогипнол»! — пытался объяснить Алексей. — Под его действием можно заставить человека сделать все, что угодно! А потом он, к тому же, еще и забудет, что сделал!

— Доказательства?

— Ампулы нет, — горячился Кис. — Если бы сама — ампула бы нашлась!

— А если выбросила?

— Тогда ищите в мусоропроводе: если сама выбросила — найдете.

— Не учите меня, ладно? Распишитесь вот тут и очистите помещение. А подруга ваша, как только придет в себя, поедет в изолятор временного содержания.

— Никуда я не пойду. Живу я здесь, — заявил Виктор, демонстративно усаживаясь в кресло. — Я врач, а Вере необходимо наблюдение врача. И ее нельзя в изолятор, за ней уход нужен!

— Документик имеется?

— Нет… Но мы живем вместе!

— В отсутствие хозяйки квартиры я не имею права оставить тут постороннего мужчину, не зарегистрированного на данной жилплощади!

— Пошли. — Кис буквально потащил Виктора к выходу. — Мы его только злим, и он из духа противоречия Веру не то что в изолятор, а в Матросскую Тишину упечет. Пошли, пошли, Виктор Олегович, сейчас с Петровки подъедут, они там получше соображают… Это же совершенно очевидно, что Веру подставили, только тупица может этого не видеть… Пошли, подождем на улице, покурим…

— Ах ты черт, — произнес Кис уже на улице, у подъезда, пыхтя гаснущей на ветру сигаретой, — у меня такое ощущение, что я догоняю уходящий поезд! Расскажи вы мне сразу об этом «коллеге», мы бы тут засаду устроили! И взяли бы этого ублюдка тепленьким! А так я здесь сегодня по чистой случайности оказался!

— Слава богу, — вставил Виктор, — иначе бы Вера…

— Причем тут бог! — рассердился Кис. — Тут все мозгами решается, а не божьей волей, да только как прикажете мозгами работать, когда нужных элементов информации не хватает! Вот и Кисловская о чем-то умалчивает! Может, никакого отношения ее молчание к делу и не имеет, а все же…

Детектив вдруг сильно изменился в лице, что-то пробормотал еле слышно, некстати хлопнул Виктора по плечу и рванул к своей машине.

— Куда вы? — изумился Виктор. — Ведь сейчас люди с Петровки подъедут, вы сами сказали, надо им рассказать…

— Скажете им, чтобы срочно к Кисловской ехали! — крикнул Кис, захлопывая за собой дверцу Нивы.

Праздничный ужин

На пятницу был, наконец, назначен ужин у Славы дома. Марина не знала, ни где он живет, ни какая у него квартира. Единственное, что ей было известно, — квартира находится на Юго-Западе, в каком-то весьма престижном квартале… На ее расспросы Слава только загадочно отвечал: «увидишь». И ей чудилось за его словами что-то такое роскошное, изысканное, хоть и неприбранное… Казалось, он собирается ее удивить.

Слава встретил ее после работы на своей «навороченной» Тойоте, и они покатили, замирая в пробках, на Юго-Запад, и Слава в машине всячески интриговал ее намеками на шикарный ужин, который ждет их дома.

В районе Ленинского проспекта он вдруг хлопнул себя по карману, наморщил лоб, и произнес растерянно: «Ключи!..»

Во время очередной пробки Слава перетряхнул свой небольшой кожаный портфель, во время другой, изогнувшись под ремнем безопасности, обшарил все карманы.

— Маринка, по-моему, я забыл ключи у тебя дома… Господи, как глупо, целый час потеряли! Нам придется вернуться к тебе…

Он был так расстроен, что Марина даже принялась его утешать. «Не страшно, подумаешь, ну что ты в самом деле, как маленький! Съездим за ключами, потом поедем к тебе»…

Они потеряли еще час в пробках, и Марина начала чувствовать голод и досаду. Уже подъезжая к дому, Марина вдруг не без раздражения подумала: а готов ли ужин, которым он так заинтриговал ее? Как же Слава его приготовил, если у него не было ключей? Неужто начнет готовить только после прибытия на место? Она умрет с голоду!

— У тебя там ничего не сгорит, я надеюсь?

— Сгорит? Слава обернул к ней непонимающее лицо. — Нет, что ты! — вдруг просиял он: дошло, о чем она. — Я еще вчера заготовки сделал, когда убирал, надо будет только разогреть… Ну ничего, мы приедем и быстро разогреем, правда?

Слава поставил машину довольно далеко от подъезда «чтобы не разворачиваться потом». Марина предложила сходить одна, но Слава только рукой махнул: «Я сам не знаю, где они. Лучше будем вдвоем искать».