Наш грустный массаракш - Александр Александрович Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пожалуй, так даже легче, – подумав, заключил Сварог. – Не тайный орган параллельного управления, а тайный орган по умалчиванию и искажению некоторых фактов. То есть, гораздо более слабый противник, с которым гораздо легче бороться, чем с тайной структурой власти. И все равно, сам собой напрашивается вопрос: кто? Такой орган просто обязан кто-то возглавлять, стоять на самом верху. Лично я подозреваю, что все замыкается на Канцлера. Есть возражения?
Возражений не было, Канилла молчала, а Яна задумчиво обронила:
– Самая подходящая кандидатура, второе после монарха лицо в Империи...
– Каковое, цинично выражаясь, не так уж трудно сделать никаким лицом, – усмехнулся Сварог. – Когда ты... ну конечно, не ты, а та черная погань, что сидела у тебя в мозгу, отправила Канцлера в отставку, он и не пробовал сопротивляться. Печально сидел у стола с отключенной спецсвязью, не порывался и пальцем пошевелить...
– Дай подумать... – сказала Яна.
Сварог и Канилла терпеливо ждали. Прошло не больше пары минут, но, когда Яна заговорила, ее лицо оставалось все таким же озабоченным:
– Тогда все обстояло совершенно по-другому... Он не знал ни о веральфах, ни о том, что его сменил на посту их ставленник. Не видел в происходящем ничего необычного, угрожающего. Имел все основания думать, что его могут вскоре вернуть на прежний пост. Такое уже раз случалось при дедушке и два раза при отце. Отправляли его в отставку, называя вещи своими именами, сгоряча – и очень быстро обнаруживали, что погорячились, что преемники во многом ему уступают и следует вернуть... Ты сам как король разве с такими коллизиями не сталкивался?
– Пару раз, – сказал Сварог. – Но вовремя останавливался, не успев шлепнуть печать под указом об отставке... – И терплю прохвоста Лемара, которому самое место если не на Треугольной площади, то на Стагаре, мысленно добавил он. Потому что прохиндей пока незаменим на своем месте...
– Сейчас совсем другая ситуация, – уверенно сказала Яна. – Теперь мало его просто снять. Нужно узнать у него все о причинах искажений в серьезных и не очень документах, о сокрытии правды, узнать точно, существует ли эта организация до сих пор. А Канцлер – крепкий орешек...
– Арестовать его, и дело с концом! – выпалила Канилла и продолжила спокойнее: – Под благовидным предлогом вызвать в Хелльстад и арестовать, а потом допросить, как следует. Здесь же ему никто и ничто не поможет, и никуда он отсюда не сбежит...
– Не столь уж шальная идея, Яна, – сказал Сварог. – Много шансов на то, что он увидит в вызове в Хелльстад только желание соблюсти повышенные меры безопасности. Пару раз так и случалось. А здесь, – он почувствовал, как губы кривит недобрая усмешка. – Помнишь, он когда-то мне подсунул порошок корня лотоса, после которого человек говорит чистую правду, не способен солгать в ответ на прямые вопросы? Я прекрасно знаю, где можно этот порошочек достать, и быстро.
– Янка, у тебя в руках гвардия, армия, Серебряная бригада и много чего еще! – напористо сказала Канилла. – Мы же только что решили, что никакой тайной, параллельной системы управления быть не может. Никто и не пискнет...
– Другими словами, вы меня подталкиваете пойти на тиранические меры? – бледно усмехнулась Яна.
– Если дело требует? – заявила Канилла. – Можно подумать, ты Агору разнесла, Палату Пэров и Тайный Совет распустила, все прочие новшества ввела с оглядкой на общественное мнение!
– Ты знаешь, она права, – сказал Сварог. – Как монарх монарху скажу: иногда жизнь заставляет быть тираном и сатрапом... да ты и сама это прекрасно знаешь.
– Уговорили, буду тиранствовать, – сказала Яна с той же бледной (но не беспомощной и не растерянной!) улыбкой. – Только не будем пороть горячку. Нужно все тщательно продумать. Я тщательно проработаю план, как использовать все силы, какими располагаю, – она посмотрела на Сварога. – А ты не спеша обдумай, как в чрезвычайной ситуации использовать все, чем т ы располагаешь. Если бы еще знать совершенно точно, кто из военных и управленцев представления не имеет об истинном положении дел и не состоит в сговоре с Канцлером.
– Это решаемо, – сказал Сварог. – У меня ведь в девятом столе есть аппаратура, позволяющая точно определить, когда лар врет, а когда говорит правду... пожалованная мне милостью Канцлера. Под благовидным предлогом приглашу к себе с дюжину ключевых фигур, поодиночке, конечно. И подумаю, как построить беседу, чтобы они до поры до времени ничего не заподозрили. Я как-никак вице-канцлер и чиновник Кабинета императрицы, согласно субординации прилетят, как миленькие. Знаешь что? В ближайшее время смогу проделать ту же процедуру с принцем Диамер-Сонирилом. Через три дня он должен прилететь в Хелльстад с ежегодной инспекцией – а поскольку так предписывает Его Величество Параграф, прилетит непременно, минута в минуту. К этому времени в большом кабинете, где его согласно тем же параграфам предстоит принимать, смонтируют «установку правды». Вот и поговорим... Гораздо труднее придется с принцем Элваром...
– Ты и его подозреваешь в причастности? – фыркнула Яна. – Вот уж кто бесконечно далек от государственной деятельности и большинства государственных тайн, так это дядюшка Элвар...
– Да я и сам так думаю, – сказал Сварог. – Просто вновь создалась та поганая ситуация, когда для пущей надежности и очистки совести подозревать приходится всех... ну, или почти всех, кроме себя самого и вас, конечно. Бывали уже такие... Я одного боюсь, что мы можем ненароком разворошить осиное гнездо и не заметить этого. Ну, ладно, в конце концов есть два важнейших обстоятельства. Мы знаем, где... ну, не будем говорить противник, скажем обтекаемо – «противостоящая сила»... хотя мы до сих пор не уверены, что противостояние есть. Если там и в самом деле, согласно одной из версий, остался лишь какой-то автоматический центр, который лишь сбивает чужие аппараты, а на внешнюю экспансию не способен, не имея такой программы... И еще.
