Тайна Тамплиеров - Серж Арденн

– Ваша Милость, за вами прибыла карета.

Сидевший спиной к двери капеллан обернулся, на мгновение, оставив без наблюдения барона, на что тот, в свою очередь надеялся, выстроив точный расчет. Д,Анж выплеснул содержимое своего бокала в, заранее приготовленный Сюрто кувшин для умывания, наполненный водой. Когда же Локрэ вновь перевел взгляд на дворянина, тот оторвав губы от края, якобы, опустошенного им сосуда, вытер рот салфеткой.

– Отменное Божанси, что тут скажешь, букет Луары!

Он прищелкнул пальцами, воспевая вкус розового анжуйского, последний бокал которого, смешанного с ядом, так и не отведал.

– Прошу простить, падре, на сегодня, я вынужден откланяться.

Застегивая на ходу камзол, искусно расшитый золотой нитью, покрывшей дорогую ткань орнаментом из папоротниковых ветвей и надевая перевязь, прощально произнес барон.

– Да прибудет с тобой Господь, сын мой.

Словно дротик1, пущенный в спину дворянина, вымолвил капеллан.

После того как на лестнице стихли шаги д,Анжа и Сюрто, священник бросился в коридор, к окну, тайком, с ненавистью взирая, как барон садиться в экипаж с гербами боронессы д’Эструнель, которая после щелчка кнута возницы, толстого мужчины в длинном плаще, рванула с места устремившись под арку, где скрылась в сутолоке улицы Сен-Мартен.

****

Уже через час, в тиши небольшого особняка, арендованного на сутки бароном д,Анжем, за столом сидели двое. Двухэтажное здание, заключенное в узком пространстве меж аркой знаменовавшей начало лестнице, спускавшейся к реке и маленькой деревянной пристанью, располагалось на левом берегу, неподалеку от Турнельской башни, и выходило стрельчатыми окнами на Сену, где за речным потоком виднелись шпили епископского дворца и величественные башни Нотр-Дам.

Прекрасный вид из окна, изысканные угощения, хмельное вино, располагали встретившихся за столом дворян к непринужденной дружеской беседе. Госпда д,Анж и Меранжак, подняв бокалы, прильнули к медным кубкам, насладившись душистым нектаром белого шампанского.

– После того, как вы изволили угощать меня и моих друзей, словно особ королевской крови, я не посмел остаться вашим должником, любезнейший месье де Меранжак.

Гость улыбнулся, кивком головы выказав признание за любезность.

– Скажите, господин де Меранжак, в последнее время, я всё думаю о слвах этого господина…Бакстона…

– Да-да

– Что это за странная история с медальонами в виде каках-то нелепых мечей тамплиеров, о какам-то кладе, неужели и вправду это тайна древности, является хоть сколько-нибудь достоверной?

– Видите ли, любезный барон, мне трудно судить об услышанном. Могу лишь с полной уверенностью сказать, что тот месье, который едва не прикончил Бакстона, весьма серьезно к этому отнесся.

– Неужели эти м-м…безделушки, действительно настолько интересуют ужасного призрака – Черного графа?

– Почему бы нет? В этом мире всё подчинено силе золота. А если принять как истину то, что Черный граф всего лишь человек, то всё это вполне возможно.

– Да-а, боюсь вы правы, господин де Меранжак.

В этот миг, в комнату, где вели беседу и угощались дворяне, вошел, облаченный в ливрею Поликен, сжимая в вытянутых руках серебряное блюдо, где возвышались два высоких кубка.

– О-о! А вот и мой сюрприз! Хочу угостить вас удивительнм напитком.

Д'Анж улыбнулся гостю, приняв оба кубка, стоявших на блюде, протянув один из них Меранжаку.

– Прошу вас барон, это, как утверждают знатоки, самое старое вино на земле – кипрская Командария.

Вкусив диковинного вина Меранжак в упоении, прищурив глаза, втирая языком, нектар в нёбо, наслаждался букетом старинного напитка. Он, кивая головой, с видом знатока, протяжно произнес:

– Да, знаете ли, впечатляет, весьма недурно.

Всем своим видом демонстрируя удовлетворение, от того, что сумел доставить удовольствие гостю, д'Анж, кивая головой, заранее соглашаясь с любыми его утверждениями, поднялся со стула с извиняющейся улыбкой.

– И все же, у меня признаться не идет из головы та история, которую вы рассказали мне во время нашей первой встречи, о дочери этого Черного графа, которая пребывает ныне…кажется в Брюгге?

– Да, именно в Брюгге.

– Отчего судьба этой девочки, столь небезразлична сему таинственному призраку? Вам не удалось выяснить какие-либо подробности в этом деле?

– Ну, что вы, любезный барон! Я стараюсь как можно скорее забыть об этой страшной истории, в которую угодил, ровно, как и обо всем, что с ней связано.

Д'Анж с пониманием кивнул.

– Простите месье, но мне придется безотлагательно, ненадолго покинуть вас, с намерением вернуть влагу, которую взял у природы. Вынужден подчиниться настойчивым призывам, что доносятся изнутри, дабы отдать долг.

Оставив Меранжака наедине с собственными мыслями и изумительным вином, барон вышел из комнаты. Оказавшись в соседнем помещении, небольшой коморке, где трапезничали Лаоль, Рюаколь и Поликен, которые вскочили на ноги при появлении хозяина, он шепотом произнес:

– Яд начнет действовать через три четверти часа, придется ждать. После того как всё будет кончено, мы с Поликеном, на рассвете, отправимся в Гавр, а вы Лаоль, вместе с Рюаколем, наденете на него мой камзол и отвезете в госпиталь Святого Людовика…

****

Круглая, словно сверкающая монета, луна, проливала свой зловещий свет на погруженный в сон Париж. Дремлющие башни города лениво ударили в сонные колокола, напомнив о неотвратимости течения времени. Отблески сияния, ночного светила пробивались тонкими полосками сквозь щели шиферных навесов, напоминавших громадные жалюзи, закрывающих арочные проемы церковных звонниц; сквозь свинцовые решетки окон множества роскошных особняков; сквозь неплотно затворенные ставни и двери скромных городских жилищ, а также множества харчевен и кабачков. Прорывалось оно снопом желтоватого света и в немногочисленные раскрытые окна, одно из которых зияло черной пастью на фасаде таверны «Зеленый лис».

Одинокий силуэт, неподвижный, словно призрак набросанный кистью художника на холсте натянутом в оконной раме, вот уже несколько часов не покидал свой жалкий пост. Чудовищный взгляд, устремленный в водрузившийся на небосводе светящийся диск, придавал лицу священника дьявольской одержимости.

И лишь робкий стук в дверь, заставил капеллана содрогнуться, и оторвать зачарованный взгляд от звездного небосвода. В ужасе он отступил в темный угол, будто прячась во мраке ночи от демонов преисподней пришедших в эту жуткую пору навестить своего верного раба. Из-за двери послышался едва слышный голос:

– Святой отец, вы спите? Это я Сюрто.

Локрэ, будто судорожно перебирая в мозгу имена тех, с кем свела его судьба, в этом огромном чужом Париже, приблизился к двери.

– Кто здесь?

Тихо спросил он.

– Это я, Сюрто, хозяин харчевни.

– Чего вам нужно?

– Большое горе, падре, господин барон д,Анж скончался.

Послышался лязг засова. Дверь распахнулась и искаженное ужасом лицо, напоминавшее гримасу дикого зверя, освещенное отблеском одинокой свечи, заставило кабатчика сделать шаг назад. Сюрто поднял над головой маленький бронзовый подсвечник, вглядываясь в мертвецки бледное лицо капеллана.

– Вам нехорошо?

– Нет-нет, не извольте беспокоиться.

– Только сейчас, пришел человек, который сообщил о том, что Его Милость барон д,Анж распростился с жизнью. Причина смерти неизвестна, бедняга сильно страдал умирая, корчась в судорогах. Его отвезли в госпиталь Святого Людовика, там он и испустил дух.

И без того угрюмое лицо трактирщика сделалось ещё более мрачным.

– Этот человек возница, служит у одной знатной дамы, он сказал, будто сегодняшним вечером приезжал сюда за нашим бароном, поэтому и привез вещи усопшего, в «Зеленый лис».

Сюрто протянул священнику амулет, в виде крошечного меча, на серебряной цепочке, небольшой футляр из змеиной кожи и шпагу, всё, что осталось от несчастного барона.

1 Дротик – метательное оружие, представляющее собой копьё, несколько уменьшенное и облегчённое по сравнению с копьями для конного или рукопашного боя.

ГЛАВА 30 (59) «Мушкетеры отправляются в Гавр»

ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ.

Герцогиня де Шеврез, запечатала письмо в розовый конверт украшенный вензелем, где начальные буквы её имени были выписаны под двумя белыми голубками, держащими в клювах оливковую ветвь. Пролив красного сургуча, она поставила оттиск родового герба, и передала послание Арамису.

– Возьмите шевалье, вы знаете, что с этим нужно делать.

Мушкетер почтительно раскланялся, спрятав конверт под полу камзола.

– Надеюсь, Рене, на человека, который вас будет сопровождать в Гавр, можно положиться?

– Я ручаюсь за него, как за самого себя.

– Когда вы намерены отправиться в Нормандию?

– Немедленно мадам.

– Что ж, да поможет вам Святая Дева.