Обреченные любить - Ларисса Йон

Голова у нее пошла кругом от того, что он говорил. Это противоречило всему, чему ее обучали в воскресной школе, и тому, что она слышала от приемных родителей и эгисов.

— Бессмыслица какая-то.

— Нет никакого ада, — заявил он. — Не в том понимании, в каком вы думаете. Наш мир живет по тем же законам, что и ваш. Когда вы умираете, вы переходите на Другую Сторону. Когда мы умираем, мы переходим в Нижний Мир. Большинство демонических видов живут глубоко под землей в месте, которое мы называем Шеол. Именно там я вырос. Это мир пещер, там всегда темно и мало пространства. Демоны все время стремятся выбраться оттуда и всегда будут, и сделают все, что угодно, ради того, чтобы приблизить тот день, когда все мы будем жить на поверхности.

— Какой такой день?

— Вы называете его Вознесение. Армагеддон. Апокалипсис. Многие человеческие религии говорят о том, что праведники попадут в рай на небесах, а землю оставят Злу, а мы называем это Перерождением. И тогда Земля превратится в ад. И нет надобности в огненной яме.

Он указал на книгу, которую она все еще держала в руках.

— «Демоника» учит нас, что люди-грешники перерождаются, получая второй шанс, чтобы в следующий раз, когда умрут, смогли бы попасть в тот мир, который многие из вас называют Небесами или другим миром. И когда наконец наступит День перерождения, это будет концом Искупления. Именно этого хочет Зло, а для демонов наступит рай на земле — по крайней мере многие из нас так считают.

Это было слишком. Слишком сложно. Черное, белое, оттенки серого и местами кровь. Она уже скучала по простым истинам.

— Хеллбой?

— Что?

— Обними меня. Я хочу забыть обо всем этом. — Она и глазом не успела моргнуть, как он уложил ее на пол и оказался сверху.

Сотни самок отдавались Эйдолону, но еще ни разу за восемьдесят лет половой зрелости никто не хотел от секса с ним больше, чем просто секса. Он не умел дарить комфорт и не умел облегчать боль за рамками знаний медицины и анатомии. Но то, как Тайла вцепилась в него, говорило ему, что ей нужно больше, чем секс, и, похоже, она сама понимала это. Из ее горла раздался стон отчаяния. Он сжал ее грудь сквозь ткань блузки.

— О, Тайла, ты такая красивая. — И это было правдой. Ему всегда нравились партнерши-гуманоиды, и среди них он выбирал самых привлекательных самок, а красота Тайлы не была классической, в ней была свежесть, на нее приятно было смотреть.

Должно быть, его слова были именно тем, в чем она нуждалась, она выгнулась навстречу его прикосновениям. Он хотел перенести ее на диван, но она подпрыгнула и повисла на нем, обхватив его ногами за талию. Мысли об удобстве вылетели из головы Эйдолона.

Уже через минуту они лежали нагие. Эйдолон бросил Тайлу на пол, поставил ее на колени и одним резким движением вошел в нее. Тайла вскрикнула от неожиданности и вцепилась пальцами в ковер. Он почувствовал запах страха, но еще сильнее был запах похоти, исходивший от нее, и от этого запаха он окончательно потерял контроль над собой. Он понимал, что нужно остановиться, но это было выше его сил.

— Пожалуйста…

Дьявол. С рычанием он заставил себя выйти из нее. Он сел, не поднимаясь с колен и стиснул зубы.

— Хеллбой. — Рука Тайлы опустилась ему на плечо.

— Отойди от меня. Я не могу себя сейчас контролировать, так что лучше держись от меня подальше. — Его член болел от напряжения. Трясущимися руками он потянулся за джинсами. Ему срочно нужно найти какую-нибудь самку, но мысль о том, что он овладеет какой-то другой женщиной, а не Тайлой, лишь усилила его агонию.

— Что ты делаешь?

Он выдавил сквозь сжатые зубы:

— Госпиталь. Там я найду кого-нибудь. — Он не понял, что говорит вслух, пока ее пальцы не впились в кожу его плеча.

— Ты что, собираешься… с кем-то другим?

— Придется. Больно. Мне самому с этим не справиться.

— Ой, — она закусила нижнюю губу, и он застонал, — ой, прости, я просто… поняла, поняла… Ты не можешь признаться, что хочешь меня. — Он натянул джинсы и думал лишь об одном — как бы дотерпеть до госпиталя, не изнасиловав кого-нибудь по дороге. — Не уходи, прошу тебя. — Она опустилась в позу, в которой они только что занимались сексом, и бросила на него томный взгляд.

— Ну смотри, ты сама напросилась, остановиться я не смогу.

— Давай, жеребец, трахни меня.

Второй раз просить его не пришлось.

Тайла поежилась, несмотря на тепло его рук. Они уже лежали вместе и молчали. Она не совсем поняла, что сейчас произошло, кроме того, что она сделала что-то не так. То, что должно было быть быстрым сексом, обернулась чем-то, с чем она не могла справиться. Она не знала, что ей сейчас делать — уйти или остаться, но если она уйдет, в его руках скоро окажется другая женщина, ведь для него не было выбора, его физическая боль была очевидна.

— Хеллбой?

Он поцеловал ее в ухо и проворковал:

— М-м-м?

— А ты не можешь?..

— Нет, — он все еще был в ней, и инстинктивно начал двигать бедрами, — я не могу достичь оргазма сам.

Забавно. Потому что с ней было все наоборот: только она сама могла удовлетворить себя, — но даже так это было непросто сделать, а с Эйдолоном она всегда была на грани, ей не хватало совсем чуть-чуть. Вот и сейчас он почти довел ее до оргазма.

— Ты прекрасна, — промурлыкал он и впился легонько зубами в основание шеи. — Я снова хочу попробовать довести тебя до оргазма. Ты разрешишь?

Она закрыла глаза, обдумывая его слова. Она боялась снова испытать унижение, но, с другой стороны, ее тело уже кричало о необходимости удовлетворения.

— Да, — сказала она, после чего говорить уже было невозможно, поскольку Эйдолон удвоил усилия. Но спустя какое-то время она поняла, что все как и прежде и ничего у них не получится. — Хватит, слазь с меня.

Эйдолон подчинился с неохотой, взял с дивана одеяло и накрыл ее.

— Тайла, зачем ты занимаешься сексом, если не получаешь от этого удовольствия?

Его слова окончательно испортили ей настроение. Она села и завернулась в одеяло.

— Откуда такая заинтересованность в моей личной жизни? — А точнее, в ее отсутствии.

Эйдолон опустился на пол и лег на живот, подложив под подбородок кулаки.

— Скажи, как это у тебя было в первый раз?

Она бы послала его к черту, но в его голосе слышалась неподдельная заинтересованность.

— Знаешь что, Хеллбой, я расскажу, но после тебя.

— Договорились. — Он задумался на мгновение. — Мне было двадцать, когда я впервые испытал желание.

— Двадцать? А не поздно?

— Когда живешь по семь веков, двадцать лет воспринимаются как капля в море. Так вот, когда у особей нашего вида появляется желание, то секс необходим для завершения процесса полового созревания.