Защитник - Михаил Ахманов

«Занят, мой мальчик?»

«Свободен. Я на прогулке».

«Боюсь испортить тебе удовольствие. Видишь ли, у нас тут…»

«Если ты про сервов, то я уже знаю, – перебил Тревельян. – Туземцы сообщили, в их деревне имеется маяк. Говорят, что гости приземлятся ночью или поутру… В самом деле? Ты их видишь?»

Ментальный импульс, пришедший от Командора, был полон удивления:

«Еще бы не видеть! Ну и здоровая лоханка, клянусь Великой Пустотой! В их корыто крейсер влезет с потрохами… два крейсера, три крейсера… Словом, они на прямой видимости. Идут к планете малым ходом, не спешат».

«Свяжись с Мобильным Флотом, сообщи».

«Уже связался. Поток ударил в экраны, так что у них своих заморочек хватает. А что до сервов, то они с Флотом в контакт не вступали и разрешения не запрашивали».

Тревельян пожал плечами.

«Какие разрешения! Они летают всюду, где хотят. Привилегия лоона эо и всех, кто им служит. Ну, ты понимаешь…»

«Понимаю, – недовольно буркнул дед. – Чертовы лончаки, высшая раса! А у нас по лишнему пальцу на руках и ногах, и размножаемся мы самым примитивным способом![41] Вот если бы…»

Сзади раздался тревожный крик Инанту. Повернувшись, Ивар увидел, что провидица лежит на спине, зелень на ее лице расплылась, голова запрокинулась и безвольно свисает с ящика. Кажется, сознание покинуло Обну Шету.

«Извини, дед, тут проблема с нашей гостьей. – Ивар остановил транспортный модуль, подвесив его над землей. – Позже свяжусь».

Отшвырнув статуэтку, Хутчи ринулся к женщине и подхватил ее на руки.

– Сюда! – Инанту с усилием сдвинул контейнер, освободив место на платформе. – Клади ее сюда! Что с ней? Консул, она без чувств!

Тревельян прикоснулся к щеке провидицы – щека была холодной, как лед. Глаза Обны Шеты закатились, она дышала мелко и часто, как если бы ей не хватало воздуха. На лбу женщины выступил пот, губы конвульсивно подергивались, лицо походило на жуткую маску, высеченную из зеленого камня. Она пыталась что-то сказать, потом ее бормотание стихло, рот сомкнулся, только едва заметно подрагивали ноздри.

– Жарко! Самый солнцепек… – бормотал Инанту. Он возился с аптечкой, пристегнутой к поясу, руки его тряслись, защелка никак не поддавалась. – Ну, сейчас мы ее полечим…

– Успокойся, агент, – произнес Ивар, вслушиваясь в тихое дыхание провидицы. – Никаких аптечек и инъекций! Она в трансе, и мы такое уже наблюдали. Я, Алиса, Хутчи…

– Наблюдали, – подтвердил хаптор, кивая. – На острове, где сел ее корабль.

– А раз наблюдали, то будем действовать как тогда – оставим ее в покое. – Тревельян поднял голову и прищурился на солнце. – Сирад, ее Оберегающий, сказал, что терукси не дикари, что на Дингана-Пхау всех снабжают имплантами… Значит, жара ей не повредит. Не больше, чем нам.

Щелкнув пальцами над комм-браслетом, Ивар рысцой припустил к станции. Платформа, ускоряя ход, потянулась следом, затрещали стволики хх'вадда, брызнул желтоватый сок из сломанных листьев и стеблей. Минута-другая, и морской простор распахнулся перед ними, запахло солью и водорослями, прохладный ветер остудил разгоряченную кожу. Обозначая входной коридор, замигали огоньки в защитном барьере, транспортный модуль плавно скользнул во двор и замер по команде Тревельяна.

Сирад и Алиса, поджидавшие у жилого купола, бросились к платформе.

– Что случилось, дорогой?

– То же, что и раньше. – Ивар поднял Обну Шету, пристроив ее головку на плече. – Придет в себя, расскажет нам о своих видениях… Возможно, таких ужасных, что Галактика содрогнется. – Он повернулся к Сираду. – Долго она будет без сознания? Полчаса, час?

Юноша пожал плечами.

– Не знаю, милорд консул. Иногда транс бывает долгим… И в такое время досточтимой нельзя мешать.

– Отнесу ее в жилой отсек, – решил Тревельян и направился к куполу. Алиса шла рядом, перебросив через руку длинные волосы Обны Шеты и с тревогой посматривая на нее. Сейчас красавица-терукси выглядела не лучшим образом – пот размыл краску на лице, зеленые струйки затекли на шею, сделав женщину похожей на труп, восставший из могилы.

Дверь сдвинулась, Ивар перешагнул порог, огляделся и присвистнул:

– Чертог Шахразады! Только фонтана не хватает… фонтана и пары евнухов!

– Досточтимую сюда, на постель… – Сирад Ултаим кивнул на просторное ложе и сообщил: – У нас на корабле есть фонтан, милорд консул. Фонтан, бассейн, оранжерея… А что такое евнухи? Особые роботы для водных процедур?

– Да, – сказал Ивар, опуская Обну Шету на кровать. – Они льют в бассейн ароматическое масло, бросают лепестки роз и поют тонкими голосами.

– Изысканно и романтично! – восхитился Оберегающий. – В земных обычаях столько очарования, столько поэзии и…

– Хватит болтать! – оборвала его Алиса. – Идите отсюда! Оба вон! Я ее раздену и сниму грим с лица. Что за ужас! Страшная, будто утопленница… брюки порваны, колени в ссадинах…

– Тебе помочь? – с невинным видом спросил Тревельян.

Но супруга отрезала: «Справлюсь!» – и вытолкала его и Сирада за дверь.

После заката, в третий ночной час, Алиса разыскала Тревельяна в лаборатории, где он с Сигеру'кшу, Инанту и молодыми хапторами сортировал привезенные из Ракки статуэтки. Каждую снабжали чипом-ярлыком, составляли описание и, уложив в контейнер, заливали упаковочной пеной. Эти контейнеры были предназначены для обычных экспонатов, но у дальней стены высились шесть цилиндров из прочной керамики, с кольцами генераторов силовой защиты. В них хранился опасный груз – активная протоплазма в объеме нескольких литров.

Остальную хохо из третьего раскопа Сигеру уничтожил – разрезал сосуд с черной субстанцией и сжег ее мощным лазером. Шесть образцов, отобранных им, планировалось доставить для исследования на Землю и Харшабаим-Утарту.

Некоторое время Алиса наблюдала за работой мужчин, затем поманила Тревельяна пальчиком.

– Она очнулась. Хочет тебя видеть.

– Зачем?

– Хочет, – упрямо повторила Алиса. – Ты ведь не откажешь женщине в скромной просьбе?

С тоской оглядев столы и пол, заваленные фигурками, ряд пустых контейнеров и тубы с пеной, Ивар пробормотал:

– Кажется, вы все же подружились… Не ожидал, моя дорогая… Никак не ожидал!

Провидица была бледна и слаба. Однако ее личико уже не походило на зеленую маску, в глазах мерцал огонек, расчесанные волосы под сеткой с мелким жемчугом темной волной падали на ложе. Губы слегка подкрашены, на висках и скулах – россыпь серебристых звездочек… «Алиса постаралась», – понял Тревельян.

Обна Шета что-то прошептала, но он не расслышал и наклонился к ней.

– Я была там… была у него… – Ее слова перемежались прерывистыми вздохами. – Он так одинок… так безмерно одинок и несчастлив…