Unyoku (СИ) - Unknown

  - С этим попроще будет, - хмыкнул главарь кендошников.

  - Сойдет, - согласился я, крутанув кистью обманчиво легкий на вид бамбуковый меч.

  - Видишь, - не удержался от комментария Тори, - говорил же я тебе, что не стоило так сразу отказываться от нашего щедрого предложения. Хотел ты того или нет, а статус тебя сам нашел, по-другому и быть не могло. И теперь тебе придется его принять...

  Словно в подтверждение своих слов одноглазый развел руками, как бы предлагая мне оценить целиком всю окружающую картину, и не согласиться с ним было трудно. Пускай я стою здесь сугубо по личным мотивам, и сам же являюсь катализатором, послужившим возникновению всей этой ситуации, но в данный момент это не имеет никакого значения для собравшихся здесь учеников. На территорию школы Изясо пришли чужаки, чужаки повели себя нагло и дерзко, лидеры банд, бросившие им вызов, оказались сокрушены на глазах у всех, и теперь явно наступало время развязки. Тори был прав. Хотелось мне того или нет, но для гомонящей вокруг толпы и для многих других, кто узнает о случившемся позже, трактовка моей схватки с Котаро будет вполне однозначной, даже если потом народ выяснит личную подоплеку событий. Я не принял на себя титул "имени школы", не захотел оказаться боссом всех боссов, но юмористка Судьба решила, что мне все-таки придется им быть, как минимум здесь и сейчас.

  - Это еще ничего не значит, - бросил я Тори в ответ, в этот раз особо не веря в свои слова.

  - Ну, конечно-конечно, - хмыкнул председатель клуба, слегка кивая, и как бы признавая за мной право еще немного поартачиться и набить себе цену.

  - Надеюсь, никто не против? - я перевел взгляд на очкарика, демонстративно закидывая синай себе на плечо.

  - Кхм, - якудза выплюнул ядовитый смешок, - как знаешь.

  Сопровождающий Котаро, одарив меня "безнадежным" и даже немного жалостливым взглядом поверх очков, завернул шелковую ткань чехла и отступил обратно в сторону. Мой противник повел плечами, разминая суставы, и принял классическую стойку, из которой одинаково удобно было как нападать, так и обороняться. Я сохранил прежнюю позу, не собираясь играть на публику.

  - Ну что, готов познать свое место в этом мире? - оскалился четырехглазый за мгновение до того, как сорваться в атаку.

  Разбуженная Сила легким вихрем закружилась внутри моего тела, равномерно растекаясь по всем мышцам и сухожилиям. Мир вокруг меня стал значительно ярче, звуки куда более отчетливыми, а движение всего и вся напротив, будто бы слегка замедлилось. Но даже так первые выпады Котаро были пугающе быстры и стремительны.

  Я ушел от диагонального рубящего удара, отскочив назад, и тут же сместился влево, избегая возвратной атаки снизу. Выдерживать подходящую дистанцию и уклоняться - было пока с моей стороны наиболее разумной тактикой. Если получится продержаться - узнаю, на что реально способен якудза, если нет - то он и так бы меня зарубил без особых проблем. Впрочем, для противника просчитать мои действия труда не составило.

  Котаро орудовал катаной в классической манере, используя сразу обе руки и оставаясь довольно открытым для контратак. Простой синай в столкновении с мечом якудзы не был бы слишком надежной защитой, по его мнению, и поэтому он не боялся наносить простые прямые удары, оперируя грубой силой. Хотя с учетом качества мечей, начиная с тех времен, когда императорская армия начала пускать на личное оружие для своих офицеров английские рельсы, сам стиль того, что можно было бы назвать боевым фехтованием, на наших островах несколько отошел от древних и куда более "традиционных" форм кендо. Минуло полтысячи лет с тех пор, когда в кодексе бусидо еще имелось занятное правило, что требовало дать противнику какое-то время на то, чтобы распрямить свое оружие, если оно погнется в бою. И работа с холодным оружием, которая раньше, по большей части, представляла собой сложный набор отводов, скользящих блоков, упреждающих ударов и уклонений, дополнилась многими куда более жесткими и силовыми приемами. Во всяком случае, после того, как сломать свою катану во время обоюдного встречного удара, стало можно не опасаться, целые направления и стили кендо как-то быстро превратились лишь в "театральную" традицию и часть той самой особой, но бесполезной в современном мире культуры прошлых веков.

  В какой-то момент, Котаро резко пошел на сближение, будто бы нарочно подставляя мне свое правое плечо. Я пропустил очередной горизонтальный выпад якудзы и сделал вид, что купился, совершая притворный замах синаем. Разжав пальцы на левой кисти, мой противник тут же нанес резкий обратный удар, используя теперь только правую руку и, как я и подозревал, демонстрируя, что он лишь очень старательно изображал ранее свою "классическую" подготовку. Ну, да другого от этого парня и нельзя было ожидать. Якудза пускай по большей части и делают вид, что соблюдают некие самурайские традиции, но когда дело доходит до реальной схватки, то разница между ней и поединком буси такая же, как между моим выступлением на спортивной арене и дракой в подворотне против трех-четырех врагов одновременно. Правил нет, и это все знают. И соглашаются с этим, когда начинают бой, а потому...

  Я успел опустить бамбуковый меч "острием" вниз, выставляя его на пути у отточенного лезвия, уже несущегося к моей шее, буквально в последний момент. Котаро изначально полностью проигнорировал мои действия - перерубить столь незначительную преграду и довести смертоносный выпад до конца, наверняка, не представлялось парню чем-то таким уж трудным. И оттого-то сюрприз вышел таким удачным. Волокна бамбука послушно дали рассечь свою сушеную плоть. Однако, преодолев первый слой на своем пути, катана якудза с отчетливым лязгом наткнулась на непреодолимое препятствие. Прежде, чем опешивший очкарик успел что-либо сообразить, я, пользуясь моментом, прописал ему по физиономии слева. Правда, инстинкты и подготовка у парня никуда не пропали, и он успел начать отклоняться, в результате чего мой удар лишь пришелся ему по касательной в челюсть. От пинка в колено Котаро ушел, отскочив назад, выходя из зоны ближнего боя.

  - Какого... - на лице у якудза была прописана неприкрытая ярость.

  - Ты чем-то недоволен? - я лишь боднул его хмурым взглядом исподлобья, не позволяя в такой ситуации взять верх внутри себя излишней браваде или бесшабашности. - Или, быть можешь, уже хочешь сдаться?

  - Да пошел ты! - ощерился очкарик. - Вместе со своими подлянками...

  - Пасть заткни, а, - перебил я его, не повышая голоса, но заставляя свои слова прозвучать весомо и отчетливо, - кто бы уж гавкал о подлых разводках.

  Не помню, чтобы мы предварительно оговаривали какие-то правила нашей дуэли. К тому же, даже у красноволосых во все времена выбор оружия всегда оставался за вызываемой стороной. А у нас или всяких сангокудзин с этим делом вообще не было жестких рамок. Помнится, незабвенный мечник Миямото Мусаши, когда его вызвал на смертельный бой какой-то мастер иайдо[11], забил несчастного при помощи обычного лодочного весла. Тот бедняга даже не особо успел понять, что происходит. И это, между прочим, был поступок одного из самых выдающегося буси своего времени. Кроме того, мы тут вроде бы не благородные аристократы из древних семейств (насчет Асахикавы утверждать точно не возьмусь, но за себя я спокоен в этом вопросе). А потому после предшествовавшего развода меня со стороны Котаро на поединок с мечами, я, по всем "уличным понятиям", имел полное право использовать скрытый козырь, который мне подкинул Тори. О том, что личный синай у главаря наших кендошников штука особая, в Изясо знало довольно много народа, а вот для человека совершенно постороннего, такого как, например, Котаро, это всегда становилось весьма неприятным откровением.

  Толстая металлическая труба, чуть меньшего диаметра, чем "лезвие" меча одноглазого, скрывалась внутри бамбукового стебля. И о том, что она там есть, мне когда-то пришлось узнать на собственных ребрах. В первый раз эффект был особенно сокрушительным, надо сказать. Для тренировок в клубе этот якобы спортивный инвентарь Тори, конечно, обычно не использовал, а вот на сходки и даже в повседневной жизни таскал при себе постоянно. Вот же не думал никогда, что сам возьму эту штуку в руки. Но для того, чтобы научить кое-кого уму-разуму, такая "указка" должна была оказаться в самый раз.

  Поняв, что его противник вооружен отнюдь не декоративной палкой, а чем-то куда более существенным, Котаро тут же сменил тактику боя. Он прекратил попытки пролезть ко мне слишком близко и стал стараться достать издали острием меча, выдерживая дистанцию теперь уже со своей стороны. Полным дураком Котаро все-таки не был, и с этим нужно было считаться. Самым опасным противником всегда становится не только тот, кто с самого начала пытается навязать другим свою игру, но и тот, кто готов принять новый неожиданный расклад и даже, до поры, до времени, играть в рамках предложенных ему правил. И конечно, он непременно попытаться обратно поменять их в свою пользу при первой возможности.