Моя темная «половина» - Ева Никольская

Хищная «начинка», в отличие от меня, на рассуждения, панику и заламывание рук времени не тратила. Полупрозрачные щупальца уплотнялись и наливались тьмой. Они извивались, словно клубок змей, и делились на части, все увеличивая свое число. Потенциальные жертвы, сбившиеся в дальнем конце зала, отчаянно пытались слиться со стеной, мать прятала за спину детей, кто-то из мужчин прятал за спину ее. И все они уже не походили на людей, пронизанных светоносными жилами. Мое изменившееся зрение теперь воспринимало их как одно пятно мерно пульсирующего света. Такого вкусного, манящего…

Словно уловив эту невольно промелькнувшую мысль, тентакли, будто свора адских гончих, метнулись к вожделенной цели. Я зажмурилась, рухнула на пол, обхватив голову руками, чтобы не только не видеть, но и не слышать, а потом отчаянно заорала:

— Не-е-ет!

Сейчас, как никогда прежде, мне хотелось убивать. И не тех несчастных существ, а эту черную гадость, живущую во мне. Свет, который видела и сквозь закрытые веки, погас под нахлынувшей волной непроглядной тьмы. Она обрушилась на меня, как цунами, смела с пола, спеленала, жгутами обвивая с ног до головы.

Щупальца набросились на свою капризную хозяйку — поняла я. Пусть так! Пусть лучше сожрут меня, чем ни в чем не виноватых туристов. А заодно и сами сдохнут, ведь они — моя неотъемлемая часть. Через какое-то время давление ослабло, и я совершенно престала чувствовать свое тело.

«Ну, вот и все! — пронеслась в голове мысль, наполняя все мое существо блаженным умиротворением. — Здравствуй, мир иной».

В одном из миров Тайлаари…

Во все стороны до самого горизонта простиралось безбрежное каменное море. Благодаря тому, что светло-серая, почти белая порода обладала невероятной прочностью, этот унылый пейзаж не менялся уже несколько веков, демонстрируя редким визитерам одни и те же кратеры и разломы. Шахты на крохотном спутнике семьдесят второго мира Тайлаари давно были выработаны и заброшены, но искусственная атмосфера функционировала и по сей день. На «лысой» поверхности, лишенной какой-либо растительности, шарту казался одиноким холмом. Инородным и неправильным, как нарыв на гладкой коже.

— Ты не мог бы поторопиться? — раздраженно поинтересовался хозяин летающего дома, подавив желание запустить дротиком в компаньона, который тщательно выводил на оплавленном магией пятачке сложную многоугольную фигуру.

— А ты не мог бы заткнуться? — вернул любезность Сэн, даже не взглянув на сидящего на ступенях аше-ара. — Для тебя, между прочим, стараюсь.

— Я ценю! — с чувством произнес блондин, задумчиво перекатывая между пальцами один из миниатюрных дротиков. Конкретно этот назывался «укусом луумы[31]», так как был смазан настоем, вызывающим жжение и сильный зуд. — И еще больше оценю, если ты будешь стараться быстрее.

— Я тебе предлагал выбрать объект помельче, — в который раз с момента прибытия в этот мир, напомнил сильнейший.

— Ну предлагал, — отозвался Кир-Кули, почесав шею киприна, лежащего возле крыльца. Крылатый ящер блаженно зажмурился и издал пронзительный свистящий звук.

— Большой объект — большая площадь чертежа. Большая площадь чертежа — больше времени на его исполнение. Ты сам затянул процесс, — не отвлекаясь от дела, сказал Сэн.

— Я затянул? А кто меня в Тиронг отправил развалины изучать? — голубые глаза мужчины сузились, пряча в своей глубине серебристый блеск.

— Не развалины, а устройство межмирных порталов и контроль нитей времени. И не изучать, а практиковаться. Теорию ты и так знаешь, — проворчал гай.

— А потом еще это собрание маразматиков… — продолжил перечислять аше-ар, пропустив мимо ушей предыдущую фразу собеседника. — Будет ли толк?

— Будет! Еще какой, — усмехнулся Ашенсэн, сверяя собственное творчество с миниатюрной схемой на прозрачной пластине. — Поверь моему опыту, эйсард.

Блондин только головой покачал: поживем — увидим, доживем — узнаем. Затеянная наставником игра аше-ару безусловно нравилась. И, если б не тревога за айку, он бы с удовольствием погрузился в эту авантюру с головой, не отвлекаясь на прочие мелочи. Но отсутствие Зои напрягало, а оказать помощь в ее поисках Сэн пообещал, только если Кир пройдет ритуал слияния сущностей. К нему-то оба мага сейчас и готовились.

Вызов, брошенный в тайном зале Ордена, по мнению гая Светлоликого, должен был решить, как минимум, две проблемы. Во-первых, помочь установить местонахождение Огненного, если за эти три дня они его так и не обнаружат. А во-вторых, вычислить того, кто стоит за гайей Белоснежной.

В то, что она сама додумалась до создания таких нестандартных ловушек, как два зачарованных города-острова, Ашенсэн не верил. Должен был кто-то ее науськивать… просто обязан! Кто-то невероятно умный, хитрый и… пока неизвестный. И этого кого-то бывший пленник жаждал проверить на прочность куда больше, чем отомстить глупой бабе, возомнившей себя непонятно кем.

Впрочем, и на ее счет маг имел вполне четкие планы: растоптать репутацию, уличить в слабости, прилюдно унизить и отправить в изгнание, а лучше запереть в ее собственном нижнем городе где-нибудь на необитаемой планете за Гранью. Чтобы ощутила на собственной шкуре все прелести многовекового заточения.

Но куда интересней было вывести на чистую воду того кукловода, что дергал за ниточки эту властолюбивую дуру. Сэн не сомневался, что именно к нему за помощью и советом побежит Белоснежная гайя, как только получит сообщение о Вызове. А дальше — дело техники. Вернее, дело шустрого зеленоглазого посланника, уже отправленного на поиски нынешней главы Ордена Повелителей Времени.

— Готово! — возвестил Сэн и, окинув еще одним внимательным взглядом переплетение линий, спросил: — Уверен, что тебе третий не нужен? А то можем отловить какого-нибудь зверька в семьдесят втором.

— Не надо, — поспешил отказаться аше-ар.

Он по-кошачьи мягко поднялся с крыльца и нарочито-размеренным шагов направился к сильнейшему. Но, несмотря на внешнее спокойствие, глаза мужчины выдавали его нетерпение и азарт. Очередной ритуал Древних, здесь и сейчас! Это не могло не волновать того, кто многие годы потратил на поиск и тщательное изучение бесценных свитков, оставшихся от прародителей Тайлаари. Застыв у границы рисунка, Кир-Кули глубоко вдохнул, выдохнул и, посмотрев на наставника, спросил:

— Что мне делать?

Через несколько минут, следуя указаниям Ашенсэн, блондин занял позицию на одном из лучей многоугольника. Киприн, повинуясь ментальной команде хозяина, послушно уселся на противоположном луче.

— А теперь вливай свою силу в линии! — скомандовал сильнейший. — Если все получится, вас обоих накроет куполом и сплавит в единое целое.

— А если нет?

— Должно получиться! — маг нахмурился. — Если постараешься, конечно. Учти, я больше не намерен при каждой глупой вылазке в бездну одалживать тебе Кааса. Так что успех ритуала в твоих интересах.

— Птичку жалко? — усмехнулся аше-ар.

— Жалко, — в том же тоне отозвался Сэн, — моя же птичка. А еще у меня нет никакого желания возиться с подопечным, лишенным элементарной предусмотрительности. Так что, действуй, Кир… из рода Кули!

— Легко сказать, действуй, — буркнул себе под нос белокожий, опускаясь на одно колено и касаясь пальцами процарапанной в камне бороздки.

Как силу-то в нее вливать?! Мужчина немного подумал, опустил ресницы и… представил, что затягивает с помощью целительной энергии рану на чьей-то коже. Магия сперва тонкой, робкой струйкой, а потом уверенным потоком заструилась, заполняя чертеж. Наконец контур замкнулся и все до единой линии замерцали серебром. Воздух заискрился. Легкая светящаяся дымка, поднявшаяся над рисунком, сгустилась и образовала полусферу, сотканную из густого тумана. На поверхности этого колпака стали проскакивать крошечные молнии. Где-то в пелене тумана жалобно вскрикнул киприн. Аше-ар почувствовал, что задыхается, голову пронзила острая боль и… все исчезло.

— Ты как? Живой? — сознание возвращалось медленно, словно нехотя. Кир-Кули открыл глаза, посмотрел на склонившегося над ним наставника и устало спросил:

— Не вышло?

— А я откуда знаю? — пожал плечами Сэн. А потом предложил, указав на лежащего без сознания ящера: — попробуй почувствовать его, как себя. Как свою руку или… ну хоть как-нибудь. На первый раз можешь глаза закрыть, так будет проще освоиться.

Блондин зажмурился. Какое-то время ничего не происходило, а потом рядом раздался сдавленный смешок, еще один… Эйсард распахнул глаза и настороженно воззрился на откровенно ржущего сильнейшего.

— Что не так? — спросил сухо.

— Дувиат определенно не удался, — сквозь смех отозвался Ашенсэн. — Кир-Кули, предчувствуя подвох, медленно повернул голову и уставился на… кактус. Его черный колючий силуэт сиротливо возвышался над каменной поверхностью там, где мгновением раньше лежал киприн. — А тривиат вполне. И когда только эта колючка успела в ритуальную схему влезть… не заметил?